Осторожно, женское фэнтези - Шевченко Ирина (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Бет!
Поздно.
Но я поняла, отчего так спокоен Саймон: это совсем не страшно, когда знаешь, что сделал все правильно. Только обидно…
Горячая волна сбила меня с ног, и, падая, я успела увидеть, как закрутившаяся вокруг боевика воронка подхватила пламя с книжных страниц и подползла к мисс Милс. Вынырнула из огненного вихря рука, обняла библиотекаршу — ласково и крепко — и втянула внутрь…
А я так и не упала.
Сначала воздух — или какой-то телекинетик? — поймал меня у самого пола, а затем, когда с потолка посыпалась пыль и куски штукатурки, я почувствовала, как меня всасывает в портал.
Вот тебе и грузоперевозки «Райхон и Грин»…
— Бет! Бет, пожалуйста, посмотри на меня…
— Или затрясешь меня до смерти?
А еще целитель! Должен же чувствовать, что я жива.
Что, конечно, странно.
Но сейчас об этом некогда было думать: здание, из которого мы только что телепортировались, рушилось. Стены и крыша мялись, словно были сделаны из бумаги, и через минуту перед нами был только уменьшающийся на глазах бесформенный ком.
Вместе с развалинами заброшенного корпуса таяла и надежда, за которую я держалась до последнего. Никто больше не выберется из развалин. А вскоре и развалин не осталось.
Я прижалась к плечу Эда и пообещала себе, что не заплачу.
— Нет худа без добра, — вздохнул Крейг, присаживаясь на землю рядом с нами. — Сколько лет не знали, что с этим сараем делать. Теперь скверик разобьем, да, милорд?
Оливер не ответил.
— Хорошее платье, — сказал инспектор, который на нервах, наверное, просто не мог молчать. — Эльфийский шелк?
Я пожала плечами.
— Эльфийский, — кивнул себе старик. — Магия на нем эльфийская. Сама нить зачарована. Даже не нить, а еще шелкопряды, что эту нить тянут.
Значит, это не нервное.
А платье — не только голубое, но еще и волшебное.
— Хороший шелк, — продолжил Крейг, глядя на оставшийся на месте развалин пустырь. — Жалко, силы в нем уж нет, сгорела вся.
Значит, уже не волшебное.
Но Кару я при встрече поблагодарю.
— Волна мощная прошла, — не умолкал полицейский. — Многие заинтересуются. Там тоже, — ткнул пальцем в небо. — Понаедут теперь… Как отбиваться будем? Теперь-то все вспомнится…
— Отобьемся, — сказал угрюмо Оливер.
— Куда мы денемся? — согласился Крейг.
— Книги, — вспомнила я. — Саймон сказал, что они в их доме.
Нужно довести это до конца, чтобы его жертва не была напрасной.
Новый портал перенес нас к крыльцу оставшегося без хозяев дома. Крейг без хитростей выбил дверь.
Где искать нужные книги — никто не знал, а привлекать к этому делу еще людей было рискованно: мало ли кто еще захочет изменить свою судьбу? Судя по взглядам, которые бросал на нас инспектор, он и нам не очень-то доверял. В кабинете Крейг снял с полки первый подвернувшийся том, открыл и внезапно отшвырнул от себя. Из-под обложки вырвалось серое облачко.
— Проклятье!
— Оно самое.
Оливер устало привалился к дверному косяку.
На что ушли остатки его сил, растраченных еще в заброшенном корпусе на поддержание защитного купола, я поняла, когда Эдвард открыл еще одну книгу, и превращенные в пепел страницы осыпались на ковер.
Я и не подозревала, что можно проклясть книги. Зато теперь не нужно переживать, что описание ритуала попадет не в те руки.
— Ловко, — похвалил Крейг. — Все накрыл?
— Все в доме, — подтвердил ректор.
Эд, относившийся к книгам с особым пиететом, скривился, но промолчал. А мне нужно было найти еще кое-что. Найти и забрать. Потому что это не для следователей и специальных комиссий. Это даже не для меня. Для Германа, с которым мы пока не знакомы и который в этот момент, быть может, появился, перепугав соседей, в своей комнате. Стилет — хорошее прозвище. Но Стальной Волк лучше.
Интуиция меня не подвела: мальчишки — всегда мальчишки, все самое ценное они хранят под кроватями.
Оливер, увидев маску, нахмурился сильнее, но ни о чем не спросил. Меня вообще никто ни о чем не спрашивал, словно все и так знали, почему Саймон исчез вместе с книгой. А может, не хотели этого знать.
Но я им не позволила. Секунду назад казалось, и слова не выговорю, а тут вдруг прорвало. Мэйтин говорил, что возникшая после ритуала версия реальности не исчезнет бесследно, а значит, был шанс, что Саймона не забудут, и я хотела, чтобы его запомнили правильно.
Когда говорить стало не о чем, прижала к груди стальную маску и вышла на крыльцо. Остудить мысли, подышать свежим воздухом и утереть тайком от всех слезы, которые обещала не лить…
Зажмурилась и тут же распахнула глаза, испугавшись знакомой темноты.
Но темнота настигла меня.
— Нет! — заорала я на весь терминал. — Не смей!
— Ты выполнила миссию и вернешься в свой мир.
— Это и был мой мир!
Мой мир. Мои родители. Мои друзья. Моя академия. Мой мужчина.
Мое!
— А как же Элизабет? — спросил, проявившись в луче света, Мэйтин.
— Я Элизабет! — топнула со злостью ногой и провалилась в пустоту.
После того, сколько раз сегодня мне пришлось падать, это не пугало. Если не думать о том, что я упаду на площадку рядом с чердачной лестницей старой трехэтажки…
Но я опустилась на знакомое мягкое облачко. И, кажется, догадалась, к чему этот антураж: на облачке Мэйтин рассказывает мне сказки.
— Лучше я тебе лекцию о вреде пьянства прочитаю, — ухмыльнулся он, падая рядом.
Нет, сказки интереснее. Например: жила-была девочка Элси…
— Которая любила выпить, — вставил вредный бог.
Не любила. Но случалось иногда. Почему бы и нет, если меру знать? Но с мерой Элси немного ошиблась…
— Раза в два.
Неважно.
— Неважно у тебя получается сказки рассказывать, — вздохнул Мэйтин. — Давно поняла?
— Сегодня. И раньше мысли были, но… не складывалось…
— Просто ты из тех, кого нужно по голове стукнуть, чтобы она заработала.
— Мог объяснить в первый же день.
— И ты поверила бы? Сомневаюсь. Потому я и выбрал для тебя ту правду, которую тебе легче было бы принять.
Как ни странно, он прав: тогда мне проще было поверить в то, что я попала в мир, который сама придумала, чем в то, что вернулась домой спустя долгих семь лет.
Семь лет — именно столько времени прошло со дня моей свадьбы. Со свадьбы Марины, в жизнь которой я случайно заглянула и в которой осталась, забыв себя.
Кто поверил бы в такое?
Но в одном мире может быть только одна версия человека, и это будет его изначальная версия, другая личность растворится в ней. Грайнвилль так говорил.
— И я сказал тебе тогда: ты услышала от него все, что нужно, — напомнил Мэйтин. — Трайс — мир Элизабет. Думал, ты поймешь.
— А еще ты говорил, что Элизабет — моя героиня.
Он пожал плечами:
— Одно другому не мешает. Пишут же люди автобиографии? Ты заблудилась, попала в мир Марины и приняла ее память. Свадьба, любовь — это так заманчиво для романтичной девушки. Ты должна была застрять там навсегда и умереть для Трайса. Но спустя несколько лет в жизни Марины произошла трагедия, с которой она не смогла справиться. Ее личность переживала кризис и в какой-то момент почти перестала существовать… И тогда проснулась Элси, которая, в отличие от Марины, все еще хотела жить. Причем хотела жить в своем мире. Ты начала вспоминать… Но это ничего не изменило бы, не запиши ты свои воспоминания. Я говорил, что на мир можно влиять извне. А ты такого понаписала, что я сам теперь не знаю, действительно ли все так и было или ты исказила реальность, вплетя в нее представления Марины о других мирах, магических академиях, красавцах ректорах и еще тысяче разных вещей. А потом еще и бросила книжку. Вернее, я предполагаю, что это Марина, с твоей помощью победив кризис, не захотела продолжать. Пришлось срочно возвращать тебя назад.
— Срочно? Прошло несколько лет!
— Времени между мирами не существует. Иначе ты умерла бы на Трайсе в тот миг, когда открыла дверь на Землю.
