Кровь и туман (СИ) - "nastiel" (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Не знаю, сколько сейчас по местному времени. Когда стучусь в ближайший дом, надеюсь только, что не глубокая ночь. Но бодрствующих на улицах катастрофически мало, и это заставляет меня засомневаться.
– Ты чего так долго? – спрашивает женский голос.
Дверь открывается. Лицо хозяйки дома сразу вытягивается, как только она видит меня. Другого гостя ждала явно.
– Вы кто?
Передо мной феникс. По всем открытым участкам её тела идут узорчатые красные линии. Её волосы подстрижены короче моих, а из одежды на ней только тонкий сарафан на лямках и плетёные босоножки.
После того, как я начал встречаться с Ярославой, я перестал замечать красоту в других женщинах, но эта… Очевидное отрицать бесполезно. Феникс прекрасна.
Ведь это же не измена?
– Извините за беспокойство, – тихо произношу я. – Я долго шёл пешком, очень устал… Хотел попросить у вас немного воды.
Феникс осматривает меня с ног до головы. Её взгляд ощущается физически и касается буквально меня всего.
– Хорошо, – кивает она.
Исчезает в доме на некоторое время, а возвращается с кружкой воды. Протягивает мне. Я выхватываю кружку слишком резко, пью слишком жадно, глотаю слишком громко.
Стыдно становится, только когда кончается вода. Тогда я с виноватым видом отдаю хозяйке дома кружку и говорю:
– Извините.
– Видать, вы действительно очень долго шли, – хмыкает феникс. Выходит на крыльцо, встаёт рядом со мной. Снова оглядывает. – Хорошо себя чувствуешь? А то выглядишь так, будто вот-вот в обморок свалишься.
Уже на “ты”. Наверное, это хороший знак. И улыбка у неё такая… мягкая, но при этом коварная. Странная.
– Всё хорошо, – отвечаю я. – Ещё раз спасибо за воду.
– Здесь недалеко у церкви есть лавки с едой и одеждой. Тебе явно нужно переодеться. – Феникс касается моей куртки. Легко трёт ткань в попытке убрать пыльную грязь. – Я бы хотела помочь, но у меня нет мужской одежды. Я одна живу.
– Ничего, я справлюсь, – улыбаюсь, а сам пячусь назад.
Теперь я понимаю, что она явно со мной флиртует, и тону в стыде и неловкости, которые накрывают меня с головой, да так, что даже уши вспыхивают.
– Удачи тебе, путник, – говорит феникс.
– С-спасибо.
Запинаюсь, едва не падаю. Быстро преодолеваю ступеньки крыльца и лишь тяжесть в ногах помогает мне удержаться от того, чтобы не пуститься прочь бегом к церкви, о которой упомянула феникс.
Быстрым шагом, правда, вприпрыжку, потому что раз через раз сильно сводит левую голень, прохожу несколько домов, зачем сворачиваю налево. Вот она. Небольшая, каменная, как и всё вокруг. С крышей из местного драгоценного металла и круглыми окнами, сколько я себя помню, всегда открытыми нараспашку.
Обхожу её. За ней – аллея из нескольких ларьков, небольшое обустроенное для еды и отдыха место с двумя скамейками и одним массивным столом и колодец. Возле последнего стоит мужчина в белой рубашке и чёрных кожаных штанах, за пояс которых заправлен её подол. Мужчина перегнулся через стенку колодца с ведром в одной руке и концом верёвки, обмотанной вокруг металлической ручки.
Он один, но ругается вслух и достаточно громко. Даже несмотря на продавца в хлебной лавке, предлагающего купить вчерашний хлеб за полцены, мне удаётся расслышать голос мужчины и понять, что он мне знаком.
Я знал, что, рано или поздно, захочу отыскать его, чтобы задать несколько волнующих вопросов, но и подумать не мог, что случай сам сведёт меня с ним.
– Миллуони? – зову я.
Мужчина выпрямляет спину. Оборачивается на меня через плечо. Удивлённо поднимает брови.
– Батюшки! – восклицает он и стучит ведром по краю колодца. – Это откуда к нам такого красивого мальчика занесло? Как ты меня нашёл?
Я подхожу ближе.
– Я не искал, – честно отвечаю. – Но у меня почему-то такое стойкое ощущение, что вы, во-первых, и не прятались, а во-вторых, что не я вас искал, а вы каким-то образом заставили меня вас найти.
– Не понимаю пока, хорошего ты обо мне мнения или плохого, – иронично замечает Миллуони. Глядит в пустое ведро, затем на меня. – Сейчас я с этим закончу и пойдём. – Я хочу спросить, куда и зачем, но он тут же добавляет сам: – Тебе же явно есть, что у меня спросить. По глазам вижу.
– Но я здесь не один, и не могу так просто куда-либо уйти.
– Можем отправить послание, – предлагает Миллуони, словно это ерунда, вроде сообщения на телефон, хотя говорит он точно о магии. – Помнишь, где своих товарищей оставил? – Я киваю. – Ну и отлично.
Снова обращается к колодцу. Несколько безуспешных попыток, и ведро наконец до половины наполняется водой.
– Кстати! – Миллуони щёлкает пальцами свободной от ведра руки. – Не надо разговаривать со мной на “вы”. Ты ведь тоже далеко не шестиклассник. Сколько тебе?
– Сто двадцать четыре.
– Недурно. И не стыдно было старику с восемнадцатилетней девчонкой встречаться?
Миллуони смеётся, а я краснею второй раз за день. Опускаю голову, принимаюсь следить за собственными ботинками, мелькающими на фоне песка, по которому мы идём.
– Ладно, ладно, Гринго, расслабься, – Миллуони хлопает меня по плечу. – Все там были. – Его прикосновение такое тяжёлое, что мои колени слегка подгибаются. – Есть в людях что-то, чёрт знает, что, из-за чего тянет к ним, как магнитом. И это при всей их заносчивости, при всём эгоизме и вечной жажде наживы…
– Полагаю, тебя к ним тянет именно потому, что вы так похожи конкретно по этим трём пунктам, – вырывается у меня.
Поджимаю губы, но голову поднимаю, чтобы глянуть на реакцию ведьмака. Миллуони меряет меня пронзительным взглядом, а в итоге выдаёт лишь кривую усмешку.
– Ты мне нравишься. Дядьку мне твоего напоминаешь.
Я веду плечом, молча обозначая всё своё отношение к этой теме. Христоф испортил мне жизнь ещё с того времени, когда я даже не был рождён на свет, и моё отношение к нему ничто изменить не сможет.
– Не делай такое лицо, будто я тебе в него соляной кислотой плеснул, – требовательно просит Миллуони, замечая это. – Христоф был одним из умнейших стражей своего времени – и это факт, а не мои выдумки. Авель, бедненький, своё дерьмо с потрохами бы сожрал, чтобы быть хоть чуть-чуть таким же сообразительным, как внук.
Миллуони достаёт портсигар из нагрудного кармана рубашки. Открывает, протягивает мне, но я отказываюсь.
– Не куришь? – всё равно зачем-то удивлённо спрашивает ведьмак. – Ну и правильно.
– Зачем тогда ты это делаешь?
– Давняя привычка. Кто-то по утрам пьёт кофе, а кто-то выкуривает голландскую сигариллу. Ты был когда-нибудь в Голландии? – я отрицательно качаю головой. – Советую. Отличное место!
Миллуони говорит всю дорогу, пока мы идём, но ни одного слова по делу. В основном разбрасывается какими-то фактами из своей жизни, которые выставляют его в лучшем свете, или же усмехается надо мной и моей, как он сам выражается, абсолютной неспособностью с пользой проводить данную мне бесконечность.
Живёт ведьмак в небольшом, но внешне вполне себе приличном каменном доме в паре километров от поселения. Внутри – две комнаты, одна из которых соединена с кухней, санузел и кладовая. И везде, что сразу бросается в глаза: на полках, в шкафах, на столах – идеальный до педантичности порядок.
– Странно, – протягиваю я, осматриваясь.
– Ты о чём? – уточняет Миллуони.
– Никогда бы не подумал, что тот, кто господствует над хаосом, такой фанат порядка.
Миллуони хмыкает. Не утруждая себя разуванием, проходит сразу в кухню. Я следую за ним.
– Магия – это не хаос, Влас, это способность, которая в умелых руках превращается в талант. И чем скорее ты это поймёшь, тем больше пользы сможешь из этого извлечь.
Миллуони оставляет ведро на крошечном подоконнике. Открывает шкаф над раковиной, достаёт два стакана. К ним на кухонном столе присоединяется фигурная бутылка с полки слева от окна. Миллуони наливает один стакан наполовину, второй – до краёв.
И именно его по столу толкает мне.
