Камешек в сапоге - Руб Андрей Викторович (бесплатные версии книг TXT) 📗

Он скрипнул зубами и продолжил. Я сказал своим воинам на прощанье:

— Я всегда смотрел врагам в лицо и, умирая, не хочу показывать спину.

— Это правда, — подтвердил сидящий неподалеку Дживс. — Эту фразу помнят до сих пор.

— Я приказал отступить. Я исповедался и приложил к губам крест, который был у меня на рукояти моего верного меча. Но я не успел умереть. В таком положении меня и нашли испанцы. Они не стали меня трогать. А вскоре ко мне подошел Карл де Бурбон. Это недостойный дворянин, перешедший на сторону испанцев, пришел выразить МНЕ свое сожаление о случившемся. Превозмогая боль, я сумел достойно ответить ему: «Не обо мне должны вы сожалеть, а о себе самом, поднявшем оружие против короля и отечества». Ну а дальше вы знаете.

— Круто, — сделал дл себя какой-то вывод Чика.

Мы подошли и пожать ему руку.

— Любой государь гордился бы таким воином, — Симеон выразил общее мнение. — Перед смертью многое проясняется но, увы, уже нет времени ни с кем поделиться.

— Ага! — тут же добавил я. — Радуйся шевалье! Жизнь обычно даётся только один раз… а удаётся ещё реже… Но тебе удалось.

На этом пришлось прерваться. Прозвучала команда: «Отбой!»

После чего как я понимаю, врубали гипноиндукторы.

Дни незаметно текли, добавляя нам знаний и умений.

Монах, оказался не совсем монах. Он просто обычный глубоко верующий, происходивший из древнего боярского рода.

— Симеон, а из какого ты рода? — разок поинтересовался я.

— Мой-то род подревнее твоего будет, — кратко… или кротко, ответил он как-то на мой вопрос.

Дальше распространяться не стал. Он вообще мало говорил. Эдакий молчун-отшельник. Интересно как понравится ему в армии?

«Главной чертой его христианского подвига было — «социальное опрощение»». Из (жизнеописания Симеона), я тогда так ничего не понял.

Так вот про «опрощение». Короче, я думаю, он был первым — «народовольцем». Почему? Он был первым из «ходивших в народ». Этот, мать его, «колокол свободы» — Герцен, провозгласил правильный лозунг: «В народ». Но вот смыл, вкладывал он в это совершенно неприемлемый. Ну и пошли туда разные образованные и не очень люди. Но как всегда все извратили! Как там писал этот «кремлевский мечтатель» — Ленин:

«Сначала – дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями "Народной воли" Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом. "Молодые штурманы будущей бури" – звал их Герцен. Но это не была еще сама буря. Буря, это – движение самих масс. Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционной борьбе миллионы крестьян». (ПСС т.12 стр.173).

Ну, вот и скажите мне, какая сука разбудила Ленина?

Сдается мне, что одного из предтеч всего этого, я и вижу перед собой. Недаром говорят — «Благими намерениями…».

Пардон, чего-то я отвлекся. В общем, бросил он все и подался в Сибирь. Вогулам проповедовал, жизнь вел праведную. Все время работал. Шубы он хорошо умел шить. Поэтому бродил по окрестным селам и работал в домах у крестьян. А самое главное — не брал за работу денег. Ну как? Лично я впечатлился.

Как там про него написали: «А чтобы избежать похвалы за свою работу, праведный Симеон оставлял ее незавершенной и уходил от заказчиков. За это ему приходилось переносить оскорбления и даже побои, но он принимал их со смирением и молился о своих обидчиках. Так он достиг совершенного смирения и нестяжательства». Такой вот — стоик, мать его.

«Тебя ударят по щеке, а ты подставь другую». Да, вроде и хороший пример, но совершенно нетипичный. А че, он — праведник. Ему можно. Оскотинился я, да и многие другие, в конец. Поэтому и воспринимаем такое как убогость.

На мое:

— Кто-как, а я предпочитаю — «Око за око»…

Прозвучало:

— Человек был умным и пытался изменить жизнь. Потом он стал мудрым и изменил себя.

Вот и думай после этого, какие мы стали.

Дворецкий Дживс, стойко держался. Я отчего-то думал, он быстро сломается, но видимо чего-то я не учел. Мало того, что он в свободное время наглаживал свою форму, он ещё зачем-то пытался погладить и мою. Мотивируя это тем, что «настоящий командир не может себе позволить выглядеть неопрятно». Слово «командир», у него видимо твердо ассоциировалось со словом — «джентльмен». Попытка объяснить, что я не он — успеха не принесла. Если уж всемирно известный «рыцарь без страха и упрека» подчиняется мне… Говорить ему о моем неблагородном происхождении не приходится. Видимо он решил, что так проявляется моя эксцентричность, чем он, похоже, в тайне гордился.

Глава 6.

  Дни летели суматошными птицами. Вал знаний, закачиваемый в нас, сменялся жесткими тренировками в «поле». Изучение стрелкового оружия, сменялось навигацией или вождением транспорта. Машины — сменялись космическими аппаратами. А те в свою очередь атмосферниками. Летать и ездить приходилось много. Симуляторы тут были отпад. Полный эффект присутствия.

Здоровенный полигон становился неизвестными джунглями, джунгли — сменяла пустыня. Пустыню сменял защитный периметр. Или здания, которые приходилось штурмовать. Индивидуальные занятия сменялись — изучением сленга или проведением официального фуршета, где нас обучали тонкостям этикета.

За каким все это мне? Эти вопросом я даже не задавался. Программу явно готовил не дурак. И если учат — значит, может пригодиться.

Такую прорвищу совершенно незнакомых понятий, принципов, знаний… явно нельзя было запомнить. Пока первая тройка — монах, рыцарь и дворецкий, училась выводить буквы и читать по слогам. Вторая — отправилась разучивать способы различного убиения себе подобных подручными средствами. А вот то, что моих невольных спутников начали учить и приняли в неизвестный мне расклад — радовало. Кстати, то чему и как учат, может многое рассказать. Из нас готовили не совсем разведчиков, вернее я бы охарактеризовал это выживальщиками... и диверсантами.

Спасибо и низкий поклон до земли за новые возможности моего тела. Тяжелее я стал кил на десять-пятнадцать. Двигаться стал чуть по-другому. Худеть я стал лихо… и тяжелеть — странное сочетание. Но регенерация стала бешенной. Порез мало того, что было весьма трудно сделать. Так заживало очень быстро. Такое ощущение, что кожа стремиться сомкнуться после пореза.

Кое-что давали чисто схематично. Как взломать систему безопасности такси и перевести его на ручное управление. Основы банковской защиты и обход её. Но вот скажите мне, за каким... нужно изучение мечного боя! ...или как правильнее — боя на мечах? Даже и не знаю как правильно сказать. Шевалье гонял меня по площадке, вместе со всеми моими умениями, как я мальчика для битья. Поначалу он здорово отколотил меня… козел! Вспомнил свою сопливую юность и приколки рыцарей над оруженосцами. Потом стало чуть полегче. Я был чуть легче…и быстрее мог от него убегать. Шучу.

Железяку я стал держать покрепче и стал проигрывать только один бой! …из тридцати. 

Зато когда мы вышли на ринг… тут уже полетал он!

Юлька стала законницей — изучив кучу параграфов, законов, указов и деловых бумаг. Военно-учетная  специальность — снайпер. Дополнительная специализация — штурман.

Никогда бы не подумал, что сможет она снайпером стать. Он училась часами лежать, поджидая цель. Выбирать позицию. Варианты отхода. Изучала тактику.

Нона сказала, что «на основе наших книг она разработала несколько совершенно новых приемов. У вас очень разнообразная литература, а в способах убийства себе подобных и разнообразных пытках нам вообще нет равных. По крайней мере, она ничего подобного не встречала».