Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (версия книг txt) 📗
— Ваше Величество, вам надо пойти к Её Высочеству и утешить.
Адэр вскочил:
— С радостью.
Проводив его и маркиза взглядом, Трой дотянулся до бутылки и впервые в жизни, пренебрегая правилами приличия, приложился к горлышку.
*
Адэр всеми фибрами души ощущал исходившее от Наиль материнское тепло, сопереживание и сочувствие. Смотрел на женщину, чей облик не вязался с её возрастом, и не мог злиться, когда она говорила: «Есть вопросы, на которые вы не должны знать ответы». Шестое чувство подсказывало: Наиль права, ему не надо знать ответы, незнание даёт надежду.
Адэр впервые задумался о том, какой груз давил на плечи последнего потомка династии Грассов. Как он жил, зная, что среди его соратников есть предатели? Откуда он черпал силы на претворение своих планов в жизнь, зная, что народы обратят его достижения в пыль?
Странник — безжалостный пророк, впрочем, как и все остальные прорицатели. Их не волнуют чувства людей, не заботят будущее стран. Зерван умер, и народы опустили руки: сопротивляйся, не сопротивляйся — исход предрешён. Странник сказал, что страна погрузится в вековую бездну — так тому и быть. Сто лет растрачены на саморазрушение, а могли быть направлены на созидание.
Адэр собрал глав религиозных течений, поделился с ними тревогами и попросил смягчить трактовки некоторых пророчеств. Пугающих откровений в Священных Писаниях уйма. Сейчас людям нужна надежда, а не вера в неизбежную кару высших сил и в конец света.
Главы конфессий возмущались, с пеной у рта произносили схожие фразы и не замечали, что произносят их с разной интонацией. Обсуждая одни и те же идеи, придавали им разный смысл. Они спорили не с правителем, а друг с другом и, возможно, с Богом. В каждой религии у Бога иное имя, иной лик, но Бог один. Он не мог одним сказать одно, другим другое. Он не мог противоречить сам себе, этим занимались святые отцы.
«Я зря обратился к вам, — промолвил Адэр. — Я думаю, как дать людям веру в лучшее будущее, а вы — как забрать эту веру. Понимаю, у вас свои цели и задачи. Но когда приходит беда, даже враги объединяются. Вы мне не враги и не друзья. Вы бесполезны, а значит, вы никто. Никто мне не нужен. И не знаю… нужен ли никто Богу?»
Через неделю Адэру пришло письмо: главы конфессий сообщили о своём решении уделить особое внимание проповедям, направленным на подъём духа верующих. Капля в море, но это лучше, чем ничего.
Адэр приказал прекратить поиски тел погибших, принял присягу нового советника по вопросам транспорта и отправил личные вещи Вилара его отцу.
Эйра поднялась с постели. Она мало походила на живого человека: тело бродило по безлюдным коридорам и залам, но рассудок блуждал в потёмках. Наиль хотела увезти её в дом матери, мол, среди сестёр ей будет не так одиноко. Адэр разозлился. Конечно, рядом с одинокой могилой в осиновой роще ей будет не так одиноко. А что делать ему? Тоже рыть для себя яму?
Распрощавшись с Наиль, Адэр создал вокруг Эйры иллюзию жизни. Гуляя с ней по саду, обсуждал события дня. Заставлял Кенеш петь, Муна — вслух читать книги, Талаша — говорить на шайдире, Мебо и Лугу — шутить и смеяться. Никакого уныния! Никаких горестных вздохов и взглядов!
Оживление в покоях утихало только на ночь. Адэр придвигал к кровати кушетку, брал Эйру за руку и смотрел в безучастное лицо. Дожидался, когда она закроет глаза, и погружался в мучительный сон без сновидений.
Летняя жара перетекла в осеннюю прохладу. На деревьях пожелтела листва. Минорный лад заседаний Совета сменился мажором. Всё чаще звучали обнадёживающие прогнозы: зима пройдёт сравнительно гладко, без продуктовых карточек и роста безработицы.
Комиссия по установлению истины завершила работу над тетрадью слепого летописца. Вместо того чтобы привезти расшифровку в Мадраби, Кангушар попросил Адэра приехать в Лайдару.
В особняке, подаренном правителю ветонским Советом, стояла мёртвая тишина, столь нелюбимая Адэром. В открытые окна гостиной не проникало ни звука. Лес замер, затихла река, птицы исчезли.
Адэр вошёл в комнату, где обычно проходили собрания. Окинул взглядом членов комиссии. Внутренний голос подсказал: они не знают, что делать с открывшейся правдой.
Опустился в кресло, взял сшитые бумаги. Дойдя до середины истории, покачал головой: теперь понятно, какой документ хранится у Иштара.
— Герцог Кангушар! Подготовьте договор о неразглашении.
— Мы давали расписку, — напомнил преподаватель университета.
— Это другой договор, — произнёс Адэр. — Высшая степень секретности. Запрет обсуждения информации друг с другом.
Подошёл к окну, раздвинул шторы, открыл рамы. В пожухлой траве блестела паутина, по деревьям бесшумно прыгали белки. Умиротворение, а в душе громыхал камнепад. Лекьюр — с подачи Иштара или следуя собственным желаниям — замахнулся на династию Карро! Хотелось пойти в соседнюю комнату, снять трубку с телефона и задать один вопрос: «По какому праву вы занимаете трон Партикурама?» Но нельзя. Тетрадь летописца — всего лишь записки слепца, не имеющие юридической силы. Ни один суд, ни один правитель не примет их к рассмотрению. Ситуация требовала продуманных действий.
— Моруны нас не простят, — едва слышно проговорил старейшина климов Валиан.
— Я бы не простил, — отозвался Йола.
— Я запрещаю вам обсуждать информацию, — сказал Адэр, взирая в небо, опутанное кронами сосен.
— Мы ещё не подписали договор, — возразил староста ветонского Совета Урбис и обратился к Валиану: — Моруны простят. Дети не в ответе за отцов.
Адэр обернулся:
— Если дети не совершают те же ошибки. У вас было сто лет, чтобы установить истину. И кто это сделал?
— Они не простят, — покачал головой Валиан. — Как мне сказать людям, что мы были не правы?
— На исповедь летописца ссылаться нельзя. — Адэр кивком указал на коробки в углу комнаты. — Есть другие свидетельства. Ищите.
— Вы не распустите комиссию? — спросил Урбис.
— Вы подошли к важному этапу работы. Мне нужна более полная картина.
Кангушар принёс договор, заседатели поставили подписи и принялись разбирать коробки, куда складывали письма и посылки людей, отозвавшихся на просьбу Адэра. Желающих воскресить историю страны было не так уж и много. И мало кто хранил хлам.
— Мой прадед предатель, — прошептал герцог, выйдя следом за Адэром на террасу. — Я хочу сказать членам комиссии. Это будет честно.
— Дед Кебади оказался благородным человеком. Он не раскрыл имён участников заговора. И вы не раскроете.
— Но я-то знаю, что он сделал.
Адэр присел на перила. Скрестив руки, сдавил грудную клетку. У него такой козырь в рукаве, а он не может его вытащить.
— Что он сделал?
Кангушар упёр кулаки в бока, уставился в плиты под ногами:
— Он подготовил брачный договор Зервана и тикурской принцессы. Мне рассказывал отец.
— И подложил туда приказ о заключении тайной жены в подземелье.
— Да. Думаю, да. Дьявол! О чём он думал?
— Зерван был слишком подавлен, чтобы читать сорок страниц текста, — проговорил Адэр. — И он доверял своему старшему советнику.
— Подписал не глядя. — Кангушар протяжно вздохнул. — Вы никогда не будете доверять мне.
Адэр посмотрел на вереницу автомобилей возле крыльца:
— Пора ехать.
— Как мы уничтожим Лекьюра?
— Мы?
Кангушар облокотился на перила, обхватил ладонями лоб. Чёрные волосы в лучах закатного солнца приобрели кровавый оттенок.
— Я совру. Скажу, что у меня есть документ, подтверждающий наследственную болезнь династии Дисанов. Начнётся шумиха. Потом…
— Потом в его защиту выступят короли, — перебил Адэр. — Вас и меня выставят дураками или обвинят в клевете. Исповедь Первого Свидетеля никто не будет расшифровывать повторно, и её рискованно кому-то давать. Расшифровка написана в наше время. Сочинение на вольную тему. Единственный документ — с подписями и печатями — находится у Иштара. Но он меня так ненавидит, что скорее съест бумагу. Мне нельзя разрывать помолвку. Лекьюр быстренько выдаст Луанну замуж, и пострадает ещё больше людей, чем уже пострадало. И я не хочу вступать в войну, пока Эйру не избрали королевой… Когда разразится скандал… Боже мой… сменится одиннадцать династий. Герцог! Вы представляете, что произойдёт? А ведь с Дисанами породнились не только короли. Вот это заговор! Вот это размах!
