Путь отречения. Том 1. Последняя битва (СИ) - Шевцова Анастасия (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗

— Чего изволите, Ваше Высочество? — напряженно и слегка недоверчиво спросил он, глядя себе под ноги.

Карл молча покачал головой и, развернувшись, пошел прочь. То, чего он хотел, могло стоить сыну Лафаста очень дорого, но Тори сам связал себя клятвой служить Роду и теперь действительно был нужен. Маленькие пешки вступали в большую игру, а партия обещала быть долгой.

«Никто и не говорил, что будет просто и быстро, — сам себя упрекнул Карл, услышав за спиной тяжелые шаги. — Мне пора бы уже давно привыкнуть, что жизнь любит сворачивать в самые темные и длинные коридоры».

В кухнях было душно, но тихо и безлюдно. На время, пока Лирамель лежала в забытьи, а Совет раз за разом пытался освободить трон, Карл попросил кузена выслать из замка всех, кого было можно, так что Хашше больше не приходилось готовить с утра до вечера и Нижние кухни большую часть дня пустовали — замок обслуживали повара с Верхних кухонь, готовящих в обычное время для стражи.

— Ваше Высочество? — В голосе Тори прозвучало удивление.

Остановившись у огромного стола, над которым были развешаны пучки трав, Карл взял немного шалфея, липы и крапивы.

— Зачерпни-ка воды и поставь на огонь, — не глядя на офицера, приказал он. — И посмотри в кладовой, я просил Хашшу забить курицу. Четвертая полка сверху, за бочонком с огурцами.

Безропотно выполнив поручение, Эринма вскоре вернулся и положил на стол обезглавленную тушку.

— А теперь осмотри ее внимательно.

— Что происходит, Ваше Высочество? — замерев, напряженно спросил Тори.

— Несмотря на твою бдительность, Эринма, за последний месяц я предотвратил три покушения, — в тон ему ответил Карл и, заметив, как тот вздрогнул, добавил: — А теперь они станут действовать еще осторожнее.

— Она очнулась? — одними губами спросил офицер, и в глазах его мелькнула неподдельная радость.

Не ответив, Карл залил травы кипятком и, отставив кружку в сторону, потянулся за курицей. Лирамель нужно было встать на ноги как можно быстрее — отсчет шел уже на дни.

— Отец наверняка попробует отозвать тебя из замка. — Вырезав кусок грудки, он повернулся и положил ее в закипающую воду. — Как только получишь приказ, будь готов.

— Что должно произойти?

— Не знаю, — спокойно ответил Карл. — Пока — не знаю. У меня нет доказательств, только предположения, а этого мало. Все, что я могу, это попробовать подгадать время, попробовать спровоцировать… — Он замолчал, прислушиваясь, а затем добавил: — Я дам тебе четкие указания, поскольку у тебя хороший тыл и офицеры замковой стражи прислушаются к слову сына Лафаста. На Олона надежды нет, равно как и на многих — слишком ничтожна их цена.

— А моя? — с долей угрозы спросил офицер, сжимая огромный кулак.

Карл снисходительно улыбнулся:

— Твою я знаю, Эринма. Она намного больше клятвы, которую ты дал герцогу, не так ли? Только никто не предложит тебе столько… Никогда. Слишком ослабла Ведущая. А если бы и не так, ты знаешь причину не хуже меня.

— Не понимаю, о чем вы, — смутился Тори, слегка побледнев.

— Понимаешь, сын Лафаста, еще как понимаешь, — вытерев руки, укорил Карл. — И наши интересы здесь совпадают. Параману будет спокойнее, поэтому я почти уверен, что тебя оставят, даже если у них будут доказательства измены.

— Я не стану служить вам, — твердо и с неожиданным достоинством ответил Тори. — И я не боюсь вас!

Засмеявшись, Карл с нескрываемым интересом посмотрел в его решительное, будто закаменевшее лицо.

— Разве я об этом просил тебя? О нет, Эринма. Ты останешься предан своей королеве. Она — глава Рода, которому ты обещал свою жизнь. Я лишь напомнил тебе то, что ты обещал Параману.

— Откуда вы узнали? Он сказал?

— Нет, — одними глазами улыбнулся Карл. — Али-Нари замолвила за тебя слово.

Тори промолчал и, опустив голову, слабо кивнул.

— Вот и славно, офицер. Мы друг друга поняли. Завтра утром получишь письмо, выучи его и сожги. И пока я официально не объявлю, что Ее Величество пришла в себя, будешь молчать. Даже Али не должна знать.

— Вы и ей не доверяете?

— Я не хочу открывать ей роль Фалинор: Али почитает ее за мать, — нехотя ответил ему Карл. — Но ты герцогиню поберегись. Она — образец того, что малодушие порой опаснее подлости.

— В этом вы правы, Ваше Высочество, — с какой-то внутренней болью произнес офицер. — Я вас понял. Даю слово.

«Не забуду, Эринма», — одобрительно улыбнулся Карл, внимательно посмотрев в его голубые глаза. Он не ошибся с выбором. Оставалось только молиться, чтобы и в остальном его догадки оказались верны.

Отпустив Тори, Карл еще с полчаса провел за готовкой. Лирамель нужно было поднять на ноги как можно быстрее: у Ордена иссякало терпение, и Тарэм постепенно перетягивал на свою сторону Советников. Закон, на который он опирался, был написан еще до Арматея, в период Великой Смуты, когда потомки Тара сменяли друг друга на троне так быстро, что не успевали оставлять наследников. В те времена, если Глава Рода находился на пороге смерти и не оставалось никакой надежды на выздоровление, его дозволялось убить и с почестью предать тело земле, после чего Ведущая избирала нового Главу — по чистоте крови и преемству власти. Учитывая, что между Королевством и Княжеством все еще оставалась неопределенность и все гарантии заключались лишь в обещании Дариты, в словах Тарэма присутствовала логика. И все же Карл надеялся протянуть до весны: ему требовалось подготовить пути к отступлению. Миэль сделал свое дело — отвлек его от внутренних опасностей, — и теперь приходилось играть с Советом вслепую и вместо фактов строить догадки. Он понимал, что велась серьезная игра, догадывался и о составе игроков, да и намерения их были более чем прозрачны. Но как именно они станут действовать, просчитать не выходило: слишком много набиралось взаимоисключающих возможностей, слишком прочно сплетались вокруг тонкие ниточки паутины. Впервые Карл опасался, что может проиграть, и эта неуверенность вызывала в нем гнев.

«Не всякое поражение перечеркивает победу», — подумал он и, заставив себя успокоиться, налил суп в глубокую пиалу. Бояться теперь было поздно, следовало просто идти вперед.

Линни встретила его уже у выхода с кухонь. Раскрасневшаяся и взволнованная, она обдала его радостным взглядом и едва заметно кивнула.

— Давно? — спросил Карл, глядя в ее блестящие глаза. — Что сказал?

— Сейчас, — одними губами ответила она. — Дал согласие.

Внутренне улыбнувшись, он благодарно склонил голову, смутив служанку еще больше. Смяв в руках передник, та неловко отступила и, повернувшись, убежала в боковой коридор.

«Пат и Бартайота», — отметил Карл, мысленно отсекая часть заготовленных вариантов. Его незаметные винтики начали свое движение. Оставалось дождаться ответа от Аармани. Роль Рэйна Карл от дяди скрывать не стал: у всякой радости имелась своя цена. А благодарность, на которую генерал никогда не скупился, могла стать почти таким же могущественным чувством, как ненависть и сожаление. Дети Рода умели быть благодарными. Так был устроен мир: всякое совершенное дело возвращалось к совершившему. Как и сам Карл, Аармани пожинал лишь собственные плоды. Платить предстояло всем: кому-то — честью, а кому-то — жизнью.

** *

Пока тетушка читала полученное от дочери письмо, Али-Нари украдкой наблюдала за ней. Лицо герцогини было спокойным, но чувствовалось, что она встревожена.

— Мой внук благополучно доехал, осваивается. — Опустив бумагу, Фалинор скупо улыбнулась. — Мальчику будет лучше в Ровмэне.

Али согласно кивнула. Сын Гайда тяжело перенес его смерть, ему было плохо в замке.

— А как сама Фэллин? — спросила она.

— Скучает… Просит ее навестить. Может быть, к осени и соберусь. — Фалинор смяла письмо и бросила его в камин. — Эликару не говори. Мои отношения с дочерью его не касаются.

Удивленно посмотрев на тетю, Али-Нари промолчала.

— Говорят, Карл отослал посольство в Княжество, — выждав с минуту, сказала она, надеясь переменить тему. — Я думаю, что это разумно.