Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён (лучшие книги txt) 📗
Алтынай откладывает в сторону один лист карты и подвигает ко мне второй:
– А вот это Гуджарат.
– Вотчина, как ты говоришь, Махмуда Газневи? – напрягаю память. – Бывшая… Кстати, а он что, не фарси разве был? Я почему‑то думал, что он не наш, а из фарси. В крайнем разе, forsii tojikī …
– С ума сошёл? – возмущённо подпрыгивает на месте Алтынай. – Никому и никогда этого больше не говори! Это старший сын Себук‑Тегина! Да, они происходят из той знати, если совсем точно – из гвардейцев‑гулямов, служивших при дворе Somoniyon . И да, сами Саманиды были из фарси, и столица их государства тогда была в Бухаре… НО! – меня хлопают ладонью по лбу, – сам Себук‑Тегин, как и правящая верхушка Газни того времени, из туркан!..
Следующие полчаса Алтынай ожесточённо рисует целые многометровые схемы на доске, поясняя мне детали обеих тюркских династий. Завоевавших и тут , и там север Индии.
Из вежливости не перебиваю, но нити родственных связей теряю примерно после третьего «подхода» к доске, поскольку места на доске не хватает и Алтынай, заполнив всё пространство фигурами и пометками, стирает написанное и начинает писать по новой.
– Понял теперь? – по инерции чуть взвинчено спрашивает она примерно через тридцать минут.
– Запомнил не всё. Но основную мысль уловил, – задумчиво чешу затылок. – Получается, лично с тобой мне ни в Делийском Султанате можно ничего не опасаться. Ни на территории Гуджарата.
– Делийского Султаната нет! – Алтынай снова хлопает меня раскрытой ладонью по лбу. – Но да, на его нынешней территории, вместе со мной, лично ты, со стороны Метрополии, – поднятый вверх палец, – можешь ничего не опасаться. А что до сегодняшнего Гуджарата, ты очень преувеличиваешь остатки бывшего влияния туркан там. Поверь, даже если кто из наших и сохранился, они там от местных уже ничем не отличаются. Уж больно давно всё это было…
– А откуда ты про белуджей столько знаешь? – ей удалось меня зацепить, и я теперь сам колдую над картой. – И откуда знаешь, что вот это вот всё – Белуджистан, до самого Гуджарата?
– А рыбу я на рынке кому продаю? – снисходительно хлопает меня по плечу Алтынай.
– Старшине Мясного Ряда, – размышляю вслух. – А он из белуджей! – доходит до меня с некоторым запозданием.
– Ну да. И надо же о чём‑то общаться за чашкой чая, не только же о делах. Вежливость есть вежливость.
– Слушай, как кстати, – чувствую, что казавшаяся безнадёжной час назад затея обретает совсем другие контуры. – Может, с ним можно будет как‑то договориться о сопровождении по тем землям?..
– Банальная плата за один дневной переход с каравана, – отмахивается Алтынай. – Он уже рассказывал. Ни о чём заранее договариваться не надо, но если хочешь, можем подстраховаться.
– Пожалуй, хочу… Слушай, а там в Гуджарате сунниты или шииты? Или вообще суфии? – после определённого усилия, что‑то всё же припомнить могу.
– Договаривай, что хотел, – улыбаясь, кивает Алтынай, явно видя мою неуверенность.
– Да я чего‑то поймал себя на том, что совсем не помню: в каком отношении практики суфизма с нашим ханафитским мазхабом?
– «Нашим» ? – громко смеётся Алтынай, указывая пальцем в одном очень деликатном направлении. – Ну‑ну…
– Ты поняла, о чём я… – мне несколько неловко, но тему всё равно необходимо для себя прояснить. Хотя бы и с целью понимания обстановки.
– Почти все суннитские тарикаты – либо шафииты, либо ханафиты. Вне мазхабов их не существует. Только шиитские тарикаты вне мазхабов. – Просвещает меня Алтынай. – Так что, можешь не переживать. «Наши», – она смешком выделяет последнее слово.
_________
Примечание 1.
Даже не знаю, как короче пояснить… Мазхаб в Исламе – аналог нашей автокефальной церкви. Вот как Армянская Автокефальная Церковь. Или РПЦ. Или Эфиопская (Абиссинская) Православная Церковь. И т. д.
Аналогией в Исламе являются мазхабы (с той поправкой, что Ислам регулировал ещё и социальную и политическую сферу в обществе).
Примечание 2.
Тарика́т (араб. طريقة – дорога, путь), или сулюк – метод духовного возвышения и мистического познания Истины (хакк). Слово «тарика» в значении «путь» употребляется в Коране. Тарикату следуют многочисленные суфийские ордены, достаточно сильно влияющие на общественную жизнь мусульманского мира.
_________
– Слушай, теперь уже просто интересно, – устраиваюсь над картами поудобнее. – А Делийский Султанат были тоже наши ? Ханафиты? Если он потомком Хромого Тимура основан?
– По той части я не знаю, – чуть хмурится, что‑то соображая, Алтынай. – Но там такой бардак, что всё, что угодно, может быть. Официально – да, ханафиты. Но в реальности, в Хинде всегда был компот из разных мазхабов, местных языческих верований и традиций. Именно там, Ислам в основном распространялся через торговцев. Поэтому, какой торговец добрался – такой и Ислам, с поправкой на местные реалии. По‑хорошему, там были и практически все мазхабы…
Алтынай углубляется в достаточно существенные для нас (в процессе перевозки груза) детали, а я параллельно ещё минут десять удивляюсь перипетиям бытия: никогда не думал, что более близкие географически фарси (и вся их группа – включая пашто, белуджей и прочих), навскидку, отметились на севере Индии гораздо меньше, чем тюрки…
_________
Примечание 3.
Tili = "язык" (хоть по‑казахски, хоть по‑узбекски; мне кажется, вообще почти на всех тюркских языках).
Сhigʽatoy tili, соответственно, Чагатайский язык. По‑казахски, «шагатай тiлi».
Его ещё называют староузбекским. Вот:
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B0%D0%B3%D0%B0%D1%82%D0%B0%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA
Глава 3
Старшина мясного ряда, почтенный Бехроз, легко поднялся (несмотря на возраст), когда к нему вошёл брат дочери Хана туркан: уважение есть уважение. Поприветствовав посетителя согласно этикету и троекратно коснувшись того, он предложил на туркане:
– Чаю? Или пойдём пообедаем?
Они общались лично с самой первой поставки рыбы от туркан (плюс в рамках Совета Города); потому в отношении хорошего знакомого можно было сделать исключение. Ясно, что брат ханской дочери пришёл по делам; соответственно, пообщаться с ним о делах можно было и не формально.
– Да я по деликатному делу, – задумчиво потёр лысый затылок Атарбай. – Если можно, лучше тут.
– Можно, – кивнул Бехроз. – Тогда кофе, – добавил он самому себе.
Старик быстро развёл огонь в небольшой жаровне под медным поддоном, полным песка.
– Готов поспорить, что ты не просто так, – чуть улыбнулся белуджи, устанавливая медную джезву в кучке песка и заливая содержимое водой.
– О‑о‑о, кипячение на песке! – оживился гость. – Я думал, это только в Магрибе так делают?!
– Да ну, – хмыкнул Бехроз. – Скажешь тоже. Везде, где есть правоверные купцы, есть много способов. Нагревание песка в жаровне, и уже через него – джезвы, лишь один из многих… Бывал в Магрибе?
Вопрос был задан без подтекста, но с надеждой на ответ: базар города – не то место, где можно выспрашивать жизнеописание собеседника (если только он не просит у тебя взаймы. Этот не просил).
Не то чтоб Бехрозу очень важно было знать подноготную брата молодой Ханши туркан. Скорее, это было естественное любопытство пожилого человека, много видевшего (потому что много где побывавшего) и научившегося влёт разбираться в людях.
Брат же Ханши ни под одно из известных описаний народов не подходил. Так‑то понятно, что у Хана Степи (как и у его родни) может быть масса и жён, и наложниц. Из самых замысловатых уголков земли. Но именно Атарбай казался какой‑то странной смесью несовместимых вариантов, потому Бехрозу было просто интересно.
