Повелители Небес - Уэллс Энгус (книга регистрации TXT) 📗
С притязаниями Алланин покончено. А как с остальными? Джарет? Повелители Небес, сородичи Тездала, — откажутся ли они от своих планов? Неужели нам и правда удастся заставить всех жить в мире?
Вот в этом-то я как раз и не был уверен, но другого пути у меня не существовало. Теперь, после того как руки мои омылись в крови, я тем более не мог повернуть назад. Я знал, что только успех сможет смыть это пятно с моей совести.
Мы запаслись провизией в перепуганном городе и полетели дальше. Сейчас Требизару больше нечего было дать нам, как и всему остальному Ур-Дарбеку: оставалось только надеяться на то, что сумасшедшие мечты Алланин умерли вместе с ней и что здравомыслящие парни вроде Аила сумеют навести порядок в городе. Позднее, возможно, мы и вернемся, но сейчас… сейчас перед нами новые битвы и новые завоевания, которые нам надлежит совершить до дня Эннаса, когда на Дарбек нахлынет армада Повелителей Небес. Оставалось надеяться, что мы успеем ко времени и то, что натворили в Требизаре, окажется не напрасным.
Когда свет солнца стал слабее, чем сияние оставленных нами пожарищ, мы устремились к горам на южной границе долины, где наши драконы, рассевшись по выступам скал, перекликались друг с другом. Мы же, все впятером, обустроили себе стоянку, отложив обсуждение наших планов до утра.
Ни Урт, ни Тездал не проявляли особой разговорчивости, по большей части отмалчиваясь. Они оба наблюдали гибель своих сородичей сегодня. Интересно, как буду чувствовать себя я, когда поведу драконов против моего собственного народа.
Вскрики драконов раздались на рассвете. Чудища наслаждались теплом здешних мест, и я чувствовал их желание лететь на юг, к ожидавшим их там битвам. Я с готовностью воссел в седло Дебуры, поднимаясь с ней в небо; авангард самцов, захлопав крыльями, устремился к солнцу. Мы сделали круг в память о перепуганном Требизаре и помчались прочь в сторону Сламмеркина.
Пролива мы достигли к полудню.
Никогда я не видел ни Сламмеркина, ни Пограничных Городов и был поражен их размерами. Сламмеркин куда как шире Треппанека, меня просто поражало, как Измененным удавалось пересечь такую преграду. Я решил, что только такие упрямцы, как Урт, могли одолеть подобную ширь. А Пограничные Города? Каждый из них мало чем уступал Дюрбрехту, как и неприступные крепости на южном побережье. Я испытал тревожное чувство, подумав о колдунах, сидящих в этих залитых солнечным светом городах, и о том, сколь велика сила волшебства, которую они могут обратить против нас.
От моей Дебуры пришло ко мне ощущение спокойствия и уверенности в том, что мы невредимыми минуем эту преграду. Что никакие смертоносные заклятия не навредят мне, пока я сижу на ее спине. Оставалось надеяться, что она права, выбирать мне не приходилось.
Города неуклонно приближались. Даже если колдуны не чувствовали нашего приближения, то могли, по крайней мере, видеть нас: мы закрывали собой все небо. И с той, и с другой стороны реяли эскадрильи драконов, и великое множество их устремлялось нам вослед. Воду под нами накрыла густая тень.
Нас, конечно, заметили, но, как и уверяла нас Рвиан, никто не сделал попытки остановить нас. Мы застали их врасплох. Мы мчались столь быстро, что колдуны просто не успели воспользоваться мощью кристаллов. Мы появились и исчезли, точно гонимая ветром туча в летний полдень. Мы не тронули Пограничных Городов, спеша к нашей цели — Кербрину.
Очередная веха на нашем пути, Кербрин, был настоящей цитаделью, укрепленной даже сильнее, чем Дюрбрехт, да к тому же еще получившей известие о нашем приближении.
Нас встретил заградительный кордон магической энергии и снаряды метательных машин. Я видел, как самца, прекрасное сребробокое создание, забросало, точно шлюпку на штормовой волне. Зверь забился, хлопая крыльями, тщетно пытаясь освободиться. Но раньше, чем ему удалось сделать это, сверкавший на солнце снаряд угодил в его крыло, в то место, где оно прикреплялось к туловищу. Через Дебуру услышал я пронзительный вскрик самца, голос его был полон не столько боли, сколько ярости и униженной гордости. Никогда раньше не видел я крови драконов. Она красна, как ваша или моя. Кровь хлынула по груди дракона, пытавшегося набрать высоту, но вторая стрела ударила в грудь зверю и убила его. Я почувствовал себя так, точно впервые увидел смерть рядом с собой. Я знал, что значит потерять друга, знал, каково, пронзив человека мечом, видеть, как жизнь покидает его. Но сейчас… Нет, такого я в жизни не испытывал, как никогда не чувствовал такой ярости, какую разделил с драконами.
И не успело еще громадное тело долететь до земли, как запылала месть.
Самцы тучей демонов, которыми так старательно пугает маловеров Церковь, ринулись вниз. Когда Дебура, когда мы — я почти уже не видел разницы между нами — последовали за авангардом, я видел, как два самца, точно соколы, спикировали на пославшую снаряд баллисту. Один из них схватил механизм задними лапами и поднял его, солдаты, обслуживавшие орудие, посыпались в разные стороны, точно муравьи. Дракон, забив крыльями, поднялся в небо. Я увидел бедолагу-солдата, уцепившегося за баллисту и вместе с ней рухнувшего на улицы города, когда чудовище разжало когти. Второй дракон тем временем уселся на укреплениях. То, что увидел я в следующие секунды, мне уже случалось наблюдать в своих видениях, только тогда летающие гиганты разрывали на части и грызли рыцарей Хо-раби, а не воинов Дарбека, солдат из полков Великого Властелина.
А потом Дебура, то есть мы — слитые в единое целое дракон и человек, — пылая яростью ринулись вниз, чтобы преподать урок ползающим тварям, осмелившимся убить дракона.
Спустившись низко к укреплениям Кербрина, мы пожали на них кровавый урожай. Мы не останавливались, наши когти и челюсти не уставали хватать и рвать людей, хвост — сметать все уцелевшее на нашем пути. Баллисты для нас были тяжеловаты, и их мы оставили самцам, которые прекрасно разобрались с этими приспособлениями. Нашей целью становились люди, мы резвились, как лиса в курятнике. Ярость завладела нами, и, когда на стенах остались лишь одни мертвые искалеченные тела, мы всеми силами ударили на город. И гневная Рвиан, и Тездал, и Урт с Беллеком на Катанрии.
И когда все было кончено, когда Дебура приземлилась во дворе прямо напротив дворца Великого Властелина, а остальные драконы или восседали на стенах, или кружили в небе, я спустился из седла на землю, вновь став самим собой. Стоило мне осмотреться вокруг, как я почувствовал, что комок подкатил к моему горлу, и я встал на колени, не в силах сдержать тошноты. Меня вывернуло, как Урта в Требизаре. А когда я поднялся, отвечая Дебуре, что не могу как следует понять, почему на меня так подействовали результаты побоища, то увидел, что одежда Рвиан измазана блевотиной, а лицо стало столь бледным, что я испугался, как бы моя любимая не упала в обморок.
Рвиан прислонилась к Анриёль, излучавшей чувство столь же глубокой удовлетворенности, как и Дебура, и, вытерев рот, выдавила из себя:
— Мы ведь не думали, что это будет легко, а?
Я покачал головой и, сплюнув, сказал:
— Нет, но все же не предполагали, что все окажется таким страшным.
Тездал произнес:
— Это война, и, как бы там ни было, война вещь кровавая. Думаю, что, когда мы отправимся на восток, будет еще страшнее.
— Нет, — сказал я, едва слыша свой голос. — Я никогда не думал…
— Как и я, — подхватил Урт. — Но мы можем сделать то, что задумали. Мы должны. Сейчас более, чем когда-либо. Или все напрасно, все.
Я ощутил на своем плече твердую руку друга. Как когда-то в Дюрбрехте. Я сплюнул, опустил голову и ответил:
— Все верно, Урт, все верно.
Измененный улыбнулся, и выражение его лица напомнило мне то, которое я видел у Беллека, когда тот говорил мне о кончине Аийлры. Оно напоминало маску Бледной Подруги.
Я сказал:
— Может быть, нам послать кого-нибудь внутрь и попросить Великого Властелина и регента принять нас? — предложил я.
Беллек расхохотался и дал сигнал самцу, который — прежде, чем кто-либо из нас успел что-нибудь возразить — вырвал вместе с петлями дверь, преграждавшую нам путь.
