Грани судьбы (СИ) - Шепелев Алексей А. (читать книги полные .TXT) 📗
Пройдя немного вперёд по улице, Йеми как будто зазевался, чуть не столкнулся со встречным прохожим, развернулся и бросил из-под капюшона быстрый взгляд назад. Так и есть, парень в тёмно-зелёном плаще держался неподалёку. Что ж, значит, предосторожность лишней не была.
А теперь пора было избавляться от непрошеного попутчика.
— Значит, в порту ты оторвался от него довольно легко?
— Да, это было совсем не сложно. У него явно не было опыта тайной слежки.
— И что же дальше?
— Дальше? Дальше я в свою очередь сел ему на спину. Как только он понял, что меня ему не найти, то отправился сообщить своим хозяевам о том, что не справился с делом.
— Он тебя не заметил? — на всякий случай уточнил Мирон.
Йеми коротко улыбнулся.
— Я не люблю хвастать, но это был всего лишь ученик. Или просто первый попавшийся под руку человек, которого заставили заняться незнакомым делом. Он даже ни разу не проверился.
— Или проверился так, что ты не заметил…
"Как же он похож на дядьку Сейтара", — кагманец вспомнил своего старого учителя. — "Тот тоже всегда старался дать понять, что дело можно сделать и лучше. Наверное, командиры и наставники все такие".
— В таком случае, Мирон, этот парень столь великий мастер, что я недостоин с ним состязаться и могу лишь смиренно просить дать мне урок. Но, поскольку мы с ним сражаемся на разных сторонах, то цели у него явно другие. Рассуждая логично, он посадил мне на спину нового соглядатая, которого я не заметил, хотя и проверялся несколько раз. Рассуждая далее, я привёл этого неизвестного прямиком в "Дом Дельбека" и теперь нашим врагам известно, где остановился ты, Наромарт и дети. Что будем делать?
— Будем надеяться, что ты прав и этого не случилось, — серьёзно ответил Нижниченко. — Сначала следует отработать более вероятный вариант, а именно тот, при котором ты выследил этого парня до его логова. Кстати, куда он направился?
— В Вальдский замок, — с немного наигранным спокойствием сообщил Йеми. — Следить за мной его послала Инквизиция.
— Да, будь у него иные хозяева, к инквизиторам бы он не пошел, — задумчиво согласился Мирон. — И что это, по-твоему, может означать?
— Всё, что угодно. У Инквизиции есть масса причин, чтобы пообщаться со мной поближе. Во-первых, как ты понимаешь, моя вера. Во-вторых, мой род занятий.
— Я думал это не по их части…
Йеми скривился.
— Мирон, не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты этого заслуживаешь. Разумеется, по этому поводу инквизиторы меня судить не станут. Но, поймав чужестранного лазутчика и передав его имперским властям, они могут попросить у властей что-то нужное для себя.
— Извини, мне показалось, что подобные комбинации слишком сложны для вашего времени.
— Вообще-то такие истины были известны ещё до Катастрофы. Должно быть, это ваши предки были ленивы и нелюбопытны. Или же вы слишком мало и плохо знаете, как они жили.
— Второе вернее, — примирительно заметил Мирон. — В моём мире люди намного больше интересно будущее, чем прошлое.
— Вы умеете предсказывать будущее?
— Нет.
— Тогда как можно интересоваться тем, чего нет и неизвестно, каким оно будет?
— Э… Йеми, ты не находишь, что сейчас не самое подходящее время для обсуждения этого вопроса? Может, вернёмся к интересам инквизиторов? У них есть к тебе ещё какие-нибудь претензии, кроме того, что ты уже назвал?
Йеми усмехнулся.
— Сущие пустяки. Наш общий друг Олус, за которого тоже можно получить немалую выгоду. Ну и Серёжа.
— Серёжа?!
— Честно сказать, я думаю, что дело именно в нём. Не забывай, где ко мне прицепился этот хвост. А пришел я туда, чтобы выкупить Серёжу.
— Всё верно, но чем он мог заинтересовать Инквизицию?
Кагманец деланно пожал плечами.
— Инквизицию интересуют нечки, неправильные маги и слуги неправильных богов. Ты знаешь мальчика лучше.
Мирон даже на мгновение остановился, но тут же взял себя в руки. Когда два человека идут по краю рыночной площади и ведут между собой тихую беседу — это никого не удивляет. И никто не подслушает: в гомоне рынка в двух шагах ничего не слыхать. А вот если остановиться, да ещё голос повысить, то можно и привлечь чьё-нибудь ненужное внимание.
— Йеми, в нашем мире нет нечек. Серёжа — человек, это — раз. В нашем мире нет магии, значит, он не маг — это два. Что же касается религии…
Мирон на мгновение задумался. Русский мальчик из Приднестровья, безусловно, мог быть православным христианином. Но крестика на мальчишке не было, это точно. И потом, девяносто второй год. Скорее всего, ни в каких богов Серёжа не верил. Во всяком случае, из того, знал про него Нижниченко, красный пионерский галстук смотрелся на шее у парнишки гораздо логичнее крестика.
— Ваших богов в нашем мире нет. Так что…
— Насчёт магов звучит особенно несерьёзно: Балис до сих пор не может понять, что с ним происходит.
— Вот именно, не может понять.
Йеми вздохнул.
— Мирон, пойми, инквизиторы вникать в тонкости не станут. Для них достаточно подозрений в том, что что-то не так. И в порядке вещей казнить восьмерых, если есть предположение, только предположение, что среди этих восьмерых один — преступник. Я хочу сказать преступник по их понятиям.
— Я понял, — кивнул Нижниченко. — Для них все мы — преступники.
— Вот именно. И, если в Серёже им что-то показалось подозрительным…
Кагманец выразительно смолк. Молчал и Мирон. В памяти всплыл разговор на Дороге у костра, когда на огонь вышел Балис. Как там говорил Наромарт? "Ребёнок с особыми способностями", «койво». А что если Серёжа, как и Лесь, как и тот мальчишка из Андреевского… да, тоже Серёжа, — действительно не совсем обычные люди. Как там было у Стругацких? Людены, кажется. Да назвать-то можно как угодно. Суть в том, что там у себя в мире они всё равно — люди. А здесь, для инквизиторов они уже могут быть и не людьми. Иные. Нечки. А когда тебя считают другим по рождению, попробуй, докажи, что ты такой же, как все. Гиблое дело.
— Не знаю, Йеми. Честное слово, не знаю. Я знаком с этим мальчиком лишь немного больше чем ты. По мне — мальчишка как мальчишка. Жаль, ты не рассказ всё это в трактире — мы могли бы посоветоваться с Наромартом.
— Я с Балисом вечером поговорю…
— А что — Балис? Ему сейчас бы с собой разобраться. А у Наромарта — чутьё какое-то на всех этих людей-нелюдей. Помнишь, как он архимага сразу расколол?
— Помню, — хмуро ответил Йеми.
— Значит, я с ним сегодня поговорю, как только вернусь к себе, — решительно подвёл итог Мирон. Заставлять кагманца лишний раз каяться в антипатии к чёрному эльфу было бессмысленно: тут нужны не слова, а реальные дела. Раз даже в такой сложной и запутанной ситуации Йеми пренебрёг помощью Нара — значит, недоверие имело прочные и глубокие корни. Вмешательством со стороны тут дело не подправишь.
А вот предложение Нижниченко кагманца явно обрадовало. Значит, понимал Йеми, что это нужно. Понимал, а через себя переступить не мог. Оставалось только надеяться, что, в конце концов, он с собой справится. Лишь бы не слишком поздно…
— Хорошо, — облегчённо согласился Йеми. — Ты поговоришь с Наромартом, а я — с Балисом. Если выяснишь что-то очень важное, то придёшь в мой трактир. Скажешь, что благородный лагат Порций Паулус Простина тебе покровительствует. Это подозрений не вызовет: многие благородные лагаты и даже сеты покровительствуют купцам и ремесленникам.
— Ты рассказывал, — коротко кивнул Мирон.
— Если что-то важное выясню я, — продолжал кагманец, — то пришлю Балиса к тебе. Это тоже не вызовет подозрений: мало ли, где и как могли познакомиться винодел и воин. И не такие знакомства бывают.
— Это точно.
Йеми глянул на небо.
— А сейчас идём в "Солёную треску".
— Пора?
— Не то, что пора, а мы даже немного опаздываем.
В ожидании встречи Теокл и Льют времени не теряли. Перед изонистом стояла глубокая деревянная миска с дымящимся супом, а закутанная в плащ воительница что-то прихлёбывала из вместительной кружки.
