И станет тьма (СИ) - Шалугин В. (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
***
Он был два, два с половиной метра ростом и стоял на задних лапах. Передние свисали по бокам и едва не доходили до земли.
Закончив выть, волк повернул морду в сторону и покосился на меня. Морда была в два раза больше лошадиной и испачкана в крови. Глаза налиты кровью. Грудь содрогалась от частого и шумного дыхания.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Затем я начал осторожно отступать. Волк пристально следил за мной, следил. Потом опять задрал большую пасть. Еще раз коротко провыл. И бросился.
Первым же прыжком он сбил меня с ног и впился в левое плечо. Раздался громкий хруст. Клыки смяли доспех и вместе с покореженным железом вошли в мясо. От боли я на мгновение ослеп. Одной рукой вцепился в морду волка. И второй наотмашь полоснул мечом. В ответ послышался звериный рев, и боль в плече усилилась десятикратно.
Меня стало мотать, как тряпку на ветру. И вдруг со страшной силой отшвырнуло в сторону. Я пролетел шагов пятнадцать, врезался в дерево и едва опять не потерял сознание.
Не знаю, почему волк меня не прикончил, а решил переключить свое внимание на коня. Дарованных десяти секунд мне хватило, чтобы вскочить и подбежать к обрыву.
Ручей был узок и едва ли достаточно глубок, чтобы можно было прыгнув не убиться. Я обернулся. Как раз в это мгновение вышла луна и осветила лес, пригорок, горы вдалеке. Из леса донеслось отчаянное ржание, и вскоре появился волк. Увидев меня у самого обрыва, волк на одно мгновение застыл — и в следующее уже мчался на меня во весь опор.
Я глубоко вдохнул и прыгнул.
Конец записи.
Глава VII. Провидец
Из записей Энцио
Кажется, где-то я шутил, что умираю со скуки? Дошутился. Уже четыре дня ношусь, как сумасшедший. Сперва лорд Д'Астен с этой Башней. Потом Ансельм, которому вдруг до смерти приспичило познакомить меня с будущей супругой. Потом лорд Лерен все-таки вернулся со своей охоты. И все бы ничего, но на охоте лорда Лерена пырнул кабан.
Лорд Лерен почему-то сразу же решил, что клык, которым его ранили, был ядовитым. С чего бы кабаньему клыку быть ядовитым лорд Лерен объяснять не стал. Зато немедля слег в постель и пролежал два дня с торжественным намерением отдать богам душу. Потом, правда, заскучал. И вечером второго дня спустился к ужину, где обругал всех, что его никто не кормит.
В довершении всего Милена почему-то на меня обиделась. То ли из-за того, что я опять хватал ее за локти. То ли, наоборот, потому что у меня совсем нет на нее времени. Не знаю. Поди пойми этих баб.
Но самое интересное произошло на праздник новолуния. Сам праздник, разумеется, прошел чудовищно. На главной площади как всегда устроили давку. У лорда-казначейства в толпе кто-то подрезал кошелек. Пока лорд-казначейства с восторгом мне о том расписывал, у самого меня украли лошадь. А ближе к вечеру пришло известие, что горит один из борделей в Нижнем городе. Зачем кому-то поджигать бордель, вопрос не из простых.
Я бросил все и сразу выехал. Картина была та еще. Полночь, зарево пожара и толпа голых девиц, рыдающих на улице. До глубокой ночи я руководил солдатами и отдавал распоряжения. Впрочем, никто меня особенно не слушал. В Талии с пожарами борются оригинально: жители выходят из домов, садятся на мостовую и просто ждут, пока огонь не успокоится. Как правило, к тому времени как раз успевает выгореть дотла целый квартал.
Злой, усталый и с привкусом гари на языке под утро я вернулся в замок. И тогда-то и открылось самое занятное. Пока я командовал пожаром, кто-то всласть похозяйничал в моих покоях. Выпотрошили все: шкафы, серванты, ящики. Перебили половину бутылок. Даже одежду для чего-то искромсали. Не знаю, что они искали и нашли ли. И честно говоря, с трудом могу представить, что у меня вообще можно искать. Но если сложить одно с другим — пожар и разграбление покоев — поневоле задумаешься, а не подожгли ли тот бордель намеренно, чтобы без спешки можно было покопаться у меня в столе.
***
Австер. Вот с юга и подул тщедушный ветер, который возвещает о приближении лета. Каждый мальчишка знает, что австер приносит бурю и несчастье. Каждый мальчишка знает, что с австером шутки плохи. Горе тем, кто не переживет Австер!
Шестьдесят шесть лун он будет скитаться по всему Эолу, то свирепея, то чуть затихая. Шестьдесят шесть лун, пока на смену ему не придет Сирокко. Страшный ветер из пустынь за морем. Придет Сирокко. И по всему побережью Эола пойдут кровавые дожди.
***
Вечером четвертой луны пятого месяца Австера я сидел за письменным столом и разбирал бумаги. То есть не то что бы я их прямо разбирал. А так, брал по очереди в руки и с скукой глядел в окно. Что до стола — стол, за которым я сидел, был тоже не совсем обычный стол, а хитроумное устройство, которое досталось мне в подарок от одного торговца из Лавинии.
Необычность стола заключалась в том, что над столешницей находилась громадная надстройка с восемью подвесными пюпитрами. Сбоку к столу была приделана ручка с кривошипом. И при вращении этой ручки пюпитры начинали двигаться: сначала к столешнице подъезжал один, потом другой — и так по кругу.
Я слышал, что в Лавинии эта штука называется читальней и тамошние монахи используют ее, чтобы можно было сверяться сразу по нескольким фолиантам во время научных изысканий. Вращаешь ручку и заглядываешь то в один, то во второй. Сам я называл хитроумное устройство «этажеркой» и редко употреблял его по назначению. Обычно я садился и крутил ручку, когда бывал не в духе или рассеянно-задумчив. При вращении этажерка издавала мерное жужжание, и этот звук меня чрезвычайно успокаивал.
Так что разбор бумаг в конечном счете протекал довольно вяло. Прочитав очередной какой-нибудь листок и отложив его в сторону, я делал долгий перерыв, брался за ручку этажерки и под монотонное жужжание глядел в окно.
Как раз в один из этих перерывов в мои покои и вошла Милена. Багровое платье в пол. Длинные русые локоны. Кружева. В общем как всегда очаровательна.
— Лерен уехал в какую-то деревню.
— Действительно?
Милена села на диван и усмехнулась.
— Сказал, что у него есть доказательства, что староста его обсчитывает. До утра такое, разумеется, ждать не могло. Ты все еще не навел порядок? Энцио!
— А? Да… Я уже почти закончил. — Я перестал жужжать и с вздохом повернулся. — Никак не могу понять, что они искали. Вроде бы ничего не пропало.
— А твой дневник?
— С чего бы кому-то воровать дневник? Я там только жалуюсь на жизнь и рисую на полях рожицы.
— Ну если так. А то, что мы с тобой спим, ты не писал там?
— Про это? Может, и писал.
— Энцио! — Милена даже покраснела от негодования. — О чем ты думаешь! А если дневник каким-то образом окажется у Лерена?
— Ну, думаю, навряд ли он обрадуется. По-моему, я в паре мест о нем не очень лестно отзывался.
— При чем тут нелестно отзывался! Он нас убьет, если узнает, что мы спим. Ты точно знаешь, что дневник на месте?
— Точно, точно! — Я покопался в ящике и показал дневник.
Милена вроде успокоилась.
— Ты знаешь… Я тут думала об этом твоем сне. А что, если тебе куда-нибудь уехать?
— Куда уехать?
— В Квардас, в Лавинию — куда угодно. Если тебя не будет в столице через пять недель, то тебя не смогут там повесить. Так ведь?
— Теоретически — да.
— Что значит, теоретически?
Я медленно вздохнул.
— Видишь ли, это не так просто. Я почти уверен, что так или иначе окажусь в столице через пять недель. Если я поеду в Лавинию, что-то обязательно случится, запустится цепочка событий, которая в итоге приведет меня на площадь. Не поеду — случится что-нибудь другое и в результате снова площадь. После того как я увидел сон о смерти матери, я ни отходил от нее ни на шаг целыми днями. Но она все равно нашла момент и выпрыгнула из башни. Понимаешь? Этого не избежать.
