Ориэлла - Фьюри Мэгги (читать хорошую книгу TXT) 📗
Крутому склону, казалось, не будет конца, но шум битвы приближался. Наконец впереди замаячили неясные темные очертания. Расстояние в тумане обманчиво, и он угодил в цепкие объятия, прежде чем успел сообразить, в чем дело. Деревья! Слава богам! Но на этих треклятых болотах не могут расти деревья! Должно быть. Долина где-то рядом! Однако шум битвы не стихал, и выставив вперед руку, Ваннор начал прокладывать путь среди густых ветвей. Отбросив осторожность, купец вслепую ломился сквозь подлесок, пока наконец не вырвался на поляну. Звуки битвы доносились совсем рядом.
— Стой, Ваннор, предатель и изменник! — раздался резкий голос, и купец остановился, опустив руку. Из-за деревьев выскочили небритые личности с голодными глазами, блеснула обнаженная сталь.
— Брось меч, — из-за спин наемников выступил Ангос и скорчил презрительную физиономию. — Вот так мятежник, — хмыкнул он. — У вас не было никаких шансов, дурак.
Меч, будто сам по себе, выскользнул из онемевшей руки Ван-нора. Он подвел своих людей! Паррик ошибся, положившись на него. Лязг мечей в лесу постепенно затих, и купец с холодеющим сердцем увидел своих людей. Одного за другим связанных повстанцев приводили на поляну — их было куда меньше, чем раньше — и заставляли опускаться на колени. Взгляд Ваннора скользил по лицам товарищей, и вдруг при виде очередного пленника у купца похолодела спина: без плаща и маскировки, с длинными волосами, разметавшимися по грязному, избитому лицу, перед ним стояла Дульсина!
Удар закованного в железо кулака обрушился на Ваннора, и купец покачнулся, но устоял на ногах. Сквозь багровый туман он различил злобную усмешку Ангоса:
— Верховный Маг приказал доставить для допроса тебя и Паррика. Если останешься в живых, тебя ждет торжественная публичная казнь, — Холодный взгляд наемника скользнул по поверженным мятежникам. — Что я вижу? Неужели коротышка вас бросил? Или где-то прячется? — Он пожал плечами. — Ничего, мы из тебя выбьем где он, а если нет, то и сами найдем, не беспокойся. Ну а что касается остального сброда, то, я думаю, не стоит даже тупить о них добрую сталь. Лучники…
Голос наемника потонул в звоне копыт. На глазах у изумленного Ваннора Ангос дернулся, и из его груди вырвался фонтан крови, будто ее пронзили мечом — но там ничего не было! Тело наемника взлетело в воздух и рухнуло на землю кучей беспомощного тряпья. Среди его товарищей поднялась суматоха, но, прежде чем кто-нибудь успел взмахнуть мечом или вложить стрелу в арбалет, деревья вокруг поляны ожили. Корни выворачивались из земли, заключая людей в смертельные объятия, грозные ветви кололи глаза, сучья вспарывали животы. На землю падали окровавленные тела. И вдруг, заглушая предсмертные крики и хруст ломаемых костей, на поляну с дикой песней смерти выбежала стая волков.
Все было кончено в несколько секунд, но Ваннор, который следил за всеми подробностями этой резни, был уверен, что видел достаточно, чтобы еще долгие месяцы просыпаться от ночных кошмаров. Когда волки закончили свою кровавую трапезу, ледяное спокойствие глубокого потрясения покинуло купца. Рухнув на колени, он перегнулся пополам: его стошнило от этого ужасного зрелища.
Наконец Ваннор открыл глаза и убедился в том, во что его оцепеневший мозг уже несколько минут отказывался верить. Волки и деревья знали, на кого нападать! Останки Ангоса и его воинов устилали поляну. Никто из наемников не уцелел. Но посреди этого кровавого разгула жались друг к другу связанные и перепуганные мятежники — целехонькие! Чуть поодаль стоял самый большой волк, теперь он остался один, его товарищи уже успели раствориться в чащобе. Зверь вопросительно повернул голову к Ваннору, заскулил и.., вильнул хвостом!
Не веря своим глазам, купец потряс головой и, протянув руку, пошел к волку. При его приближении животное попятилось, но хвост его продолжал дружелюбно вилять. По всей поляне было разбросано оружие, Ваннор подобрал кинжал, и, обтерев лезвие о край плаща, начал освобождать товарищей.
— Никто не трогает волка, — тихо предупредил он.
— Никто не трогает? — недоверчиво пробормотал кто-то. — Да никто и близко не подойдет к проклятой твари! — По рядам мятежников пробежал нервный смешок, и Ваннор, набравшись мужества, решил снова принять командование. Он подошел к Дульсине и поднял ее на ноги.
— А тебе, — грозно сказал он, — придется мне кое-что объяснить! — Ваннор оглядел собравшийся отряд. — Впрочем, чтобы водить меня за нос, нужна была хор-рошая конспирация, так что вам всем придется кое-что объяснить!
Все посмотрели на Харгорна. Ветеран пожал плечами.
— Ну Паррик попросил меня приглядывать за тобой, а ты ведь пытался устроить постоянный лагерь без повара и квартирмейстера… — он усмехнулся.
— Я не мог позволить тебе совершить такую ошибку, правда?
Харгорну и Дульсине повезло, ибо в этот момент нетерпеливый вой отвлек внимание Ваннора. Он огляделся по сторонам и увидел, что волк по-прежнему ждет на дальнем конце поляны. Неожиданно деревья за ним расступились, открыв широкую тропинку. Волк повернулся и, отбежав на несколько шагов, остановился и призывно оглянулся на Ваннора. Купец посмотрел на повстанцев и пожал плечами.
— Не знаю, как вы, а я думаю, что мы получили приглашение.
Когда усталые мятежники вслед за волком покинули поляну, Д'Арван сомкнул ряды деревьев, и проход исчез, будто его и не было. Мара вытирала рог о траву, счищая кровь Ангоса со своего сверкающего клинка. Она задумчиво посмотрела на удаляющуюся спину своего старого приятеля Харгорна и тихонько заржала. Д'Арван знал, как хочется ей последовать за старыми товарищами, понимал, что она чувствует. Он нежно положил руку на теплую, гладкую спину единорога, жалея, что люди не видят его, жалея, что сам не может поговорить с ними, сказать им, что они в безопасности. Лес тяготил своего стража одиночеством, а Маре, должно быть, было еще хуже.
— Ну, ну, любовь моя, — сказал он единорогу. — Хеллорин велел нам давать приют врагам Верховного Мага, а кто же может быть более враждебен ему, чем наши старые друзья из гарнизона? Скоро придут и другие. Может, это еще и не армия, но, по крайней мере, начало положено.
Уже наступили сумерки, когда дерево, наконец, свалим! и обрубили ветви. Стоя на мокром глинистом берегу Паррик смотрел, как две перегруженные лодки увозят ствол на борт изувеченного корабля.
— Ну вот, — сказал Идрис. — Теперь мы отбываем, Паррик, а ремонтом займемся в пути. — Казалось, он с радостным сердцем покидает это пустынное место.
— Неужели вы не останетесь, чтобы поставить новую мачту? — запротестовал начальник кавалерии.
— Ни в коем случае, приятель. Янис велел доставить вас на юг, и не более того. Я не собираюсь дожидаться, пока нагрянут эти проклятые всадники, благодарю покорно! С этого момента вы сами по себе. — Капитан сплюнул на песок. — Кроме того, я еще никогда не видел таких штормов, как в этом году! Нет, я иду домой, и как можно скорее.
— Но ты же знаешь этих людей… Идрис изумленно поднял брови.
— Кто тебе сказал? Мы торгуем с казалимцами дальше к югу, а об этих местах почти ничего не знаем. Племя дикарей, вот и все что я слышал!
Паррик глубоко вздохнул, досчитал до десяти, и изрыгнув страшное ругательство, схватил капитана контрабандистов за горло.
— Так почему же, разрази тебя гром, ты не отвез нас к ка-залимцам? — проскрежетал он.
Идрис с трудом высвободился из его тисков и поспешно отступил назад. Он кинул на Паррика тяжелый взгляд и поправил свою кожаную куртку.
— При такой погоде дальше на юг я не пойду — и не проси. Кроме того, эта проклятущая колдунья своими жалобами и приказами чуть не довела команду до мятежа. Ей-богу, она накликала на нас проклятие — припомни-ка все эти штормы, если сомневаешься. Мне жаль, приятель, но забирай ее себе — и счастливо оставаться. — С этими словами Идрис забрался в последнюю лодку. Гребцы взмахнули веслами, и шлюпка направилась прочь, наперекор кипящему прибою, а Паррик в бессилии остался кипеть на берегу.
