Там избы ждут на курьих ножках... - Вихарева Анастасия (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗

— Можно сказать и так. Дыма без огня не бывает. Все так думают: вот я пойду и обращу гнев на ближнего, а ближний-то давно из отравленной реки мертвую воду пьет… Поэтому и надо обрезать крайнюю плоть своего сердца, чтобы не строить козни ближнему. А если строил, за ближнего ответ придется держать.

— Ой, смотри, они избушку обходят! — вскрикнула Манька, заметив, что оборотни тащат лодки.

— Покажи-ка нам, избушка, что они там творят? — попросил Дьявол, подхватывая стрелы и Манькин лук, отодвинув ставни закрытого оконца на другой стороне чердака.

Оборотни, качаясь на надутых лодках, из своих тел строили пирамиду.

— А зачем она им нужна? — удивленно спросила Манька.

— Они решили, что с крыши атаковать будет легче. До крыши они ни в один, ни в два прыжка дотянуться не могут, решили так… Пожалуй, они правы, — Дьявол прицениваясь, посмотрел вверх.

Мишени были как нельзя более удобные. Манька начала палить в кучу звериных тел, выпуская одну стрелу за другой, понимая, что мимо не пролетит. Лодки были прямо под чердачным окном. Началась свалка, где-то внутри этой кучи звери рвали людей, с которым они занимали одно тело. Манька стреляла так стремительно, что Дьявол только удовлетворительно кряхтел. Подводные бойцы, которые терпеливо дожидались своего часа, наконец, обнаружили себя. Лодки начали выпускать воздух с громким «пш-ш-ш-ш-ш», подрезанные снизу. Оборотни бросались к берегу вплавь, борясь с течением, и уходили под воду. Некоторые мирно плыли по воде уже в человеческом теле.

Манька обрадовалась, будто уже победила.

Наконец, оборотни отступили.

До конца ночи небольшими группами они еще раз попробовали взять избы приступом, но вяло, будто не могли поверить, что больше половины их лежат убитыми. И не оружием врага, а собственными собратьями. Или проверяли, пытаясь сообразить, каким оружием их положили. Трупы усеяли весь луг, вход в избы загораживали горы тел.

Луна побледнела и катилась на закат. Край горизонта на востоке стал светлеть.

Оборотни скалились в сторону восхода и злобно рычали, пуская слюну. Первые звери начали обратное превращение, следом остальные.

Глава 20. Один в поле не воин, а трое—войско!

В человеческом облике оборотни безмолвно взирали на представшую перед ними картину.

Во многих взглядах сквозило искреннее удивление, и они потерянно бродили между трупами своих однополчан, приседая над ними и обливая слезой. Кто-то взвыл, как раненый зверь, над сыном или над братом…

Дьявол исчез на несколько минут убрать зеркала. Вернулся со стариком Борзеевичем, достал из-под полы две бутылки вина, открыл обе и протянул одну с бокалом старику. Но тот лишь неопределенно хмыкнул, приложился к бутылке и не выпустил до тех пор, пока не осушил до дна. На этот раз Дьявол не останавливал старика. Вторую он разлил, не пропустив третий бокал. И от наполненного бокала старик Борзеевич не отказался. Глаза его весело заблестели, он шмыгнул носом, непристойно отрыгнул, крякнул и выпил, не дожидаясь тоста, который приготовился сказать Дьявол.

— Погоди ты, бочка бездонная, наполнять себя надо постепенно, — укорил его Дьявол, наливая ему до краев еще один бокал. — Уж и не знаю, то ли тебя по голове погладить, то ли снести ее с плеч?! Удивительные у меня мысли: счастье, что ты у нас есть, или несчастье, что ты всеми оплаканный?

— Хе-хе! — ухмыльнулся старик Борзеевич, проведя ладонью по подозрительно чистым волосам, по ровно остриженной бороде, пригладив их.

Старик уже не выглядел таким грязным и неухоженным, а был он чистеньким и постиранным, и сразу стало ясно, чем старик Борзеевич занимался, пока оборотни атаковали избу-баню. Расстраиваться он не стал, а просто попарил себя по всем правилам. И Манька ничуть не удивилась, когда старик признался, что успел выспаться. Правильно про него Дьявол говорил: толку от него было, как от козла молока… — она слегка рассердилась. Но изба-баня все еще оставалась их передовой позицией, и она промолчала.

— Я и сам в себе не разберусь, — сказал он загадочно с легкой задумчивостью, потягивая вино, но уже не так жадно. — Подумай, мог бы я мыться в баньке, если не умел бы объяснять, что всяк будет счастливый, если с почтением ко моей великой голове?! Старость моя заслуживает боголепного отношения!

— Разбазариваешь мое имущество! — проворчал Дьявол, но по-доброму.

Вместо того, чтобы охранять избу, он мылся, стирался и спал. И о каких, интересно, заслугах он мог говорить? Стрел у него было немного, на чердак избы-бани унесли лишь последние партии, ну еще те, которые отдал Дьявол, но и те он вряд ли не успел потратить. Летели они редко. Но Дьявол наоборот, похлопал старика Борзеевича по плечу, доставая еще одну бутылку вина. Старик уже выпил бокал и теперь с завистью нацеливаясь на их бокалы. Манька отпивала маленькими глоточками, растягивая удовольствие, прикрыв бокал рукой.

— Есть, есть порох в пороховнице! — он протянул бутылку старику. — Правда твоя, не молился!

Манька нахмурила брови и выглянула в окно.

Возле ее избы разорванные окровавленные тела лежали как попало, разбросанные по земле, тогда как возле бани трупы оборотней лежали ровненько в рядок, а иные поднимались штабелями на три пять рядков, и по ним было заметно, что они и в самом деле умирали счастливые.

Получалось, что оборотни подходили к избе-бане, смотрелись по очереди в зеркало и отходили, чтобы лечь и умереть?!

Заметив изумленный взгляд Маньки, и Дьявол и Борзеевич переглянулись, перемигнулись и продолжили свою беседу, как ни в чем не бывало. Даже бессмертный Дьявол не мог так посмешить свою нечисть, которая потеряно бродила по лугу, с ужасом взирая на растерзанные трупы, которыми брезговали даже мухи. И как она, обязательно останавливались у сложенных в ряд оборотней, удивленно вскидывали брови и снимали перед мертвыми братьями головной убор. Пожалуй, Борзеевич положил оборотней даже больше, чем она.

Манька чутко прислушивалась к тому, что твориться с другой стороны.

Некоторые из оборотней уже пришли в себя и, возбужденно обсуждая происшедшее, пытались выдвинуть хоть какие-то предположения.

— Еханый бабай! А я говорил, что тут не чисто! Поимели нас, ох, как поимели!

— Да ну, можно подумать… оборотни среди нас! Это что же…

— Хватит, хотя бы себе признаться честно! Ловим кого-то среди леса… Нас, выходит, поймали… Опоили сонным зельем что ли?

— Ты и есть оборотень, не зря от серебра шарахаешься…

— А эта не боялась? А этот? Если я оборотень, почему ты живой остался? Мы что ли их всех? Я к серебру любви не испытываю, так любой золото поболее любит…

— Ну, хоть кто-то что-то помнит?.. Или нет?

— Я чуть-чуть… Драку помню, еще стрелы летели во-о-он оттуда!

— Ты хочешь сказать, что в избе сидит некто, который шутя перебил добрую тыщу человек? Эх, жалко, сначала надо было поляну-то понюхать, понять, сколько их там, а то все следы затоптали, теперь что, теперь гадай, кто там и сколько!

— Нет, не людей… Я еще помню, что драка была. Со зверями.

— Получается, что мы ими были?

— Ой, ну ладно вам, я давно об этом знаю. Со мной каждое полнолуние так, очнулась — в лесу. И как раз полнолуние. Только не надо говорить, что это я их! Он помнит, что зверей тут было много.

— Получается, что нас в ловушку заманили? Собрали всех разом и заманили в ловушку? Ну да, я оборотень, давно знаю, и ты, и он, и он, и она, а они разве не были? За каким их тогда сюда понесло?

— Может это, того, мы их? Они были такие, а мы другие…

— Брось! Не смеши, они такие же, как мы. Смотри сколько стрел на земле! Черт, стрелы тают… Глянь, горят… Многие стрелой убиты, а остальные… не понимаю! А эти что улеглись?

— Я тоже нашел! Смотрите-ка, с серебряным наконечником! Ждали нас! Суки!

— Это в нас?! На нас?!

— Ай-яй-яй, это ж какая варфоломеевская гнида запоганила нам охоту?

— Это из избы, там вчера головы торчали! А что они к нам не выходят? Боятся нас?