История одной практики (СИ) - Лисочка С. (версия книг TXT) 📗
Не знаю, пыталась ли мама встретиться с ним еще, но то, что она сильно на него обиделась, я не сомневаюсь. Она очень гордая, моя мама. На мой вопрос, тот самый, который рано или поздно задает любой ребенок в подобном положении, она ответила, что папы у меня нет, и никогда не было, но зато у меня есть она, есть Арника, есть Бланка, а еще Людовик и полтора десятка оборотней, что жили при Лунном Храме. Веселые, кстати, ребята, но на мой вкус несколько сумасшедшие; мне оставаться у Людовика и Бланки нравилось больше.
Ах мама, мамочка, где же ты, когда вернешься? Годы летят, мне сорок скоро, а я все еще жду тебя. Жду, что в один прекрасный день в порт придет корабль, я брошусь тебе навстречу, подниму на руки и скажу: мама, посмотри, как я вырос, мама…
Илис, видимо почувствовав мое настроение, вздохнул и больше вопросов задавать не стал, и вообще молчал, пока мы не вернулись в Управление.
Эрик Рок, маг-практикант Стражи, студент МКИ
Покинув комнату-холодильник, по лестнице мы спустились молча, хотя и довольно поспешно. Движения у моего напарника-вампирки, обычно такие плавные, стали несколько более резкими и стремительными, но никаких других изменений ни на ее лице, ни в чем-то другом не проявилось. Так же молча мы прошли мимо студента-санитара, проводившего нас любопытным взглядом, и вышли на улицу. Лишь отойдя шагов на двадцать от здания морга, Селена вдруг остановилась как вкопанная. Затем она медленно, всем телом повернулась назад, несколько секунд смотрела на морг, а потом глубоко вдохнула, выдохнула и спросила:
— Эрик, это что сейчас было?
Она еще спрашивает!
— Профессор ИБМ, Вилена Карго, некромант, собственной персоной, — ответил я, вглядываясь в выражение лица напарницы.
Носи я шляпу, непременно бы снял ее перед ней. Так владеть лицом — это просто описать невозможно. Впрочем, пару раз за время сцены их с профессором Карго знакомства, мне казалось, что она сейчас рассмеется и расплачется одновременно, да и глаза округлялись, особенно в самом начале. Но, в целом, особенно в самом конце — безупречно.
— Эрик, она сумасшедшая? — спросила вампирка.
В голосе, в целом спокойном, как мне показалось, на секунду проступили какие-то затравленные нотки.
— Некромантка, — сказал я. — Ты знаешь, они все повернуты на… альтернативно живых. Кстати, а ты заметила, как быстро у доктора Ицка нашлись дела, стоило ему услышать, что она едет сюда? Видимо, он ее очень хорошо знает.
Вообще, сказать по чести, мне и раньше приходилось слышать про Вилену Карго. Поговаривали, что они с профессором Муном любовники. Некоторые утверждали, что они даже женаты. Профессор Мун преподает у нас в Корпусе пространственную магию и тоже вампир, вампир-маг, как вы понимаете. Еще я, лично, хотя и не близко, знаком с молодой леди Асхариэль Мортиен. Она учится в ИБМ на втором курсе, и, будучи младше меня года на три, считается некромантом исключительной силы. По факту же, представляет из себя довольно бледную эльфочку с внимательным взглядом черных глаз, которые смотрят на тебя так, будто ты уже умер, а она раздумывает, стоит поднимать твое тело или нет. Бррр… Не позавидую ее будущему мужу, а то, что он у нее будет рано или поздно, не сомневайтесь, эльфка же.
— Я слышала, что некроманты несколько ненормальны, — сказала Селена, — но чтоб настолько… Ладно, пойдем, может быть, санитар нас уже ждет.
Санитар, дежуривший в воскресенье, жил в общежитии для студентов медицинского училища, которое находилась в двух кварталах от клиники, и сегодня отдыхал после ночной смены, но доктор Ицк пообещал нам, что позаботится о нашей встрече.
Мы прошли в приемный покой, где нас ожидала высокая, выше меня на голову, фигуристая медсестра, с правильными, хотя и несколько кукольными чертами лица, длинными русыми волосами и серыми глазами. Ее окружал тонкий аромат водяной лилии, от сладости которого у меня закружилась голова. Грудь ее стоила бы отдельной застольной песни на этом праздничном пире. Нет, двух, двух песен! Но жаль, ах как жаль, что я не бард и не поэт. Будь я поэт, я бы оды писал, я б сонеты слагал, я б поэмой живой разродился. Будь я бардом, я б пел серенады всю ночь, струны лютни терзая ногтями… мдам… Скажу только… ах нет, не скажу, не поэт — так не поэт, не бард — ну и не надо. Глядя на такую красотку, так и захотелось заболеть и перейти на постельный режим. Увы… Я мысленно возблагодарил доктора Ицка, который решил выделить нам такого проводника. Звали это чудо Ангеликой, и на этом я прекращу дозволенные речи.
Именно Ангелика повела нас широкими светлыми коридорами. Мимо столовой, где как раз сейчас начинали обедать пациенты, мимо небольшой оранжереи, в дальнее крыло, где располагались ординаторская и комнаты отдыха врачей. В одной из них мы и закончили наш короткий путь. Лично я — не без некоторого сожаления, поскольку шел сразу за Ангеликой.
— Доктор Ицк просил разрешить ему присутствовать при допросе, — сказала Ангелика. — Гарик — его студент.
Сам Гарик, детина под два метра ростом, широкий в плечах, коротко стриженный, с некоторым беспокойством поднялся нам навстречу.
— Я бы тоже хотел, чтобы он присутствовал, — басом произнес он.
— Не возражаю, — подумав, сказала Селена.
— Тогда я сейчас его позову, — сказала Ангелика, и мир вокруг стал на полтона серее и бесцветнее, потому что она ушла. Эх…
Людовик появился не позже, чем через минуту, мы с Селеной едва успели устроиться на мягком диванчике, а Гарик Сорс — на жестком стуле напротив нас.
— Ну что ж, начнем, — сказала Селена, передавая мне блокнот и карандаш. — Итак, вы дежурили в воскресенье в морге?
— Да.
— Весь день?
— С восьми и до восьми.
— Без перерыва на обед?
Гарик как-то очень обиженно посмотрел на нее.
— Как можно? Конечно с перерывом, — ответил он.
— В котором часу был перерыв? — поинтересовался я.
— С половины второго и до двух, может быть, двух пятнадцати, — ответил Гарик.
— А кто в это время дежурил вместо вас? — спросила Селена.
— Никто, — ответил тот, — я просто закрыл двери на замок и пошел в столовую.
— Дверь закрывается на обычный амбарный замок, — пояснил доктор Ицк.
Который наверняка можно легко открыть одним хорошим заклинанием.
— Надо будет сказать Вэнди, чтобы посмотрела, нет ли на замке каких-нибудь следов, — сказала мне вампирка, видимо, подумав о том же.
— А до обеда вы не выходили? — спросил я.
— Нет, — сказал санитар.
— Даже в уборную?
— В уборную отходил, но всего на пару минут, — сказал он.
— И кто угодно в это время мог пройти в морг или выйти оттуда? — спросил я.
— Ну… д-да, — согласился он, чуть заикаясь.
— Припомните, сколько раз и когда точно вы отлучались, — попросила Селена. — И как долго отсутствовали.
Санитар покраснел.
— Ну, пару раз было, а во сколько — тут уж я на часы не смотрел. Хоть убейте, не вспомню.
Селена многообещающе улыбнулась, и к парню медленно стал возвращаться естественный цвет лица, который, впрочем, сменился некоторой бледностью. Вообще, зря он так опрометчиво подобные предложения делает.
— Придется вспомнить, — сказала она. — Лучше вам это самому сделать.
Гарик напрягся, и на лбу у него выступили бисеринки пота.
— Ну, может быть… ну в полдесятого минуты на две, и около двенадцати, минут на пять, — сказал он, краснея еще сильнее. — Потом после обеда еще было…
Селена покачала головой. Я понимал ее. Тот, кто поднял господина Гельмута Янка, должен был терпеливо ждать, пока санитар покинет свой пост, осторожно прокрасться, сделать свое дело и снова ждать, когда Гарик выйдет, чтобы вместе с зомби покинуть здание.
— А ночью с субботы на воскресенье кто при морге дежурил? — спросила Селена.
— Питер Корн, — ответил Людовик.
А действительно, с чего мы решили, что зомби вышел в смену Гарика? Мог ведь и раньше, ночью или накануне вечером.
