Дождь в полынной пустоши (СИ) - Федорцов Игорь Владимирович (книги без регистрации полные версии txt) 📗
Если не все, то многое перечеркнула последняя война. Моффет её проиграл. Победоносная и стремительная в начале, разгромная в окончании. Поубавь король прыти, собери больше сил, прояви терпение и осмотрительность, отведи подготовке достаточно времени, краху не случиться. Только благодаря счастливой случайности (здесь у Латгарда собственные соображения, отличные от общепринятых) Моффет сохранил армию и корону, но оказался без гроша в кармане. А деньги требовались. И не малые! Пришлось идти на непопулярные меры. Переуступать откупщикам налоги на пять лет вперед. Допускать к управлению коронных земель неблагородное сословие. Передать, в пользу третьих лиц, пусть и за солидную сумму, права чеканить государственную монету - серебряный штивер! И кому? Кинригу и компании. По королевству гуляла злая шутка, увидеть профиль короля на аверсе, такая же редкость что и в яви. Почувствовав слабину, солеры увеличили давление на Моффета, замедляя принятие нужных ему решений в Совете, а то и попросту саботируя. В обмен на свое согласие выжимали новые и новые привилегии, более подпадающие под определение измена. Вмешались солеры и в ситуацию с Серебряным Двором, ненавязчиво пристроив Габора аф Гусмара, младшего из прямой ветви фамилии, в качестве претендента на руку и сердце гранды. Солерам Анхальт непотребен, а идея сменить династию витала в воздухе. Грозило ли это войной, но уже не внешней, а междоусобной? Определенно складывались такие перспективы. Если, конечно, дозволительно называть перспективами развал державы. На сегодняшний день, Моффет напоминал человека, пытающегося усидеть не на двух, а на четырех... пяти... семи − кто знает, скольких стульях сразу. Ему нужен спокойный Анхальт, продолжать войну с тоджами и не бояться удара в спину. Требовалось, и значительно, увеличивать численность вертюров, способных поддержать его и что важно, помочь теми ресурсами, которыми обладали. Исхитриться не слишком потратившись приманить к трону Чулочников, еще не окончательно определившихся, за сколько и кому продадутся. И самое трудное удерживать солеров на тех позициях и том влиянии, что они уже заграбастали. Латгард полагал и не без оснований, брак гранды всего лишь способ отвлечь внимание от проводимых исподволь мер. Весь опыт канцлера подсказывал, неурядье рано, а лучше поздно, когда король к тому будет готов, поляризует общество. Резче обозначит тех, кто с Моффетом и кто против него. Но уже сейчас королю не позавидуешь. Инфант Даан открыто и не бескорыстно поддерживал противников отца и трона. Сатеник волновали только обстоятельства, при которых она получит венец королевы. Если не Суэкса, то Хорнхорда. Не важно что за тридевять земель, а претендент увечен и хром, и ему далеко за сорок. Родительская держава вот-вот рассыплется в прах, а наследникам и печали нет. Так стоило ли выворачиваться наизнанку, объясняясь с ней? Как говорится всякому уму свое время. Но отчего-то не проходит недоброе ощущение. К развязке противостояния не хватит либо того, либо другого. И не только у гранды.
Однако, справедливо ли требовать от девчонки зрелой государственной мудрости? Откуда ей взяться в семнадцать лет? Ему за шестьдесят, из прожитого сорок пять у трона, за троном, вокруг трона и то порой в полной растерянности от происходящего.
ˮСтар ты уже, стар,ˮ − оправдывался канцлер и чем дальше, тем чаще прибегал к неутешительным оправданиям.
Многие считали его человеком короля. Заблуждались. Он человек при короле. Уловите разницу. С грандой он по монаршему велению. Недоброжелатели не скрываясь ликовали его внезапному выдворению с Золотого Подворья. Он же, утешаясь сохранением своеобразного приятельства с Моффетом, мечтал уединиться, разводить карпов и писать мемуары. Но мечты прекрасны своей несбыточностью. Уединение в принципе мало возможная вещь. У него водобоязнь и он не любит рыбу в любом виде. А мемуары строчат, когда большинство фигурантов, давно в могиле и сам вот-вот отправишься за ними следом. В любом другом случае не желательно доверять бумаге то, во что посвящены немногие. И духовник не входит в их тесный круг. Так что Серебряный Двор это скорее местечко относительно спокойно провести остаток отпущенных дней и пережидать грядущую бурю. А буре в Эгле быть!
− Официальная часть не столь познавательна, − напомнил Латгард. - Не успеете шагнуть, церемониал моментально сделается скучным, фальшивым и наигранным. Каждый отыграет перед вами отрепетированный до совершенства образ. Фактически здесь вы в гримерной и представление еще не началось.
− А разве нельзя препоручить подглядывание кому-нибудь другому? Лисэль, Гё или фрей*?
− Полагаться на чужое мнение и отказаться от составления собственного?
Латгарда не устроила ни одна кандидатура для тайного просмотра пополнения двора. Не говоря уже о допущении прямого знакомства. Все из первых рук и никак иначе!
− Мнение можно составить и после. Обстоятельно и без спешки.
Тяжкий вздох Латгарда, подчеркнуть огорчение. О чем я с вами только что говорил?
− Ладно-ладно, я поняла, − попросила примирения Сатеник и подглянула между портьер.
Жалкое зрелище. Воистину жалкое.
− Провинции так скудны приличными людьми?
− Следует употребить, состоятельными, − Латгард попробовал угадать, к кому из будущих придворных замечание гранды относится в большей степени. Провинциалы в действительности выглядели удручающе. Пальму первенства можно отдавать любому - не ошибешься.
− Состоятельными? Да это сброд, собранный по большим дорогам! - не сдержала эмоций Сатеник. Она могла. Нереализованное властолюбие подвигнет и не на такое.
Латгард остерегся сделать едкое замечание. Для того и набирается свита, научиться выделять из общего безликого стада, паршивых и золоторунных овечек. Анхальт, коли доведется туда ехать, не сонный терем. Там учиться будет некогда.
− Если ваши эмоции открыто проявятся, это плохо скажется на взаимоотношениях с подданными и послужит лишним поводом для интриг, − пояснял канцлер. − Венценосец, прежде всего, символизирует власть и закон, а потом уже человека. Для них пока все наоборот. Им важна личность.
− Готовая рассовывать подачки.
− Для начала выявить достойных подачек.
− А недостойных куда?
− Об этом думать преждевременно. Вы еще не определились с получателями.
− А если мне уже ни один не нравится. Из кого выбирать?
− Не забывайте гранда, − голос Латгарда построжел. − Как бы ни выглядели эти люди, они являются отпрысками знатных родов, которые служат вашему отцу мечом, щитом и мошной.
− Тогда пусть отправляются на Золотое Подворье.
− Там не протолкнуться и без этих соискателей монаршей милости. У вас же бесценная возможность приобрести опыт. Научиться видеть подданных, такими как они есть, а не теми, кем они представляются. Требовать службы, какую они, действительно, способны исполнить, а не провалить поручение. И что немаловажно, попробовать содрать с них семь шкур и прослыть Рождественской Феей.
− Саин, вы порой весьма утомительны в своих многословных поучениях.
− Придется потерпеть некоторое время. Отправившись в Анхальт, будете вольны избавиться от моей надоедливой персоны. Как вариант, вступите в брак и обратитесь с просьбой к супругу прогнать меня. Либо докажите состоятельность обходиться без моих советов. Не мне докажите. Королю.
− Слишком долго. А может подсыпать яду?
− Был бы несказанно счастлив умереть, осознавая, что чему-то научил вас.
− Травить людей?
− Принимать ответственные решения и действовать согласно им.
Бодание затянулась и она не выиграла. Впрочем, никогда у Латгарда и не выигрывала. И сомневалась, что когда-нибудь ей это удастся. Его не зря звали Лисом. Старым Лисом.
− Приступайте саин, а то мы здесь застрянем надолго, − совсем рассердилась Сатеник, − А я еще не одета подобающе моменту.
− С кого начать?
− Можете по порядку, легче запомню. Или с любого, кто вам по нраву.
− Сам не опираюсь на такой ненадежный критерий, как нравиться или нет. И вам не рекомендую.
