Клинки Юга - Сударева Инна (читать книги онлайн .txt) 📗
Уне пришлось растаять и подарить юноше весьма благосклонный взгляд, а потом – и более жаркий поцелуй и объятия.
– Ну, теперь я не я буду, если князь Хемус не приползет к тебе на коленях молить о пощаде! – выпалил Климент, когда губы его освободились.
– Главное, чтоб ты вернулся, – улыбнулась на его пылкость девушка.
– Вернусь, обязательно, – кивнул юноша и, подняв княжну за талию вверх, крутнулся вокруг своей оси, получая огромное удовольствие от того, что девушка из-за его неожиданного озорства с хохотом к нему прижалась.
– Братец, пора, – окликнул кузена Фредерик, уже красуясь посреди двора на вороном Жучке.
– Вернусь, вернусь, – спешно повторил Климент Уне и схватил поводья своего пегого Балбеса.
– Подожди, подожди, еще минуту. – Девушка кое о чем вспомнила.
Она протянула Судье, уже в седло, колечко, тонкое, витое, золотое, девичье колечко. Клименту оно едва налезло на мизинец, но юноша надел, поцеловал его и, срываясь в галоп за старшим братом, помахал невесте рукой…
Четыре всадника на быстрых скакунах вылетели из ворот Цветущего замка. Оглушительно простучав копытами по деревянному мосту, они понеслись по дороге, ведущей на юг, поднимая пыль.
А с запада дул прохладный ветер и гнал из-за леса мрачные, тяжелые тучи.
– Наконец-то будет дождь, – так сказала Марта, подходя к княжне, которая все стояла у открытых ворот, глядя на быстро удалявшихся всадников.
– Дождь, да, – рассеянно повторила девушка.
– Мне надо поговорить с вами. – Марта вышла чуть вперед, чтоб попасть в поле зрения Уны. – Это важно, – в ее глазах, в их непредсказуемой бездне, мерцали какие-то волны. – Очень важно…
7
По базару я гулял!
Девок за ноги щипал!
Знатно пиво мне попалось!
Им братишек угощал!
Этакую лихую песню бражников во все горло орали три румяных молодца в маленьком трактире «Перекати-поле», что испуганно жался к широкому пограничному тракту. В самом трактире его хозяин – невысокий, худощавый мужичок лет пятидесяти – так же испуганно жался к бочонку с пивом у стойки.
Трое выпивох заняли самый лучший стол – у окна, заказали жареный бараний бок, гречневой каши, свежих хлебов и несколько кувшинов пива. Их четвертый товарищ – плотный и высокий мужчина средних лет – наскоро перекусив, ушел отдыхать на жилую половину. А эти решили попировать на славу. Старший из бражников – парень лет тридцати – не снимал с головы черной льняной косынки, повязанной на разбойничий манер. У него были серые, неприятно пронзительные глаза, осанка надменная, и это он, выдув две кварты пива, первым начал орать песню, подзадоривая своих младших товарищей. А те, совсем еще молокососы, даром что лбы здоровые, и рады стараться, что в песне, что в выпивке. И пусть бы что хорошее пели, а то непотребство сплошное: про то, как кто-то напился и с кем-то подрался или по девкам пошел. Еще и шуму много подняли, топая ногами в такт своему совершенно немузыкальному реву.
– Эй, батя! Принеси конины вяленой! – подустав от песен, затребовал этот – в косынке.
«Вот же беда на мою голову, – думал трактирщик, покорно выуживая из подполья кусок темного, почти черного мяса. – Еще и батя я им!»
– Не бойся, батя, заплатим по совести. – Это старший из бражников сообщил хозяину, когда тот принес к столу нарезанную в деревянную миску конину.
«Бандиты, не иначе», – подумал трактирщик, но малость ободрился, услыхав про оплату. Все-таки в последнее время посетителей у него было мало. Сегодня, кроме этих молодцев, что вместе с жарким степным ветром залетели во двор трактира на горячих скакунах, никто больше в «Перекати-поле» не заглядывал.
«Бандиты», похоже, обрадовались конине и, навострив на нее ножи, чуть примолкли, смакуя мясо под пиво. Но тоже – не надолго. Уничтожив половину куска и разбив одну из кружек, захохотали и заорали снова какую-то разбойничью песню.
Хозяин, невольно втягивая голову в плечи, принес еще кружку, с опаской покосился на гостей. Очень уж много шума от них. Слишком беспечно себя ведут. Это при том, что в здешних местах последнее время неспокойно: то и дело наезжает капитан из приграничного форта Каменец с дружиной, все предупреждает, чтоб смотрел хозяин в оба и, если что – слали в форт известия о всех тех, кто приходит с юга. А пару дней назад кухонный мальчишка бегал в соседнюю деревню на игрища и видел в поле каких-то подозрительных людей. Из Каменца на эту новость целый отряд набежал, чтоб их поймать. Поймали. Оказалось, это из Эрина народ бежит – от войны – а здесь в Королевстве ищет, где осесть можно…
– Фуф. – Парень в косынке, осушив очередную кружку с пивом, откинулся к стене, ослабил широкий пояс и хлопнул себя по животу: – Объелся и обпился я, братцы.
Те в ответ захохотали и с вызовом закинули в рот еще по куску мяса. Их крепкие молодые зубы в миг перемололи жесткие волокна высушенной до твердости камня конины.
– Ну вас! – Объевшийся махнул на товарищей рукой, с грохотом поднялся, покачнулся и, одернув куртку, важно направился к стойке.
Хозяин убрал в сторону тарелки, которые уже раз в третий протирал, чтоб отвлечься от своих опасливых мыслей, сунул полотенце в карман фартука и постарался придать лицу как можно более доброжелательное выражение. Все-таки у приближавшегося молодца на мудреном наборном поясе длинный кинжал и, видно, не для красоты.
– Чего желаете?
– Расплатиться, – моргнув и кивнув одновременно, признался гость. – Чтоб рожа у тебя повеселей была.
Хозяин из вежливости похихикал, а потом улыбнулся еще шире, потому что гость подкрепил слова делом и шлепнул на стойку золотую монету, красивую, даже прекрасную.
– Это за хлопоты и за комнаты, что мы займем на ночь, – сообщил гость. – А еще скажи мне, батя, нет ли каких интересных новостей из Эрина?
– Как же, новостей хватает, только не совсем добрые они, – бойко начал трактирщик, попробовав денежку на зуб и убедившись, что с ней все в порядке.
– Ну-ка, ну-ка! – Гость ногой подтащил себе под зад табуретку, чтоб удобнее устроиться за стойкой.
– Про скорую войну слухи доносятся, – продолжал хозяин. – Эвон еще на той неделе несколько подвод с Эрина ехали – беженцы. А с Южного округа вести идут, что и там беженцы прибывают – уже из Азарии, краснокожие да черноволосые. Неладно все.
– Про войну – это и я слыхал, – махнул рукой гость. – Потому-то мы тут, я и мои братцы.
– Так вы по военному делу мастера? – спросил хозяин.
– Ага. – И гость взял с тарелки на стойке кураги. – Ищем, кому бы подороже свое мастерство продать. А то ведь нынче все пропьем, прогуляем, завтра продолжить захотим, а карманы – хоп, пустые.
– Капитану из Каменца надобны хорошие воины, – мигнул хозяин (была у него надежда, что запишутся эти головорезы в каменецкий гарнизон с его легкой руки, и получит он благодарность от капитана, а к благодарности – что-нибудь звонкое и золотое в кошельке кожаном). – Он и жалование неплохое своим солдатам кладет.
Гость взял еще кураги, задумчиво пожевал (настолько задумчиво, насколько позволяла затуманенная пивом голова) и спросил:
– А что еще слышно?
– А больше ничего. – Хозяин чуть нахмурился, отметив, что его намек на Каменец не нашел отклика.
– Это хорошо. – Воин посмотрел на трактирщика, и у того опять холодок пробежал меж лопаток – стальной взгляд словно насквозь его пронизал. – Хорошо. Язык распускать – не дело, батя, – и улыбнулся – зубы белые, крупные, от этого улыбка вышла хорошей и даже чуть успокоила хозяина.
– Еще пива! – подали голос парни из-за стола.
– Вам уже хватит. Идите лучше коней чистить, – отозвался их старший.
Молодцы, пусть и с неохотой, но поднялись и, бряцая оружием, пошли к выходу. «Надо же, – подумал хозяин, провожая их взглядом, – а бандиты-то послушные».
– Слушай, батя, – дернул трактирщика за рукав гость в косынке. – Ты ведь увидишь еще капитана из Каменца? Как там его зовут? Не Кристиан ли?
