Найденыш - Кулаков Олег (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Пошли.
От борта оттолкнулись руками, чтобы не сломать весла. Из-за корпуса «Касатки» выскочила вторая шлюпка, ведомая Три Ножа. На ней, вставши на колено, четыре лучника держали наготове луки. Самострел, конечно же, бьет сильнее, и урону от него больше, но в меткости с луком на нем мало кто потягаться может.
— Держаться поправо и чуть назад, — приказал Ожерелье.
6
Киль шлюпки с громким шипением пробороздил мокрый песок. Я вцепился в банку, чтобы не вылететь от толчка. Вторая шлюпка подошла чуть раньше нас. Четыре лучника, положив пальцы на тетиву, ожидали, пока гребцы оттащат ее от воды. Три Ножа стоял рядом с лучниками, придерживая широкий тесак на боку. Бритая макушка баллистера не спеша покачивалась, а длинная косица на затылке шевелилась, как живая, — он осматривался. Я вылетел из шлюпки, сжимая ложе самострела запотевшими пальцами. Песок на пляже оказался раскаленным, жар чувствовался даже сквозь подошвы. Я вздернул самострел и навел его на толпу матросни с лодьи.
— Охолони, малыш, здесь все спокойно, — пробурчал Три Ножа, не оборачиваясь.
Иной раз выходки баллистера заставляют поразмыслить, а не маг ли он сам. Я подошел к Три Ножа и встал с ним рядом, он положил руку мне на плечо. Я присвистнул: матросов с лодьи было много: человек сорок-пятьдесят, не меньше. Они стояли поодаль, и их лица отнюдь не светились радостью встречи. А мне их рож и видеть было необязательно, и так чуял, что только лязгнешь ножом невпопад — и пойдет потеха с красными ручьями. За нашими спинами зашуршал песок — это Ожерелье.
— Где маг? — негромко спросил капитан. — Ну и орава…
Я принялся разглядывать лежавшую на песке лодью. Далеко их выбросило, и судну досталось: в обросшем ракушками днище зияла дырень та еще. Повезло им все-таки; сами боги их хранили: с такой дыркой не пойти ко дну — это просто чудо. Паруса в клочья, от мачт остались одни воспоминания. А ведь неплохая посудина эта лодья, крепко сработана, с первого взгляда видно.
Матросня лениво зашевелилась и раздалась в стороны, и нашим взорам предстал Зимородок, а рядом с ним долговязая, костлявая орясина с огненно-рыжей паклей вместо волос, выряженная в зеленый кафтан с золотым шитьем, с золотой гирькой, болтавшейся на длинной цепочке на брюхе. Купец. Он брел за магом, ковыряя песок носками башмаков с золочеными пряжками. Морда у него была кислая. Ну, это ясно, что радоваться ему нечему: был товар в трюмах его, стал наш. Я посматривал на расфуфыренного купца и злорадствовал.
Зимородок не торопясь шел между матросами, они расступались перед ним, как волны перед носом судна. Маг тоже был невесел, лоб его прорезала глубокая складка. Посох Зимородка оставлял в песке глубокие круглые вмятины. Маг пробежал по кирасе капитана рассеянным взглядом, и лицо его прояснилось.
— А, Ожерелье, — сказал Зимородок и покачал головой каким-то своим мыслям. — Можете разгружать разбитый корабль, матросы вам помогут, а мне с почтенным господарем Надья надо прогуляться по острову. — Маг обернулся к рыжему купчине и сделал приглашающий жест. — Пойдем, господарь Надья.
Купец повернул в нашу сторону красное, обветренное лицо с выгоревшими бровями. Фризруг. Какие проклятья он призывал на наши головы, я не знаю, но явно не желал нам долгих счастливых лет безбедной жизни. От этого взгляда у меня кровь в жилах закипела. Я посмотрел по очереди на Ожерелье и Три Ножа. Бесстрастная физиономия баллистера не выражала ничего, он только глаза слегка сощурил, а капитан на купца даже ухом не повел, будто того и не было на пляже.
— Зимородок, — позвал Ожерелье. Маг остановился. — Отойдем-ка в сторонку. Потолковать надо.
Маг криво улыбнулся краем рта.
— Я знаю все, что ты мне хочешь сказать, капитан, — сказал он. — Можете поднимать якорь и уплывать. Вам заплатят половину обещанной суммы.
Маг повернулся и пошел прочь, купчина поплелся за ним, переставляя ходули по песку. Он обернулся, поглядев на нас через плечо. Мне захотелось разрядить в него самострел.
Ожерелье смотрел вслед магу и беззвучно шевелил губами, Три Ножа безмолвствовал, а матросня пялилась на нас звериными глазами.
— Ожерелье, давай потрошить эту дырявую лохань, может, что и найдем, — пробурчал Три Ножа.
Ожерелье шумно вздохнул, будто только что пробудился от глубокого сна.
— Что? — переспросил он.
Три Ножа хмыкнул.
— Грести не будут, сам по одному за борт повыкидываю. И глоток резать не буду, акулы и так сожрут.
— Тебя не поймешь, Три Ножа: сначала ты одно долдонишь, а после другое, — сказал Ожерелье.
Баллистер звучно зевнул:
— Не надо меня понимать. Давай лучше что-нибудь делать, а то они вконец озвереют от страха.
Фризружская матросня с угрюмым видом следила за нами, тихонько переговариваясь между собой.
— Ха! — крикнул Ожерелье, хрустнув пальцами. — Братца бы сюда…
Он повернулся к фризругам и крикнул:
— Эй, вы! Слушайте! Есть среди вас тот, кто говорит по-нашему?
От тех вышел вперед плечистый малый в кольчуге.
— Я понимаю, — крикнул он.
Смешно они разговаривают, фризруги-то, как птахи чирикают.
Ожерелье почесал нос и снова закричал матросне:
— Мне вы можете не верить, но светлому магу верить должны. Сюда на двух кораблях идут темные маги. Если мы отсюда вовремя не уберемся, то жарко будет всем: и нам, и вам. Я не хочу терять времени на стычку, нам лишняя кровь тоже ни к чему. Считайте, вы нам платите за то, чтобы убраться отсюда подобру-поздорову. А чтобы вы нас не опасались почем зря, мы оставим вам оружие. С условием: из ножен не вынимать. Обещаем делать то же самое. Тот, кто нарушит это условие, после общего суда будет повешен независимо от того, кто он — Сын Моря или матрос. Согласны?
Фризруги стали совещаться. Совещались они недолго, потом толмач крикнул:
— Согласны!
Ожерелье с удовлетворением кивнул.
— Ладно, капитан, я возвращаюсь на «Касатку», — сказал Три Ножа. — С Руду надо потолковать и с остальными.
— Ага, дуй, — согласился Ожерелье. — А я с хабаром пока разберусь.
— А-а, думаешь запрячь этих отпрысков медузы? — протянул баллистер.
— От тебя, Три Ножа, ничего не утаишь, — буркнул Ожерелье.
Я разрядил самострел, сунул болт в короб, болтающийся на бедре, и отпустил натянутую тетиву. Тетива коротко хлопнула. Три Ножа свистнул своих гребцов. Они вытолкнули шлюпку на воду и поочередно попрыгали в нее. Ожерелье подтолкнул меня и сказал:
— Пошли.
Мы направились к лодье. Фризруги что-то оживленно тиликали по-своему. Когда мы приблизились к ним, они сразу замолкли и подались назад. Мы прошли мимо. Они потоптались на месте и потихоньку потянулись за нами. Судя по их рожам, уверения Зимородка о помощи с их стороны все равно что мираж над морем. Ничего, Ожерелье заставит их вкалывать как миленьких.
Обшивка борта на лодье на солнце высохла, и дерево покрылось сетью мелких трещин. Рядом с ней на песке валялось несколько свежесрубленных стволов. Понятненько… Хотели, значит, залатать пробоину и стащить лодью на воду, а там уж и мачты поставить. Да не успели, однако, — тут и мы с магом им на головы свалились.
Ожерелье только мельком заглянул в дыру и обернулся к матросне, топавшей за нами по пятам. Те враз остановились, будто натолкнулись на стену.
— Кто старший-то будет? — громко спросил Ожерелье.
Вперед выбрался все тот же плечистый в кольчуге.
— Кто ты? — поинтересовался Ожерелье.
— Кормчий я, — ответил он.
— Как звать?
— Юрьюс.
— Угу, — буркнул капитан. — Шлюпки целы?
— А то не видишь? — огрызнулся фризруг.
— Не шуми, — кратко посоветовал ему Ожерелье. — Что маг сказал, то делать и будем — нравится тебе это или нет. Снимайте шлюпки с лодьи и тащите их к воде, а потом начнете разбирать барахло.
— Ладно, — тяжело вздохнул плечистый, у него это прозвучало как «льядьнё», и яростно сплюнул себе под ноги. — Если б не маг…
