Плыть против течения (ЛП) - Салисбери Мелинда (книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Оно медленно развернулось, и я замерла, сжимая камень в руке до боли.

Шок пробежал по мне, пока я разглядывала его — глаза были огромными, но подернутыми пленкой, нос был как две дыры, как у змеи. Губы были белыми, как вся его кожа, тянулись широко на его лице. Я не могла понять, был это самец или самка, пах был полностью гладким, а грудь — плоской.

Это точно был не человек.

Все мое тело стало ледяным, пока оно смотрело на меня, странно поворачивая голову, но взгляд был не сосредоточен, не попадал по моим глазам. А потом оно подняло голову. Оно явно нюхало воздух. Оно не могло меня видеть, а пыталось отыскать по запаху.

Я не шевелилась, сомкнув колени.

Оно склонило голову. Длинный ноготь — нет, коготь — на конце тонкого пальца с множеством суставов постучал по бедру, пока оно нюхало воздух снова.

Я ощутила ветерок у лица. Я стояла так, что ветер уносил запах за меня, к озеру.

Но оно все равно знало, что я была тут. Просто ждало, пока я себя выдам.

Дом за ним стал темным. Отец, видимо, потушил свечи на кухне и пошел в другую часть дома к своему кабинету.

Если он выглянет в окно кухни, увидит меня. Увидит это.

«Выгляни, папа. Прошу. Пожалуйста, выгляни», — думала я, слеза катилась из глаза.

Существо повернулось к дому, склонило голову и слушало. А потом молниеносно повернулось и побежало к сараям.

Я не двигалась. Не могла. Их могла быть стая за мной, я не могла знать наверняка. Это точно была ловушка, и меня спасло лишь то, что я не двигалась.

Где-то слева у сарая я услышала крик. Звучал как крик женщины, которую убивают.

Этот же крик я слышала несколько ночей назад за окном спальни.

Это был не лух.

Ставни моего окна приоткрылись, привлекая мое внимания. А потом отец распахнул их, уставился на меня, приросшую к месту, мои щеки блестели.

Он пропал, через миг входная дверь распахнулась. Я бросилась в дом, рухнула на пол, ноги больше не работали.

Я не могла отвести взгляд от двора, ожидала, что бледное существо вот-вот придет за мной.

Отец запер дверь на засов, я увидела в его руке готовый для выстрела кремнёвый пистолет. Он прошел мимо меня на кухню, и я услышала, как он отодвинул стул, вытащил пробку из бутылки и налил жидкость в стакан.

Он вернулся, подхватил меня как ребенка и отнес на кухню. Моя юбка была мокрой и холодной у ног, и я поняла, что обмочилась. Стыд пылал во мне, но он не заметил, опустил меня на стул у печи.

Он открыл дверцу, и жар ударил мне в лицо. Отец сунул стакан мне в руку.

— Пей, — сказал он, и я послушалась, ощутила жжение виски, стекающего по моему горлу в желудок. Было больно, но я была жива.

Я взглянула на него. Он прошел к рукомойнику, склонился и выглянул в окно. Я тоже невольно посмотрела туда, боясь, что увижу существо, слепо глядящее на меня.

Но в окне было видно только его отражение.

Он закрыл ставни и подошел ко мне, снова наполнил стакан.

— Теперь медленно, — сказал он, и я сделала глоток, другой, пока не заметила, что стакан перестал дрожать.

Он смотрел на меня, а потом сказал:

— Ты видела одного.

Я кивнула.

А потом поняла слова. Одного. Значит, их было больше. И он знал о них.

Я теперь понимала. Его ярость, когда он застал меня снаружи ночью. Его запрет выходить из дома. В этом появился смысл. Он знал, что они были там. И он не сказал мне.

— Что они? — спросила я.

Он долго молчал.

— Ты помнишь, зачем создали роль наомфуила? Что его работой было разбираться с богами озера? — сказал он, наполняя стакан себе и садясь за стол, его глаза были темными. — То, что ты увидела сегодня, это то, что наш народ когда-то считал теми богами.

Сначала я подумала, что не так его расслышала.

— Боги, которых должно было убить землетрясение? — он кивнул. — То было божество?

— Нет, — тут же сказал он. — Это не боги. И никогда ими не были. Просто так народ объяснял то, что они не понимали, существ, которых не могли объяснить, — он сделал паузу, посмотрел на меня поверх края стакана. — Понимаешь?

— Айе, — сказала я, виски сделало меня смелой. — Они не боги. Хотя понятно, почему кто-то мог посчитать белое лысое существо без половых органов божеством.

Губы папы дрогнули, и на миг я подумала, что он улыбнется. А потом его лицо снова стало строгим.

— Тебе не нужно переживать из-за них. Они тебя не побеспокоят. Я прослежу. Лучше забудь то, что видела.

Он шутил? Как мне это забыть? Я покачала головой, вопросы полились из меня:

— Они опасны? Их там много?

— Альва…

— Где они живут? Почему я не видела их раньше? Они уходили? Они мигрируют?

— Прошу, милая, — рявкнул он. — Хватит. Я тебе сказал, — он вытер ладонью лицо. — Тебе не нужно беспокоиться. Отдохни, — его тон давал понять, что это было не предложение.

Я закрыла рот, подавив возражение. Мне нужно было играть по правилам.

— Хорошо. Спокойной ночи, — сказала я и медленно встала.

Отец кивнул, отвел взгляд и открыл печь. Огонь сиял в его глазах, отражаясь, плясал, словно он был дьяволом. От этого по мне пробежала дрожь.

Я добралась до двери, и он остановил меня.

— Постой, — сказал он. — Ты собираешься завтра в деревню? Отнести свою работу почтальону?

— Да, — я ждала, что он запретит, прикажет мне остаться в доме, но он просто кивнул. — Ответишь мне на один вопрос? — спросила я. — Если они не боги, то что это?

Его лицо опустело.

— Кое-что другое. Иди спать. Я разберусь с этим. Доверься мне.

Этого я сделать точно не могла.

Я покинула комнату на дрожащих ногах, списав это на виски и остатки страха. Я заперлась в ванной, разделась, вытащила конфеты из кармана. Я оставила грязную юбку на полу и помылась.

Когда я закрыла глаза, я снова увидела существо, повернувшееся ко мне. Зубы застучали, хотя я не ощущала холод.

Я укуталась в шаль и отправилась в свою комнату. Отец стоял у моего окна, запирал ставни на ключ.

— Для спокойствия, — хрипло сказал он, обошел меня, не глядя мне в глаза, закрыл за собой дверь. Он оставил свечи на стуле у моей кровати, три были приклеены к блюдцу с воском.

Я присела на корточки и заглянула под кровать. Моя сумка была на месте, в тенях, и я добавила в нее конфеты, а потом придвинула ее к стене. Утро наступит не скоро. И если бы у меня не хватало причин бежать, существование этих богов — или кем они были — все решило бы за меня.

Я переоделась в ночную рубашку и забралась в кровать, решив, что не помешало бы оставить свечи гореть этой ночью. А потом я накрылась одеялом с головой. Стены ощущались слишком тонкими, недостаточно сильными, чтобы удержать тех существ. Я сжалась в комок, подвинула подушку и побеспокоила письма, которые я написала Жилю. Я села, сжимая по одному в руке. Казалось, я писала их давным-давно.

Мне нужно было написать еще одно. Предупредить жителей, что тут монстры, на случай, если отец это не сделает. Они имели право знать, с чем могли столкнуться. Я вздохнула. Я сама не знала, с чем они столкнутся. Не со старыми богами, точно. С чем-то другим.

Будто это помогало.

Я решила сделать это утром перед тем, как уйду. Надеялась, что тогда станет понятнее. Решив все, я убрала первые два письма под подушку и забилась под одеяло.

Страх — забавная штука. Мгновения назад я переживала, что стены не защитят от того существа, но теперь виски согревал мои вены, сердце снова билось нормально, и под одеялом, как в детстве, я ощущала себя… если не безопасно — потому что я давно не ощущала себя безопасно — то хотя бы уверенно. Даже шум отца с кухни успокаивал впервые за годы, потому что это означало, что я была не одна. Я была рада, что он был тут этой ночью, и что он выглянул наружу. Иначе… Я прогнала эту мысль. Он выглянул. И пришел за мной. Я была благодарна.

Я все еще дрожала от мысли о лице существа и ладонях, и я понимала, что будет хуже, если я задую свечи и останусь во тьме, но пока страх казался терпимым. Помогало то, что снаружи было тихо, лишь знакомо шуршало озеро. Я погрузилась в парящее ощущение, которое придало мне виски. Я оставила свечи гореть и не думала о существе, пока веки опускались.