Свет в тумане (СИ) - Иорданская Дарья Алексеевна (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
Минут десять Реджинальд плутал в сплетении коридоров, поражаясь бессмысленной планировке имения Хапли, и наконец вышел в холл. В центре его стояла юная племянница барона, простоволосая, босая, в одной сорочке. У ног ее, у самого подножия лестницы, лежал куль темного тряпья. Реджинальд моргнул. Тело. Еще один покойник. Очнувшись от минутной прострации, он бросился к застывшей девушке и накинул ей на плечи свой пиджак.
- Давайте отойдем.
Девушка всхлипнула и послушалась. Реджинальд отвел ее в сторону, усадил на стул и принялся, присев на корточки, растирать холодные, судорогой сведенные пальцы. Холл между тем наполнился народом, а вместе с ним — шумом и бессмысленными причитаниями.
- Выпейте чаю, дорогая, - Мэб опустилась на соседний стул и заставила девушку сделать глоток. Судя по запаху, в чашке был не столько чай, сколько крепкий бренди. - И давайте уведем вас отсюда…
Ифигения Хапли двигалась безвольно, сонно, напоминая куклу в театре. Позволила поднять себя на ноги, обнять за плечи и покорно пошла следом за незнакомой женщиной в указанном направлении. Мэб обернулась через плечо.
- Мы будем в той пошлой гостиной с диванами.
Реджинальд кивнул и вернулся к телу. Удача Мэб, до сей поры действующая исправно, привела их в странное место. Уже второй мертвец за два дня, своеобразное семейство, Верне в качестве почетного гостя, и совершенно некого расспросить о гробнице Хапли, а ведь только ради этого они прибыли сюда. Все шло наперекосяк и, определенно, в отпуск следовало поехать куда-нибудь еще.
- Бедняжка Жокетт… - медоточивый голос Флоранс Хапли прозвучал над самым ухом. Реджинальд почти ощутил спиной прикосновение ее мягкой груди. - Нельзя было оставлять ее одну. Я знала, что однажды произойдет какой-нибудь несчастный случай. И вот — она свалилась с лестницы.
Реджинальд присел на корточки и, стараясь ничего не касаться, осмотрел распростертое на полу тело. Домочадцы Хапли — Верне и леди Гортензия со спутником в холл не вышли — подались вперед.
- Только если по дороге госпожа Жокетт налетела затылком на бронзовую чушку, леди Флоранс, - покачал головой Реджинальд и указал на рану под запекшейся коркой крови. - Звоните в полицию. Боюсь, это убийство.
16.
Оцепенение спало, едва юная Эффи Хапли оказалась в гостиной. Она зарыдала в голос, размазывая слезы по лицу, зарыдала громко и истово, точно оплакивала что-то бесконечно дорогое. Одна ладонь была раскрыта, вторая сжата в кулак. Мэб приняла в своей жизни достаточно экзаменов, чтобы узнать, когда дети что-то прячут.
Ифигения Хапли начала икать и проговорила через силу:
- Принесите, пожалуйста, воды…
И еще крепче стиснула кулак.
- Что у вас тут, Эффи?
Пальцы сжались еще крепче, почти впились ногтями в ладонь. Девушка смертельно побледнела и отшатнулась. Врала она скверно, много хуже учеников Мэб.
- Покажите.
- Я… вы… вы не имеете права! - пискнула девушка.
- Потом вы на меня пожалуетесь тетке, к ней и без того есть разговор. Покажите.
Мэб использовала свой обычный «профессорский» взгляд, с которым изымала шпаргалки и запрещенные на занятиях артефакты. Он срабатывал не всегда, но у юной Ифигении Хапли было немного опыта общения с людьми. Под этим взглядом она медленно разжала кулак.
Пуговица. Обыкновенная темно-серая пуговица, дешевая, вырезанная из коровьего рога. Такие пришивают на среднего качества мужские костюмы. Бросив на нее взгляд, Эффи Хапли побледнела еще сильнее, а потом плотно, в тонкую линию сжала губы. Она выглядела настоящей героиней, способной молча выдержать любые пытки ради правды. В Абартоне Мэб часто встречала таких вот героев обоего пола.
- Чья это пуговица?
Девушка вновь сжала кулак, да так, что костяшки побелели, стиснула зубы.
- Вам лучше сказать мне, Эффи, - мягко увещевала Мэб. - Вам есть что скрывать?
В глазах Эффи Хапли плеснула паника, а потом она словно очнулась.
- Есть у вас право спрашивать?
- Нет. Но, верите ли, я хочу вам помочь.
- Не верю, - хмуро кивнула девушка, обхватив себя руками. - Вы, Флоранс, этот крысеныш Бли — все одинаковые.
- А господин Верне? - заинтересовалась Мэб.
- Я не имею дел с господами, подобными Верне. Меня предупреждали на его счет.
- Вот как… - хотела бы и Мэб, чтобы кто-то в начале мая предупредил ее о натуре этого человека. - Что ж, тем лучше для вас. И, конечно, пуговица принадлежит не господину Верне. И едва ли Пьеру Бли, с его-то экстравагантной артистической натурой. Мартин Рорри?
В глазах Ифигении Хапли отразилась паника. Она еще крепче стиснула пуговицу, словно собиралась защищать ее ценой своей жизни. Ясно было, что от девушки ничего не добьешься, да и нет у Мэб такого права. И все же, она предприняла последнюю попытку. Взяв Эффи Хапли за руку, Мэб сказала, как только могла, проникновенно:
- Моя дорогая, если вам потребуется помощь, придите ко мне. За помощью, за советом — не важно. Придите. Вы всегда можете найти меня в Абартоне.
- Да, - буркнула девушка. - Возможно.
Подобрав подол сорочки, она выскочила из комнаты. Хлопнула дверь. Мэб медленно опустилась на ближайший диван, расправив юбку. За каким бесом сунулись они в эту историю?
- Это убийство.
Мэб подняла взгляд на Реджинальда.
- Просто потрясающе!
- Сначала барон, затем старая нянька, знаток преданий. У кого теперь спрашивать о мавзолее?
- Ну да, - фыркнула Мэб. - От нас хотят скрыть правду! Остается только Мартин Рорри. И то нам надо спешить, ведь он, кажется, убийца.
- Не повод для шуток, - вздохнул Реджинальд. - В доме уже побывала полиция, они, кажется, дежурили неподалеку. Нам до окончания расследования запрещено покидать имение. Я послал в гостиницу за нашими вещами.
- Ничего не понимаю в расследованиях, - проворчала Мэб. - Из Абартона нас вышвырнули в разгар дел безо всяких проблем. И, полагаю, не позволят вернуться до конца каникул.
- Ты ничего не понимаешь в политике, - вздохнул Реджинальд. - Совет попечителей уже нашел виноватых. Или назначил, что в данном случае вероятнее. И ему не нужны лишние свидетели.
- Но это же…
- Ужасно, - согласился Реджинальд. - Сосредоточимся на делах насущных. Грюнар и Юфемия. Если с зельем и чарами что-то не так, нам с тобой уже не важна будет вселенская несправедливость.
Мэб до боли прикусила губу. Реджинальд был самым неприятным образом прав. Мертвецам правда ни к чему.
