Дух демона - Сальваторе Роберт Энтони (читаем книги TXT) 📗
— Зачем ты сюда явился? — налетел на брата Фрэнсиса Маркворт.
В последнее время Фрэнсис действительно зачастил в покои отца-настоятеля.
— Я же говорил тебе, чтобы до поры до времени ты держался от моих дверей подальше.
Брат Фрэнсис развел руками, удивленный такой переменой в настроении старика.
— Сейчас мы должны сосредоточить все внимание на Коллегии Аббатов, — объяснил ему Маркворт. — Если все удастся, ты будешь там присутствовать, и туда же мы притащим кентавра.
Удивление брата Фрэнсиса сменилось откровенным недоумением.
— Я? — спросил он. — Но я недостоин такой чести, отец-настоятель. Я ведь еще даже не безупречный. Меня могут возвести в этот ранг лишь весной, а к тому времени Коллегия Аббатов давно закончится.
Отец-настоятель криво усмехнулся и, приблизив свое высохшее, морщинистое лицо к Фрэнсису, прошептал ему на ухо несколько слов.
— Что? — срывающимся голосом переспросил брат Фрэнсис.
— Ты будешь там, — повторил Маркворт. — Безупречный Брат Фрэнсис вместе со мной будет присутствовать на Коллегии.
— Но… но… — бормотал очумелый брат, — я ведь еще не пробыл в монастыре десяти лет. Уверяю вас, мой послужной список, необходимый для перевода в ранг безупречных, в порядке. Но все равно требуется пробыть в монастыре полных десять лет.
— Магистр Де'Уннеро стал самым молодым настоятелем в нашей сегодняшней церкви. Вот и ты станешь самым молодым безупречным, — бесстрастно произнес Маркворт. — Времена нынче опасные, и ради животрепещущих интересов церкви приходится менять правила.
— А как насчет других моих сверстников? — осторожно спросил брат Фрэнсис. — Как насчет брата Виссенти?
Вопросы рассмешили отца-настоятеля.
— Остальные… во всяком случае, многие из них перейдут в ранг безупречных весной, как и установлено правилами. Что до брата Виссенти, — тут он умолк, и улыбка превратилась в гримасу, — пока будем считать, что его будущее зависит от того, с кем он водится.
— Но с тобою не должно быть никаких проволочек, — продолжал Маркворт. — Ты должен пройти стадию безупречного, прежде чем я смогу сделать тебя магистром. Здесь канон церкви строг и неизменен ни при каких обстоятельствах.
У брата Фрэнсиса подкашивались ноги. Он был на грани обморока. Правда, еще тогда, когда он говорил в коридоре с Браумином Хердом, Фрэнсис предвидел такое развитие событий, но он никак не ожидал, что его наставник сделает это столь поспешно. И теперь, первым услышав и узнав о своем назначении и о действительном намерении отца-настоятеля сделать его магистром, он был потрясен до глубины души.
Сейчас Фрэнсис заново возводил пьедестал непогрешимости, разрушенный убийством Греди Чиличанка, словно более высокий ранг сам собой давал ему искупление грехов. Впрочем, он, пожалуй, уже и не нуждался в искуплении, ибо случившееся тогда было всего-навсего несчастным случаем.
— Но до тех пор, пока тебя не возведут в ранг безупречного, ты должен держаться от меня подальше, — объяснил ему Маркворт. — Формальности должны быть соблюдены. В любом случае, без дела ты не останешься, поскольку у меня есть для тебя исключительно важное дело. Ты должен сломить Смотрителя. Кентавр должен свидетельствовать против Эвелина и против той девчонки, завладевшей камнями.
Брат Фрэнсис покачал головой.
— Кентавр считает их своей родней, — осмелился возразить он наставнику.
Маркворт попросту отмел этот довод.
— Сломить можно любого человека и любого зверя, — сказал он. — С помощью магической повязки ты можешь сделать жизнь Смотрителя настолько ужасающей и невыносимой, что эта четвероногая скотина будет молить о смерти. Тогда за одно твое обещание быстрой смерти он согласится назвать своих друзей врагами церкви. Прояви смекалку, безупречный брат.
Звук нового звания ласкал Фрэнсису слух, но при мысли о том, что ему предстоит, лицо его помрачнело.
— И не подведи меня, — сурово добавил Маркворт. — Это отвратительное существо может оказаться главным козырем в нашем выступлении против Эвелина. Можешь не сомневаться: от этого выступления во многом зависит дальнейшая судьба Абеликанского ордена.
Фрэнсис закусил губу, находясь в полном смятении.
— Пойми, если не будет свидетельств кентавра, магистр Джоджонах и иже с ним обязательно выступят против нас. Самое большее, на что мы тогда сможем рассчитывать, — вопрос об объявлении Эвелина Десбриса еретиком примут к рассмотрению, — толковал ему Маркворт. — А «рассмотрение» грозит растянуться на годы.
— Но если он действительно был еретиком, а так оно и есть, — поспешно добавил брат Фрэнсис, заметив, как у Маркворта от гнева расширяются глаза, — тогда время — наш союзник. В глазах Бога и в глазах церкви Эвелин окажется проклят собственными деяниями.
— Дурак! — пролаял Маркворт и поспешно отвернулся, словно ему было противно даже глядеть на Фрэнсиса.
Этот жест больно ужалил молодого брата.
— Пойми, если камни не будут возвращены, время окажется жесточайшим нашим противником. Во всяком случае, моим. И, если Эвелин не будет официально провозглашен еретиком, ни королевская армия, ни народ не придут нам на помощь в поимке этой девчонки, чтобы она предстала перед судом.
Фрэнсис понял этот аргумент: любой, кого провозглашали еретиком, становился преступником и по церковным, и по государственным законам.
— Я должен вернуть похищенные камни! — продолжал Маркворт. — Я уже немолод. Неужели ты хочешь, чтобы я сошел в могилу, оставив это дело незавершенным? Неужели ты допустишь, чтобы на годы, проведенные мною в качестве отца-настоятеля Абеликанского ордена, легло позорное пятно?
— Конечно же нет, отец-настоятель, — ответил Фрэнсис.
— Тогда отправляйся к кентавру, — велел Маркворт таким ледяным тоном, что у Фрэнсиса стали дыбом волосы. — Эта лошадь нужна мне объезженной!
Брат Фрэнсис шатаясь вышел из комнаты, ощущая, что у него болит все тело, словно Маркворт бил его. Он пригладил волосы и направился к кентавру в застенок, исполненный решимости не подвести своего отца-настоятеля.
Маркворт запер за ним дверь на ключ и мысленно выбранил себя. Хорош, держит двери открытыми. Не хватает только, чтобы увидели книгу и столь примечательный узор на полу. Потом он прошел в комнатку, любуясь своей работой. Пентаграмма получилась превосходной, как две капли воды похожей на изображенную в книге. Все линии, которые он процарапал ножом в полу, были заполнены разноцветным воском.
Отец-настоятель пожертвовал ночным сном — настолько он был захвачен своей работой и тайнами, о которых повествовала книга. Возможно, теперь на Коллегии Аббатов выступят и двое Чиличанков. Маркворт разыщет духов, которые вселятся в их тела, а с помощью гематита сумеет устранить естественное разложение трупов.
Он знал, что идет на рискованный шаг, но подобное в истории уже бывало. «Колдовские заклинания» подробно описывали схожий трюк, использованный против второй настоятельницы Сент-Гвендолин. Тогда двое магистров монастыря были недовольны ее правлением, считая, что женщина не должна занимать такой пост. И действительно, кроме Сент-Гвендолин, женщины играли в делах церкви весьма незначительную роль. Когда один из магистров умер от старости, второй сразу же понял, что в одиночку ему будет не победить настоятельницу. Однако он умело воспользовался «Колдовскими заклинаниями» и прекрасно вышел из затруднительного положения. Он нашел заурядного злого духа, вселил его в тело мертвого магистра, и они почти целый год продолжали войну против упрямой настоятельницы.
Маркворт вернулся за стол. Ему требовалось посидеть и обдумать направление дальнейших действий. Оживленные трупы Чиличанков появятся перед Коллегией совсем ненадолго. Обман должен удаться, ибо, кроме него и Фрэнсиса, никто не знает об их смерти. Вот и еще двое свидетелей против этой девчонки.
Это в случае успеха. А в случае провала? Что его ждет, если обман раскроется? Разумеется, последствия будут отнюдь не радужными.
— Прежде чем решать, я должен увидеть оживление, — вслух произнес Маркворт и кивнул.
