Сборник "Чистая фэнтези" - Олди Генри Лайон (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Но порошок от тараканов?!
— Спасибо, сударь Тирулега. Кроме вас, здесь больше нет ловцов?
— Нет. Я один есть каптор ыртабаз.
Конрад не стал выяснять, каким образом старик определяет коллег. Сам барон тоже в девяти случаях из десяти распознал бы квизитора под любой личиной.
— Премного благодарен вам, сударь. Итак, вы уверены, что в клиентелле нет человека, который мог бы, вольно или невольно, «подбросить» мне этот сон?
— Уверен. Я хранить снулль сей, сколько нужно. Его можно приснить еще. Вдруг вы там найти полезный… сведений? Про наш общий дело?
— Буду вам весьма признателен. А сейчас прошу меня извинить: светает, я хотел бы переодеться к завтраку. Нам скоро выступать.
Всплеснув черным плащом, Тирулега откланялся и ушел. «Хорошо хоть не по потолку…» — вздохнул барон, совершенно сбитый с толку.
— А мне в морге и говорят: в кредит больше не дадим!
— Тебе?
— Мне! Я им подтверждение категории, заявку на эксперимент, план мероприятий… Нет, и все, хоть тресни! Лимит, сатир его бодай, исчерпан! Взятку сунул, так интендант, гарпий моченый, аж взвился…
— Давай я на себя запишу. Мне Фрося семь льготников подмахнул, а я на третьем вижу: глушь! Без «ветлы» тень прямо в банке рассасывается…
— Кручу, верчу, дух поймать хочу…
— Да нет же! Кручу-у, верчу-у… Упирай в конце на «у». Уменьшенная септушечка с добавленной сверху малой нонкой, как в «Гибели богов». Я тебе дам «Процесс разложения мелодики вызова», там есть…
— Кручу-у, верчу-у…
— Ну ты, брат, глухарь… тебе дух только в старом башмаке ловить…
— …чу-у… задолбала ваша септушечка!.. кручу-у-у…
— Берешь медный чан, кипятишь воду на перекрестке семи дорог. Дальше по порядку: жир Hemiaspsis signata, зев Tachyglossus Churihus, клюв Strigiforme… э-э… глаз Coronella austriaca…
— Погоди, я запишу… в чан живей сыплю жир болотных змей, зев ехидны, клюв совиный… глаз медянки…
— …пясть Bufo calamita, ветвь Taxus cuspidata… желчь Capra ibex… Capra ibex…
— …жабий окорочок, ветка тиса… желчь безоарова козла…
— Простите великодушно, господа! Capra ibex — это козерог, а безоаров козел — он именуется Capra aegagrus…
— Козел, он и в Ла-Ланге козел…
— Да, но его желчь в данном случае конфликтует с тисом! Как общеизвестно, тис тянет корни ко рту всех трупов, а камень-безоар, иначе панзахр радостный, он же Хаджарылтес, он же «пища жизни», взошедший на желчи Capra aegagrus, хранит от дурного глаза с летальной перспективой…
— Минуточку! Если ваш безоар при употреблении вовнутрь заденет зубы употребляющего…
— А для этого «пищу жизни» толкут пестиком и размачивают розовой водой! И, закрутив винтом в бутыли, непосредственно в глотку, минуя жизненно важные зубы…
— А вы, собственно, кто таков будете, сударь?
— А я, собственно, буду лейб-малефик Андреа Мускулюс… м-м… вольноприглашенный консультант гроссмейстера Эфраима!
— Коллеги! Фрося малефика заказал! Королевского!
— Гип-гип-ура!
— Слава Фросе!
— Слава лейб-малефициуму!
— Дорогой! Любимый! Вредитель ты мой ненаглядный! Зайди в пятую лабораторию, мы там без вашего брата обстрадались!..
— Главное, не дать шнурки на саване надрезать.
— Почему?
— Если родичи надрежут — все, не поднимешь. Он, гад, такой тяжелый делается…
— А дождик смастырить? Они жмура во двор, рюмзить. а ты тучку за штучку, и сверху: кап-кап, кап-кап… Жмур, кого дождем накрыло, идет как по маслу!
— Дождь, это хорошо… дождик-дождик, перестань, во гробу мертвец восстань…
— И в домовинку красное яичко подкинуть… с льняным клочьем…
— За яичко «тэтэшки» тебя самого… за красное…
— А я тихонько…
— Запомните, юноша: цель, даже наиблагороднейшая, не оправдывает сомнительных средств! Яичко он… тихонько он… Нет уж, будьте любезны, поднимайте, как все!.. без подметных яиц!..
— Удрал, зараза! Я его сделал, отвернулся, а он, кобелина, на моего коня и деру!
— Куда?
— Жениться приспичило! Свербит у него! К невесте поскакал! На войну уходил, клялся: вернусь, мол! Откуда ж я знал, что он принципиальный?
— А невеста?
— Да что ей сделается, корове? Она хоть за кого рада… пока ждала, троих родила…
— Патологоанатом, хотя и был фанатом, но из любви к пенатам не брал работы на дом…
— Златоуст! пиита! еще!!!
— После тяжелой и продолжительной болезни…
— Думай о болезни!.. думай!.. чахотка там или джига боцмана Пью… и руками вот так…
— …волею судеб разлученный с Отчизной… несмотря на телесную немощь, преследовавшую его весь остаток жизни…
— Ты некролог или благовест?! На полтора тона ниже! Взором, взором проницай…
— Община глубоко скорбит об утрате…
— Воображай объект… подробней, в деталях… и «крендель» вплетай, с присыпкой…
— …приносит искренние соболезнования семье и друзьям покойного…
— Уже лучше!.. и руками, руками делай… Кстати, кого хороним?.. и хорошо бы во сне повторить…
— Во сне, господа, не надо. Читать во сне некролог о незнакомце или о том, кого вы знали мельком, — к получению наяву двух взаимоисключающих указаний. Оно вам надо?
— Сударыня! Вы мантисса? Какое счастье! Скажите, а правда, что прочесть во сне некролог человеку уже умершему-к значительным расходам?
— И даже к долгам.
— О! Благодарю, благодарю… интересная трактовка…
— Сударыня вигилла, давайте присядем где-нибудь… заморим червячка…
— В пятой лаборатории? Нас там самих заморят… червячков…
— Вы, сударь малефик, двужильный! А я есть хочу! Я не завтракал…
— О! «Едальня»! М-м… клянусь Добряком Сусуном, так и написано: едальня…
— Коллеги! Сюда! Я вам столик занял!
— Фрося! В смысле, гроссмейстер Эфраим! Как мы рады вас видеть…
— Да идите же… малый неживой товарищ, сообразите нам на четверых…
— Есть, набольший живой товарищ Эфраим!
— Нет, есть будем мы, а вы несите, пожалуйста… И кисель, кисель не забудьте!..
— Костяника? Цидония? Слабительный?
— Овсяный… Люблю кисель!
— Как спалось, зубарь?
Вздрогнув, Конрад лишь мигом позже сообразил, что голос Малого доносится из-за стены. Шельма-клиенталь сэкономил на перегородках между комнатами: стены лишь на вид производили впечатление толстых и прочных. Да и Кош, будем честными, тихо разговаривать попросту не умел.
Ответа пульпидора барон не расслышал.
— …Уж будь уверен, не сунутся! Это я тебе говорю! Да мы со светлостью их вдвоем…
Барон принялся одеваться, невольно навострив уши.
Подслушивать, конечно, скверно, но не затыкать же уши восковыми пробками, в самом деле? Интересно, а соседи слышали их разговор с ловцом снов? Пожалуй, могли списать на помешательство.
— …Ага, всей компанией идем. К Черно-Белым. Ну, к Черным! От которых ты вчера драпал…
«Вот же болтун!» — разозлился Конрад, придирчиво рассматривая собственные ногти. Верхний крючок камзола никак не лез в петельку, а ногти барон жалел. «Сейчас первому встречному все и выложит».
— …Аспида воевать, вот зачем! Должок за ним… В низком голосе Коша звучала мрачная угроза.
— …Ха! С нами связаться — готовь сразу гроб! Собаку видел? Ее даже я боюсь! А старуха?! Бабушка Нижней Мамы!.. Ну и мы со светлостью… Светлость? Ха! Рубака, сорвиголова! Он в этом… как его… в Надзоре служит. Самый главный! В отпуске сейчас…
— В Надзоре?! — неожиданно пробился сквозь стену визг Рене, тонкий и пронзительный. — В Надзоре Семерых?!
«И что он так разволновался?» — с удивлением подумал обер-квизитор, оправляя манжеты.
— Если тебя, зубаря, в расчет брать, — хохотнул Кош, — аккурат Семеро и получится!
За стеной наступила тишина. Барон подошел к тусклому зеркалу, оценивая внешний вид, и остался доволен. Для столицы — терпимо, а для похода — более чем пристойно. Особенно радовал тот факт, что зуб совершенно не болел, а опухоль спала, как и не было. Не зря пульпидора спасали: за доброе дело воздалось сторицей.
