Пылающий камень (ч. 2) - Эллиот Кейт (книги онлайн полностью txt) 📗
Фортунатус слабо улыбнулся.
Солнце еще не взошло, и палатки тонули в тумане. Сопровождать Росвиту Теофану выбрала Леобу — высокую сильную женщину, которая вполне могла постоять за себя. Одетая в монашеское одеяние, закрыв лицо капюшоном, она дожидалась Росвиту. Было решено послать только двоих, чтобы не привлекать лишнего внимания, в одиночку Росвиту принцесса отпустить не решилась — мало ли что может случиться с одинокой женщиной, пусть даже и священницей. До границы лагеря их проводили двое солдат — лазутчиков благополучно скрыл туман, и часовые ничего не заметили. Росвита и Леоба добрались до узкой тропинки, ведущей к воротам Венначи.
Повсюду Росвита видела признаки осады: неубранный овес, поля, засеянные пшеницей, теперь заросли сорняками, скот бродил прямо в ячмене. Люди Адельхейд не могли выйти из города, а Айронхед или не желал этим заниматься, или таким образом показывал людям, что у них нет никакой надежды.
Леоба шла молча, и Росвита не могла не порадоваться этому обстоятельству. Сама она давно привыкла молчать, не испытывая при этом ни малейшего неудобства. Кто знает, какой окажется их судьба, попади они в руки Джона Айронхеда? Может, он милосердно возьмет за них выкуп и отпустит, а может и заупрямиться. И что их ожидает тогда — бог весть. Впрочем, подобные мысли лучше гнать подальше. Пока они продвигались вперед, Росвита про себя тренировалась в произнесении аостанских слов.
Основной лагерь Айронхеда лежал к западу, а здесь, возле северных ворот, располагались только его сторожевые посты. Сюда из города ночью пробирались проститутки и купцы. Купцы распродавали драгоценные шелка, серебряную утварь — когда дети плачут от голода, подобные вещи теряют цену. В город несли хлеб и сыр.
— Сестры! Откуда вы? — остановил их часовой.
— «Сестры»! Какие еще «сестры»? — воскликнул его напарник и разразился смехом. Он схватил капюшон Росвиты, откинул его и вскрикнул от удивления — его поразила ее северная бледность. Потом он осторожно снял капюшон с Леобы.
У Росвиты сжалось сердце — рядом с ней стояла вовсе не Леоба. Конечно, следовало бы догадаться, что задумала Теофану, когда так спокойно согласилась с уверениями монахини, что принцессе идти в город опасно: если солдаты Айронхеда поймают их, то он сможет потребовать хороший выкуп, не говоря уже о том, что получит возможность шантажировать Генриха. Но ее слова пропали втуне. Теофану не дрогнула, когда с ее головы упал капюшон. К счастью, эти солдаты не были вчера на переговорах и не узнали ее.
Росвиту кольнула мысль, что любой человек, увидевший Сангланта, ни на минуту не усомнился бы, что перед ним сын короля. Теофану была без свиты, и ни одна живая душа не догадалась бы, что она — принцесса.
— Может, отправить их к лорду Джону? — предложил первый.
— Как видите, мы — служители церкви, — холодно произнесла Росвита, пришепетывая изо всех сил, чтобы ее речь не слишком отличалась от акцента аостанцев. — Мы прошли большой путь от дворца архиепископа в Равене, потому что до нас дошли слухи, что из-за осады многие женщины впали в грех, а это против законов Господа. Мы хотим вернуть их на путь истинный.
— Неужели на пути истинном много хлеба? — расхохотался первый стражник, а вслед за ним и его приятель.
— Нет хлеба слаще, чем прощение Господа, — сурово возразила Росвита. — Помолитесь ли вы с нами, братья?
Но они не собирались молиться. Солдатам было скучно, они устали и сочли, что особого вреда две женщины не принесут. Надо окончательно сойти с ума, чтобы по доброй воле направляться в осажденный город.
— У нас приказ никого не пускать в город. Вы можете передать им какие-нибудь вести.
— Да ладно, Аделькур, шлюхи каждый день приносят им новости. Будто ты не знаешь, что половина шлюх шпионят для королевы, собирая все слухи.
— Говорят, что королева Клетия, которая правила Дарром когда-то давно, и сама была не прочь позабавиться. Я слышал, что у нее было не меньше шести мужей, а новых священников она заставляла удовлетворять ее, пока не надоедят.
Солдаты смеялись, но не сводили глаз с женщин. Росвита не смогла скрыть отвращения, но Теофану умела скрывать свои эмоции, ее лицо осталось бесстрастным, словно она вовсе не слышала этих слов.
— В городе много больных, — начала Росвита. Она взяла с собой серебро, но боялась, что попытка подкупа вызовет у них подозрения. — Мы с сестрой — целительницы, и Господь повелел нам направиться сюда, чтобы врачевать тела и спасать души грешниц. Мы останемся в лагере и будем молиться, прося всех сестер наших свернуть с пути порока. Мы будем молиться денно и нощно до тех пор, пока нам не разрешат войти в город, чтобы помочь тем, кто в этом нуждается.
Угроза сработала. Никому из солдат не хотелось, чтобы монахини стояли посреди лагеря и молились, привлекая внимание к той торговле, которая здесь кипит под покровом ночи.
— Идите! Идите прямо за шлюхами. Думаю, их компания понравится вам меньше, чем наша.
Осыпаемые вслед насмешками и скабрезностями, Росвита и Теофану пошли к воротам.
Здесь часовые были худыми и не такими разговорчивыми. Их не хотели пускать, подозревая в них шпионов Айронхеда. А когда Росвита дала стражнику серебряную монету, он отвел их к капитану.
В каменных подвалах было сыро и холодно, Росвита чихнула, а солдат, не задумываясь, сказал:
— Будьте здоровы, сестра. Да оградит вас Господь от всяких болезней.
Капитан сидел в крохотной каморке, в которой не было даже окна, и пил горячий чай. Часовой выложил перед ним на стол серебро, полученное от Росвиты. Капитан заявил:
— Я терплю шлюх и торговцев, потому что они приносят в город хлеб, и мы можем хоть немного сберечь запасы зерна. К тому же они рассказывают новости. Но я терпеть не могу шпионов, даже если они и нацепили на себя одежды монахинь.
— А я терпеть не могу дураков, — в тон ему отозвалась молчавшая до сего момента Теофану. — Я принцесса Теофану, дочь Генриха, короля Вендара и Варре. — И понимая, что ей могут не поверить, она расстегнула монашескую одежду и показала золотое ожерелье, висящее у нее на шее.
Капитан вскочил:
— Ваше высочество! Я слышал о том, что с севера прибыло подкрепление, но думал, что это лишь слухи. Люди готовы сказать что угодно, лишь бы получить лишний кусок хлеба. Люди Айронхеда не идиоты, они вполне могли специально солгать нам. А если это правда…
— Если это правда, — холодно заметила Теофану, — то вам лучше отвести нас к королеве Адельхейд.
По извилистым улочкам их привели на главную площадь города, где располагались собор, ратуша, рынок и дворец. Там их поручили слугам, которые, как и солдаты, не отличались дородностью. Однако в городе не было заметно паники или недовольства, которые ведут к поражению. В Венначи хватало воды, и здесь умело распределялось продовольствие.
Но так не может продолжаться бесконечно.
Слуга, одетый в красивую ливрею, провел их во внутренний двор. Здесь цвели цветы и жужжали пчелы. Благородные дамы играли с обезьянками и маленькими собачками в золотых ошейниках. Садовники чистили дорожки, выложенные кирпичом, и поливали клумбы с лавандой, фиалками и пионами. Из этого дворика, который, как и весь дворец, находился на возвышении, открывался прекрасный вид на долину, где расположился лагерем Айронхед. Отсюда его палатки и солдаты казались нарисованной на фоне голубого неба фреской.
Во дворике не было ни трона, ни какого-нибудь кресла, но Росвита сразу поняла, кто из благородных дам — королева Адельхейд. Она не носила корону или золотое ожерелье, столь обычные на севере, ее одежда ничем не отличалась от одежды других дам, но у ее ног вместо собачки или обезьянки лежал пятнистый леопард, и королева рассеянно поглаживала его босой ногой, словно не понимая, как легко такой зверь может перекусить ее пополам.
Перед ней на коленях стояли несколько женщин, судя по ярко накрашенным лицам и кричащим одеждам, — проституток, они опасливо косились на леопарда и сбивчиво что-то рассказывали. По тому, как менялось выражение лица королевы, Росвита видела, что эта маленькая хрупкая женщина привыкла повелевать. Слуга что-то прошептал ей на ухо, она дала каждой женщине по монете, встала и направилась в сторону Росвиты и Теофану. Все тотчас уставились на королеву.
