Виршеплет из Фиорены (СИ) - Лагунин Иван (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
– Какую, на хрен, бархак, оду? – не понял орк.
– Г-героическую! – я собрал в кучку плавающие в горлодере мозги и торжественно изрек:
Шесть месяцев на месте том!
Сражались вместе орк и гном!
И Черный Камень на века.
Прославлен будет и тогда…
Э-э-э…
– Продолжай, продолжай, шкет! – Бычеух вылупился на меня во все глаза. Клянусь моими ушами, я уже давно не видел столь восторженный взгляд!
– Прославлен будет и тогда… э-э-э… – Твою мать! Ну вот, когда нужно, ну ни беса вирша не сплетается!
Пусть тыща лет пройдет как миг,
За тысячи далеких лиг,
Останется той славы след,
В сказаньях давних… э-э-э…
– М-м-м… – я в мучении напряг извилины, пытаясь подобрать ускользающую рифму, но кэп спас меня, перебив восторженным ревом:
– Бархак, шкет… а ведь и в самом деле круто! Тебе обязательно! Обя-за-тель-но нужно посетить Хандагадар! У нас, что ни неделя – кто-нибудь режет кому-то глотку, напишешь гору виршей и прославишься по всему миру! Бархак! Любой мой собрат будет жать твою руку, и угощать горлодером! А теперь давай плеснем еще этой дряни…
ДЕНЬ ТРЕТИЙ.
Твою мать… говорил же мне трижды разодранный Василивс Три Шара, легендарный кутяка и выпивоха нашей университории: «Никогда Аска, слышишь, никогда не пытайся перепить гнома…» О, сто бесов мне в зад, какие, к Ушедшим, гномы?! Я же вчера пил с орком, здоровенным, клыкастым… гм, хандагадарским орком. А что затрюханный Василивс говорил об орках?.. Гм… а хрен его знает. Не помню…
Ядреный пень, как болит башка… и это она еще не знает, как поживают мои остальные части тела!
«Бац». Верх и низ меняются местами, а я вмиг забываю про больную голову, так меня скручивает от удара в живот.
О Ушедшие?! Ну кого еще на мою непутевую душу принесло?
Я продираю глаза и… твою же мать! Взгляд упирается в упитанную орочью харю. Огромные клычища, длинные черные сальные волосы, вывернутые губы, волосатые ноздри… брр все как полагается. И будь это рыло старины Бычеуха, я расцеловал бы эти клыки с засосом! Но надо мной висела совершенно незнакомая орочья харя и смотрела взглядом охотящегося таракана. Но и это еще полбеды. Прямо над левым плечом виднелась еще одна харя. Благородная и грозная харя давешнего ястребиноносого господина из кристалла!
Орк кровожадно улыбался, и это почему-то показалось мне плохим знаком.
– Э..э-э-хх-щщщ, – сказал я.
– И тебе привет, – он разогнулся, легко поднял меня одной рукой и отбросил к стене.
«Бам-бам» – еще пару коротких ударов.
– А-а-а-ы-ы-а! – попытался позвать я на помощь, но зеленый ублюдок ловко заткнул мне рот своей волосатой, дурнопахнущей лапищей.
О Ушедшие, да за что же мне это?!
Скрючившись, я попытался отползти в угол, но сильные руки сграбастали мое лицо, развернув меня к ястребиноносому. В голове почему-то засела лишь одна мысль – сегодня он был одет не в «ханский» халат, а во что-то походное. А-а-а! Да какая, к бесам, разница?!
– Точно он, шеф? – пророкотал орк у меня над ухом.
Его шеф, приблизившись, всмотрелся в мои глаза. Я силился отвести взгляд, но его зрачки словно магнитом притягивали мой взор. О Ушедшие, могу поклясться, в их глубине, как и у мессира Сервиндейла, лениво ворочался голубой огонь!
Твою мать! Гипнотезер хренов. Спаса-а-асите… Помоги-и-те…
Я все силился позвать на помощь, но из горла рвался лишь какой-то жалкий свист.
– Это он. Кончай его, у нас еще много дел.
И тут меня озарило. Если я что-нибудь, вот прям щас, этому суровому господину не расскажу, едва начавшаяся карьера виршеплета Аски Фиорентийского скоропостижно скончается, в связи с кончиной самого Аски.
Герой ли я? О, не раз, читая поэмы о великих героях прошлого, я представлял себя в их шкуре. Вести за собой полки, врубаться в гущу врагов, спасать благородных дам! Но сдохнуть вот просто так? И за что? Нет, ну вот за что?
А вот хрен пойми за что!!! Уже третий день подряд меня пугают, бьют и снова пугают! А я ни хрена не понимаю для чего все это и зачем? Дохлый Рон? Да плевал я на него! Самодовольный наглый ублюдок! Долбанные маги, безобразные дохлые твари, непонятные разборки... Мне двадцать три года и самое страшное приключение до моего возвращения на злополучную Ледяную Гору – это удирание от рогатого сира фо Меддока, после обнаружения им собственных увесистых рогов. Нет, сир фо Меддок тоже был страшен! Обнаженный меч, разъяренный взгляд… Но, козье колено ему в зад, он был пьян и коротконог!
Так вот, герой ли я? О нет! Что может заинтересовать этого ястребиноносого ублюдка и его ручного орка? Держу пари на собственное неперерезанное горло – длинный маг, под именем Сервиндейл!
– Сир... то есть… м-мессир! – просипел я, уловив момент, когда орк меня перехватывал.
Ястребиноносый вопросительно поднял бровь, приглашая продолжать, а его ручной орк немного ослабил хватку. Я же, запихав желания взвыть и заголосить в полную мощь и взяв яйца в кулак, осторожно поинтересовался:
– М-мессир, а есть что-нибудь такое… что может п-поменять в-ваше решение?
Орк, почесав причиндалы, бросил вопросительный взгляд на шефа.
– Ты о чем, виршеплет?
– В-вчера я видел одного в-высокого седого мессира…
Я буду жить, пока я буду говорить. И я заговорил.
Пока я лепетал про седого мага, про его расспросы, про долбанный синкляр, орк, поигрывая кинжалом, с меланхоличным видом стоял рядом, а ястребиноносый мрачнел на глазах. И не будь я в той роли, в которой нахожусь, не преминул бы позлорадствовать! Эти два урода явно друг друга знали и отнюдь не по тому, что распивали бутылочку эльфийской бормотухи за дружеским ужином!
Услышав имя длинного мага, даже орк отвлекся от созерцания собственных отточенных когтей.
– Бархак! Вот же ж удачливый член великана. Выжил-таки…
– Уху…
Увы, но и фонтан моего красноречия однажды заканчивается. Когда я уже начал повторяться, ястребиноносый резким жестом оборвал мои излияния и встал посередине комнаты, в задумчивости теребя бородку.
– Так что будем делать, шеф? Когда рядом вьется этот дашак, мне становится неуютно, – орк вопросительно взглянул на мага, опять почесывая причиндалы. Да что у него, вши что ли там?! А-а-а, о чем я вообще думаю?! Аска, болван, думай, как выбраться из этой передряги!
Ястребиноносый, нервно хрустнув пальцами, заходил по комнате. Клянусь своими ушами, я мог бы посчитать волосы у него в ноздрях, так я вперился в его нахмуренную рожу.
– Мы все равно ничего не можем уже поменять, остальные Серые полностью проснутся к вечеру…
– Но если бастионный ублюдок здесь, то и граф уже в курсе…
Опа! Это они о графе Хисаре что ли? Уж мне-то точно незачем любить этого высокомерного урода, но вначале Роб, а теперь они хотят завалить самого нашего трижды траханного благодетеля?! Ядреный пень, да куда я влип-то?!
– Дурень, если бы он был в курсе, здесь бы уже кишела стража, а их недомаг бегал бы, выпучив глаза! По какой-то причине наш старый знакомый пока не показывался здешним на глаза. И это нам на руку. Не волнуйся, Серые справятся.
Внезапно он остановился, видимо, приняв какое-то решение.
– Ладно, я пойду, проведаю Серых, а ты заканчивай и догоняй.
– Но шеф… вы же обещали…
– Машарг, озабоченный ты харш, тебе что, наших зеленых баб мало? Поперек что ли у них тут? Ладно, завтра чтоб утром был. Пока мы будем навещать наших друзей, поможешь кэпу подготовиться к отбытию.
– М-мессир… п-пожалуйста… – проблеял я, пытаясь ухватить, ускользающую от меня жизнь за хвост.
Но больше не обращая на меня внимания, ястребиноносый покинул комнату. Орк бросил взгляд вслед ушедшему шефу, после чего повернулся ко мне с широкой, от уха до уха, улыбкой.
И тут мне стало страшно. Не, страшно было и до этого момента, но вот тут душа натурально ушла в пятки, «накрыло темной пеленой ужаса…» «вся жизнь пролетела перед глазами…» – как там еще пишут в таких случаях?!
Я что-то забормотал о том, сколько еще всего разного могу рассказать, клятвенно пообещал служить трижды благословенному мессиру до конца своих дней… и прочую хрень…
