Архипелаги (СИ) - Варна Елена (бесплатные серии книг .txt) 📗
— Господин Хеллис уже ждет в переговорной.
— И подготовьте Стену к консервации.
— Будет сделано, господин Брайс.
Первый помощник вышел.
На кого положиться в расследовании — Доменик знал. Не впервой происходят беспорядки. До этого обходилось, и сейчас, авось, пронесет. Оформим как несчастные случаи.
Он опустился в кресло, достал из ящика стола трубку и начал методично ее набивать. Отложил. Подошел к стене, снял с рычага микрофон и повернул ручку индуктора. Но передумал. Лучше он пешочком пройдется до начальника охраны яруса. По дороге мысли может какие новые возникнут… Сегодня на дежурстве Тобиас, на этого малого можно положиться. Хотя доверять йенцам становилось все опаснее.
Ясное дело, кто-то устроил химическую диверсию. Странным грубым методом. Не исключено, что массовую. Вот когда станут очевидны последствия, тогда он и сообщит всему Патрульному корпусу. А если это затронет только Стену, он уж попытается обойтись своими силами.
Так, сейчас решим вопрос с управляющим Водопроводной компании. Благо, тому тоже огласка не нужна. Потому что его упекут за решетку вперед самого Доменика. И повесят первым, если что. Пусть придумает легенду для родственников убитых. И для тех, кого придется пока подержать взаперти. Сколько их там? Человек шесть, наверное.
Стефану бы уши надрать. Не приведи Творец — он замешан. С этой его гнилой идеей о мятеже. Не время сейчас для подвигов. Стена всегда бродила на сахаре идей о свободе и равенстве. Отовсюду ими несло. Доменик и сам принял когда-то участие в восстании. Неудачном, разумеется. И вот сколько уже труб прокатано с тех пор? А память еще свежа. И сочувствие к мятежникам живо. Погубит его когда-нибудь сентиментальность. Но венси нужна надежда — это он понимал.
Доменик прикладывал много сил, качая политическую лодку: пытаясь снизить налоги, добиваясь лучших цен на продовольствие, поддерживая мастеров. Он вел свою войну каждый день, с шести утра до поздней ночи. Вот только от радикальных методов отошел. А мятежники порой, сводили на нет все его усилия.
Придушить бы эту змею! Да как? Там его старший сын. Гений, любимец, кровь от крови, плод его первой любви. Эх. Только оставлять Стефану сектор после себя нельзя. И Максимиллиан не справится. Про Мортимера даже речи быть не может: раздолбай раздолбаем. Может еще одумается. Но вон как уже ославился, к девятнадцати-то годкам: из Конструкторского бюро по энергетике с позором вылетел, из дома ушел. Живет на нижних ярусах, Стену ремонтирует. Модельки механических крыс собирает. А ведь светлая голова, и руки из правильного места. Светлая голова, но пустая. Разбалован донельзя, а все почему? Старшая сестра его воспитывала. И лишний раз подзатыльника не давала.
Доменик снова снял микрофон с рычага. Попросил соединить с Мэг: наказал ей послать за Стефаном. Пусть в глаза говорит, что он тут ни при чем! И пробирки пусть проверяет, выясняет, что в них было. Он же химик, как-никак.
Разговор с управляющим Водопроводной компании вышел короткий: оба все прекрасно понимали. Оба прошли через мясорубку карательных операций четверть века тому назад тому назад, когда участвовали в восстании. Которое, конечно, привело лишь к «закручиванию кранов», которые Стену питали. Но скажи им тогда старшие, что их борьба только все ухудшит — поверили бы они? О, нет, горячие были головы!
Не то, что теперь. Теперь не хотелось терять с трудом полученное разрешение на лишние пол процента Монитского газа. Стена с годами ветшает, а зимы становятся все суровее. Вопрос отопления двух Стэнвенфских секторов стоил Доменику новой седины в усах. Надолго ли хватит сил? Еще страшнее, когда не знаешь, кто тебя сменит. Некому пока.
Мэр выдохнул «войдите» в ответ на стук, втянул дым и снова выдохнул, пустив в потолок серое кольцо.
— Уф, папа, — поморщилась Мэг и помахала ладошкой перед собственным носом. — Ужасно накурено. Стефан не появлялся дома со вчерашнего вечера. Я сходила к нему в лабораторию: там, не поверишь, жуткий погром. Что стряслось?
Доменик почувствовал, как у него задергался левый глаз. Давно подобного не случалось. Не с сыном, конечно.
— Очень дурные новости. Присядь, Мэг. Кто-то проник в Водонапорную станцию сектора. Убил рабочих. Вылил в водопровод… что-то. Пока не знаю, что.
— Ох! — рот Мэг округлился. — Ты подозреваешь Стефа? А патрульные дознаватели?
— Мы не ставим их в известность. Пока — нет. Попробуем разобраться своими силами. Найди Молли и Милисент, спуститесь в лабораторию и наведите там порядок. Только постарайся удовлетворить любопытство сестер, ничего им не сообщив о происшествии с водопроводом, хорошо?
— Папа, — Мэг прикрыла рукой рот. — Это же незаконно. А вдруг…
Она осеклась. Кивнула. У его дочери уже морщинки в углах глаз и губ. А она еще совсем малышка.
— Хорошо. Мы все сделаем. Но я не верю, что Стеф виноват.
— Сейчас не до законности, девочка моя. Может, нас так пытаются подставить. Возьми этот ящик, — мэр указал на коробку на полу. — Отнеси Ольду Гойсу. Пусть срочно проведет анализ содержимого. Только осторожно: сама не открывай, и его предупреди. Скажи, что мы помним про Бюро по разработке концепций. И что у нас состоялись неудачные эксперименты. Ольд поймет. Повтори.
— Срочный анализ. Бюро по разработке концепций. Неудачные эксперименты.
Она ушла. Доменик отложил потухшую трубку и уронил голову на подставленные ладони. Что же ты, Стефан, натворил?
Ольд пришел поздно вечером, но Доменик не спал. Никто не спал. Мэг что-то шила на кухне, шуршали книжные страницы в комнате Максимиллиана. Шепот Молли и Миллисент долетал из-за двери их общей спальни.
— Там полно всяческой органики, — сказал химик. — А так же солей. И примеси крови. И даже жиров. Что-то мне подсказывает: в пробирках находились бактериальные среды. А в средах кто-то жил. Больше ничего предположить не могу. Из известных ядов обнаружил столбнячный токсин и кишечный. И костную кислоту. Чем смог, Доменик, чем смог…
Он ушел. Мэр потянулся к телефону.
Если Гойс прав, то помочь им сможет ученый медик. И он знал одного. Даже, можно сказать, поддерживал с ним весьма дружеские отношения. Насколько такие были возможны между богатым йенским аристократом и простым мэром венси.
Станция связала его с особняком Эллусеа. Заспанная горничная, зевая в микрофон, долго отказывалась будить господина, пока мэр не вышел из себя и не пригрозил ей увольнением. Она, кажется, только фыркнула в ответ, но через некоторое время из динамика раздался знакомый голос.
— Бенджамен у аппарата. Чем могу помочь, Доменик? Уже полночь, а завтра — Большие Гонки.
— Беда, Бен, — тяжело выдохнул мэр. — И срочно нужно встретиться. Такая беда, что и Бюро концепций привлекли.
И старик Эллусеа все понял. На другом конце провода несколько секунд висела напряженная тишина. А потом динамик выплюнул:
— Скоро буду.
Через полчаса Бен Эллусеа поставил на пол небольшой кожаный саквояж и уселся в предложенное кресло. Изящные руки в белых перчатках обхватили железные подлокотники.
— Прости, что вытащил тебя из кровати, накануне важного события. Но я не преувеличивал. Кто-то устроил диверсию на водонапорной станции. Вылил в распределительные цистерны… не знаю даже, что. Мои химики сказали — в пробирках определенно была органика. Какие-то среды для бактерий. Я решил, что это по твоей части.
Эллусеа кивнул:
— Тогда, боюсь, в беде не только ты. Прошлой ночью люди в патрульной форме вломились в мою лабораторию в госпитале. Вскрыли термический сейф и забрали оттуда все образцы.
— Образцы, прости, чего?
— Бактерий. Вирионов. Микроскопических грибов. Там были и условно-заразные штаммы. И даже инактивированные. То есть вовсе не заразные. Мы используем их для вакцин, — задумчиво протянул Бен. — Но были и смертельные. Концентрации при растворении в воде, конечно, невелики. Особенно в проточной, в таком объеме… Но эти незримые глазу животные плодятся с неслыханной скоростью, попадая в благоприятные среды. И передаются в популяции — то есть среди людей — буквально по воздуху. С любым чиханием, кашлем, даже с потом. С фекалиями, с грудным молоком…
