Полночь мира (=Пепел Сколена) - Буркин Павел Витальевич (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
Но этот день стал особенным. Нет, их так же, без лишних церемоний, разбудили, накормили такой же мерзкой баландой. Точно так же пригнали к скамьям и приковали каждого к своему месту. И снова загремел барабан, отбивая общий для всех ритм. Моррест греб и греб, не тратя сил еще и на мысли. Он не сразу остановился даже тогда, когда барабан неожиданно, на полутакте, замолчал. Только когда где-то за спиной раздался звон стали, позавчерашний советник, вчерашний скиталец, сегодняшний раб галерный - обернулся.
Цепь натянулась до предела, негодующе зазвенела - но никто не огрел его по спине кнутом. Моррест так и не смог повернуться до конца, ледяной мокрый ошейник впился в кожу. "Да что там творится, абордаж, что ли?"
А железный лязг ширился, к нему прибавились отчаянные вопли. Теперь сомнений не было - на палубе идет бой. Над головой, воткнувшись в фальшборт, ударил метательный нож. А следом на цепь, едва не сломав ему шею, обрушилась тяжеленная секира. Рывок, дребезжащий звон... Кузнец, ковавший эти цепи, явно не любил свою работу. "Восстание!" - наконец сообразил Моррест. Почувствовав себя свободным, он вскочил... И едва успел пригнуться от удара меча. Надсмотрщик, уже не с кнутом, а с мечом, замахнулся по новой - но глухо хрюкнул, падая на окровавленную палубу: другой гребец удачно врезал веслом. Отбросив орудие, парень метнулся к мечу, но Моррест уже сомкнул пальцы на рукояти. Толком орудовать им он не умел, но оружие все равно придало уверенности. Моррест бросился туда, где услышал голос Эвинны, но там все уже было кончено.
"Надо же, не соврало "Сказание", - подумал он. - Из нее и правда получится Спартак в юбке..."
Рабство приятным не бывает. Но неприятности тоже могут быть разными, от одних накладывают на себя руки, а другие едва замечают. Вторая в жизни Эвинны неволя оказалась чуть легче первой: по крайней мере, ее не гнали сквозь стужу по горам, а вокруг не шла бесконечная и бессмысленная война всех против всех. Ее поселили в соседней с Алкином каюте, там даже была прикрепленная к полу скамья, она же кровать. Над ней в стене было прорезано отверстие, через которое был продет разноцветный шнурок. Над дыркой висел небольшой, но звонкий колокольчик, к язычку которого крепился шнурок. Стоило Алкину, желающему видеть новое приобретение, дернуть шнур, как в клетушке Эвинны зазвонил бы колокольчик. На море сухопутное изобретение не годилось: колокольчик звонил не переставая, пока Эвинна не оторвала его совсем.
На корабле находилось множество рабов. Похоже, Алкин и сам промышлял ловлей невольников, не задумываясь о законности: королевскому племяннику все сходило с рук. Большинство рабов сидели, конечно же, на веслах, но кое-кто обслуживал Алкина, а двух невероятно накрашенных, но на редкость глупых девиц принц держал при себе - то ли в качестве наложниц, то ли просто собутыльниц. Судя по тому, что Алкин всерьез налег на алкское красное, а из каюты по всему кораблю разносились винные ароматы, Амори таки осуществои свои замыслы. Но в чем они заключались - Эвинна не знала. Пьяные вопли то и дело доносились из его каюты, Эвинна впервые воочию увидела, как живут - нет, не нищие захолустные рыцари, а королевские родичи и хозяева целых островов и флотов. Ей это не понравилось.
"Таких денег бы хватило, чтобы целая провинция расплатилась с долгами! - вертелось в голове. - А тут такую сумму заплатили подонку - только чтобы позлить дядю-короля! И такие ничтожества нами правят!"
Корабль, набрав воды в устье реки Венит, отплыл в открытое море, теперь он держал курс на Гевин. Шторма не было, но это ни о чем не говорило, зима только-только началась. Пока море было милостиво, но все понимали, что на Гевин надо успеть до бури. Там, прикрытые могучим молом, корабли в гавани не разобьются. Сначала Эвинна надеялась, что, достигнув главной цели - разозлив Амори - Алкин угомонится и забудет о ней. Увы, отчего-то и этому хлыщу дочь Фольвед приглянулась.
- Эй ты, Эвинна или как тебя там! - пьяным голосом, но так, что слышно было даже сквозь стену, заорал Алкин. - Иди сюда, дело есть!
Эвинна вышла. В разделявшей комнатки стене двери не было, следовало выйти на палубу. На миг Эвинна затыла в восхищении - такой красотищи ей видеть еще не доводилось. Казалось, корабль парил посреди бескрайнего синего простора, и трудно было отличить небо от воды. Эти просторы были залиты ослепительным, пусть и холодным солнцем, над едва заметными пенными барашками реяли чайки, точно сполохи белого пламени.
Но не только красоту отмечал взгляд Эвинны. Потратив все средства на роскошь, Алкин не позаботился о безопасности. Да и с чего бы бояться, если никто и никогда не осмеливался угрожать его жизни? Глупый юнец из тех, кто без своего богатства и знатности ничего собой не представляют.
Корабль шел на веслах, за которыми сидела добрая сотня гребцов. Солдат же было всего семь. Да и они оставили оружие в каютах, а по палубе прохаживались с хлыстами. Большинство рабов были пленниками-сколенцами из земляков Эвинны. Правда, каждый прикован к скамьям цепями, но цепи можно перерубить - было бы чем.
Это не настоящие воины, с внезапной и вроде бы необоснованной (все-таки руки связаны, а где искать меч - ведомо одному лишь Справедливому Стиглону) радостью подумала Эвинна. Они спецы не по мечам, а по бичам. Даже если успеют похватать оружие, двух-трех она все равно завалит. Но надо положить и остальных, а для этого - освободить рабов. Попытаться стоит - добыть бы меч или топор, а еще хорошо избавиться от пут.
Эвинна вошла в каюту. Одна из служанок валялась под столом, из приоткрытого рта сочилась слюна. Вторая, тоже изрядно поддатая, целовалась с королевским племянником, но никак не могла попасть в губы. Наконец она успокоилась и, причмокивая, заснула.
- Эвинна, - сказал пьяный принц, едва ворочая языком и запинаясь. - Подойди сюда. Я слышал, ты... образованный человек. Мы могли бы вместе... многое обсудить. Знаешь, Амори... Амори ведь ничего в государственных делах не понимает.
"Зато ты много понимаешь!" - подумала Эвинна, едва сдержав усмешку. И все-таки Алкин ее заинтересовал. Из всех тех, знатных и богатых, кто встречался ей на пути, он один не требовал от нее отдаться. Он просто хотел поговорить. Даже мелькнула мысль: "Жалко его. Пьет, конечно, а так человек неплохой. Хоть и взбалмошный, избалованный юнец".
- Алкин-катэ вы говорите о серьезных вещах, но сейчас не в силах осмысливать сказанное. Когда вы протрезвеете, мы поговорим, обещаю.
Принц оторвал голову от стола, поднял на нее красные от бессонной ночи, пьяные глаза.
- Мы много спорили с Амори о том... О том, что Алкскому королевству... Не нужно столько сколенцев. Эти неблагодарные... необразованные твари...
- Благодарность?! - Эвинна все-таки не сдержалась, ярость захлестнула ее с головой. - За что же нам вас благодарить?! Тот ублюдок, который убил мою семью, не стоил и мизинца моей матери! Скажи мне на милость - сколько сколенцев вы убили, сколько уморили голодом?!
- Мы... не убивали...
- Да, ты предпочитал сваливать мясницкую работу на других. На Тьерри того же, на Ромуальда, на эшперского наместника. Себе ты оставлял только золотишко, да? И удовольствия, да, много удовольствий. Вот это вино, которое ты пьешь - это кровь. Кровь сотен умерших, убитых, казненных. Ради того золота, которым ты соришь, вы отнимаете у каждого самое ценное: у крестьян зерно, у купцов деньги, у девушек честь. И тебя, скотина алкская, я должна благодарить?!
- Я... на колени передо мной... ик!.. рабыня...
Настроение пьяного сменилось, как по команде. Только что перед ней был, в общем, неплохой, хоть и никчемный, человек. Но в один миг его сменил родич короля Амори, повинный во всех преступлениях своего дяди. Легко подавив преступную жалость, Эвинна опустила на голову пьяному кувшин с вином. В Эшпере телохранитель успел разбить сосуд. Но Алкин о безопасности даже не подумал. Не подумал он и защититься: кувшин беспрепятственно раскололся о его затылок. Обмякшее тело безвольно растянулось на столе. Эвинна подобрала изящную вещицу - серебряный нож для разделки фруктов - и аккуратно вогнала ее в горло.
