Найденыш - Кулаков Олег (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Зимородок поднял на меня взгляд, глаза его горели.
— Отрастают у тебя пальцы заново, Вига.
Я пошевелил обрубками и спросил:
— А это что — тоже магия?
— Нет, парень. Если я себе пальцы отрублю, они у меня не вырастут, — сказал он.
— Изделие?
Зимородок отпустил мою руку и кивнул:
— Без него не обошлось.
— Морской Старец! Это что ж, я теперь навроде ящерицы буду? — вырвалось у меня. — Она хвост растит, а я пальцы.
— Может, и будешь.
— Вот уж спасибо…
— Успокойся, — сказал Зимородок. — Мы, маги, раны умеем лечить разные, но если часть тела отсечена, искусство наше бессильно. А с твоим умением, глядишь, все по иному повернется.
— Хорошо бы так, — буркнул я. — Уезжать надо.
Зимородок помолчал.
— Надо, — согласился он. — Незачем твоей родне видеть, как у тебя пальцы растут.
— Ну, знаешь… — разозлился я. — Что же мне, если захочется с ними повидаться, каждый раз пальцы наново рубить?
— Незачем рубить, — ответил он. — Молва о магах ходит разная, чаще всего красочные враки. Но вракам верят. И они поверят, что бы ты им не сказал. А нам пора бы уже приниматься за дело всерьез.
2
Проводы были недолгими: ученик мага Светлого Круга уходил вместе со своим учителем. Так заведено. Я теперь ломоть отрезанный. Я обнял отца, поцеловал заплаканную мать и Лану. Есть у меня ныне сводная сестра: мои отец с матерью приютили сироту из дальней родни. Ничего деваха. Бойкая. Я б ее на палубу пустил. Ей-ей. Сначала она боялась меня. Пирата. И не только она. Мать с отцом правда не то чтоб боялись, но приняли такое известие с трудом. Зимородок им не обо всем поведал, но то, что я три года Сыном Моря был, не утаил. Да и как утаить-то? Я поначалу лишний раз рот раскрыть боялся: как скажу чего, так у отца с матерью глаза круглые становятся. А потом, то ли я стал говорить ладнее, то ли они пообвыклись — вроде ничего стало. Я Лане в приданое отдал свою долю. Всю. Зачем она мне теперь?
3
Запали мне на сердце эти строчки из песни, которую пел бродячий гусляр из Баюновых Внуков на Рынке в Килике. Сидел он себе возле фонтана, щипал струны гуслей и пел. Сам для себя пел — ни шапки не выставил, ничего. Слушай, кому охота. Мы с Зимородком тоже остановились послушать. Гусляр поначалу пел, глаза прикрыв, а потом вдруг встрепенулся и стал шарить взглядом по толпе вокруг. У меня сердце екнуло. И точно… Отыскал он щелястыми своими глазищами мое лицо в толпе и смотрел, не отрываясь. Допел песню, умолк, и, не вставая с места, медленно мне поклонился, а потом запел эту. И морем зашумел, чайками загорланил. Народ удивился: кому это Баюнов Внук поклоны отвешивает? Ну, а мы с Зимородком потихоньку ушли.
Стены Килика давно остались позади. Зимородок ведет меня в горы Рокх, где раньше жил его учитель. Учитель, сказал Зимородок, ушел, а жилище его осталось. Вот и пригодилось. Зимородок вдруг остановился и задрал голову к небу.
— Вига, — позвал он. — Смотри. Птицы-Рокх.
Боги… Красотища-то какая! А какие они агроменные!
— Попробуй их услышать, — сказал он.
— Как? — спросил я.
— Коснись их умом. Лети вместе с ними.
В этот раз дважды пробовать мне уже не пришлось.
— Слышишь? — спросил Зимородок.
— Слышу, — ответил я. — До чего же они забавные!
Зимородок щурился на солнце и улыбался.
— Ну, вот… — сказал он. — Теперь мы доберемся быстрее.
И будто гулкая медь раскатилась в небесной голубизне. Одна из птиц оторвалась от стаи и пошла вниз к земле.
