Визит (СИ) - Вальс Алиса (книги без сокращений .TXT) 📗
— Пока жива, — уточнила Светлана. — Так вы мне сами сказали.
Амон как гепард потянулся, с достоинством, не спеша. Быстрым, еле уловимым движением вскочил на ноги. Возвышаясь над девушкой, весело сказал:
— Ты правильно запомнила. Но кто сказал, что умрёшь? Немного подрастешь и раз… — он щёлкнул пальцами. — Останешься навсегда такой. Главное, чтобы не было ран ведущих к мгновенной смерти, а смерть от старости тебе не грозит.
— И как долго такое возможно? — прошептала девушка, не поднимая головы и разглядывая узор на ковре. — Как-то вы сказали - вечно, но тогда я думала это игра слов.
— Напрасно так думаешь, я говорил правду.
— Изменения возможны? Непредвиденные обстоятельства?
— Сколько угодно! Что бы я ни говорил, но самая большая вероятность, что убью тебя – я.
— Ещё, — потребовала девушка. — Об этом я уже догадывалась.
— Пожалуйста, — с готовностью откликнулся Амон. — Даже если смерть придёт к тебе, всё равно, по какой причине. У тебя будет возможность сделать выбор: уйти к Создателю или остаться со свитой Дорна, и даже более того, стать королевой преисподней.
— Что? — округлились её глаза. — С чего это, такая честь?
— Ты сама. Твоя любовь и доброта к людям, она так нужна там.
— Да, как-то Барон говорил на эту тему. Но я не подозревала, что это может коснуться меня, — увидев, как Амон сурово и жёстко улыбается, она физически ощутила недосказанность, и от этого сжалось сердце. Не желая неизвестности, спросила: — Есть ещё что-то?
— Да, — кивнул Амон. — Договор… И… — растягивая слова, закончил: — Тебя не примут. Независимо от твоего желания и после смерти ты останешься с нами, — затем фыркнув, весело добавил: — А ты говоришь «святые». Хотя… — он замялся, не зная продолжать ли.
Светлана выжидающе замерла. Увидев немой вопрос, Амон сказал:
— Дорн считает, что тебя послали заботиться о душах заблудших. У меня нет оснований не верить. И это означает только одно: ты останешься с нами. Но мы сильно отвлеклись и ушли от главной темы, — нагнувшись, Амон подхватил девушку и поставил на ноги. Пламя в фитилях свеч затрепетало, будто подул ветер, безумные тени заплясали хороводом по стенам каюты. Обняв и прижав к себе, сказал: — Не буду торопить. Я только продемонстрировал, как может быть прекрасно, пожелай ты этого.
— Я могу сойти с ума или покончить жизнь самоубийством, — заметила девушка, невольно отмечая, что ей приятны объятия. Она чувствовала себя защищенной в его руках, не смотря на то, что это были руки дьявола. Их прикосновения кружили голову, заставляли быстрее биться сердце от упоительного ощущения близости.
— Сойти с ума тебе не грозит, и ты не убьёшь себя, — шепнул он на ухо и легонько поцеловал, еле ощутимо. Будто коснулся кончиком пера. — Я отправлю тебя в твою каюту, — сказал, отстраняясь, и заметил: — Если для тебя так важно. То я тоже ангел, — увидев изумление, мелькнувшее в глазах, улыбнувшись, уточнил: — Чёрный.
Светлана внезапно оказалась в своей каюте, к великой радости Пса, который хозяином разлегся на постели, сливаясь в единое целое со шкурой чёрной пантеры. Соскочив, он весело запрыгал вокруг девушки, угрожая сбить с ног и игриво хватая ногу страшными клыками. Но Пёс не оставил даже и царапины, настолько был деликатен.
Потрепав за загривок, девушка в надёжном сопровождении покинула каюту, вышла на палубу.
Прислонившись к перилам, устремила взгляд на полыхавший огнём закат.
Солнце ещё не ушло за горизонт, а грозовые тучи, клубившиеся на западе, грозили поглотить его раньше, чем оно опуститься.
От красного заката и океан приобрёл алый цвет. Казалось кровь, омывает борта «Летучего голландца». Да и сам корабль потонул в этом цвете.
Казалось, весь мир погребён в потоки крови.
Пёс поднял морду к небу и внезапно завыл, дико и страшно.
Сыграв злую шутку, ласковое светило, сверкнув последний раз пламенным лучом, растворилось в надвигающейся на океан грозе.
Не в силах слушать «ночную серенаду» пса, Светлана отвернулась от океана и направилась в кают-компанию. Оттуда доносились весёлые голоса и звон хрусталя.
ГЛАВА 8
В жаркий январский день, когда солнце сияло в зените, на пыльной площадке, что находилась на пустыре за городом и служила здешним ребятам футбольным полем, появился мужчина лет сорока. Внимательно посмотрев на мальчишек, с криком и шумом вздымающих тучи пыли, сбивающие босые ноги об утрамбованную в цемент почву в погоне за кожаным мячом, он опустился на низкую скамейку, сколоченную из нескольких старых досок. Скрестив руки на серебряном набалдашнике длинной трости изображающей сжатую когтистую лапу, положив на них подбородок, мужчина заинтересованно принялся наблюдать за ходом игры. Но он был не единственный, кто столь же пристально и напряжённо следил за мячом, который подобно маятнику, кочевал с одного конца поля в другой, и в этой паре глаз кроме интереса, горела жгучая зависть. Слёзы обиды были готовы по малейшему, может безобидному поводу, появиться на свет, прокладывая влажные дорожки по юным щекам. Свежая царапина и подбитый глаз этого создания наталкивали на мысль, что совсем недавно он довольно горячо, отстаивал свои права или интересы. А если кому-то удалось бы проследить, куда кидал подбитый глаз взгляды, в которых помимо зависти и обиды явно проглядывала ненависть, то обнаружил бы и обидчика, этого маленького человечка. С громким хлюпаньем втянув воздух, и прерывисто выдохнув, мальчик привлёк внимание мужчины сидевшего рядом с ним на одной скамейке.
Мужчина выпрямился. Поднял голову с рук, внимательно посмотрел на своего соседа. Тот, не замечая этого взгляда, продолжал следить за игрой и за высоким подростком, находившемся в гуще событий и взявшего на себя обязанности капитана команды.
Мальчуган вздрогнул от неожиданности, когда рядом прозвучал низкий голос. Он с сочувствием спросил:
— Не взяли?
Для мальчика, у которого вся жизнь в данный момент была заключена в футбольном поле, столь короткий и неопределённый вопрос, был вполне ясен и полон содержания. Шмыгнув носом и утерев его рукой, которая оказалась ко всему прочему содранной на локте, прерывисто вздохнув, ответил, не поднимая головы и не разглядывая человека проявившего к нему участие. Достаточно было только вопроса, чтобы вся переполнявшая его обида и зависть выплеснулись наружу:
— Нет. Говорят, мал ещё, — его голос предательски дрогнул и зазвенел возмущением. — А сами-то всего на четыре года старше.
— Да. Разница чисто условная, — серьёзно согласился с ним мужчина.
Глаза мальчика подозрительно заблестели, сглотнув и подавив спазмы в горле предвещавшие позорный рёв на глазах победителя, он продолжил дрожащим, срывающимся голосом:
— Мне уже шесть лет и шесть месяцев, я вполне могу постоять за себя и сразиться за мяч.
— Тебе шесть!? — удивился мужчина, желая польстить малышу, серьёзно заметил: — Признаться, ты выглядишь гораздо старше. Ты уже мужчина!
— Да, — согласился мальчик, наконец, отрывая взгляд от поля и бросая его на собеседника. Вскинув голову, заявил: — Вот ещё немного подрасту и тогда он своё получит!
— Не сомневаюсь, — кивнул мужчина и предупредил: — Но тогда, тебя могут не взять в команду.
— Больно мне нужна эта команда и этот дурацкий футбол! — дрогнувшим голосом заявил мальчик, но голос выдал его переживания. — Есть и другие команды и гораздо лучше этой. Даже тренеры из больших городов приезжали выбирать лучших. У них, — мальчик метнул взгляд в поле. — Нет ни единого шанса стать знаменитой командой, играть в лиге, — подозрительно посмотрев на мужчину, мальчик спросил: — Вы не тренер случайно?
— Нет, я не тренер, — покачал головой мужчина и, уловив разочарование на лице юного создания, добавил, возвращая интерес мальчика к своей особе: — Но я знаком со многими тренерами и мастерами. И они ценят мои советы.
