Хвосттрубой, Или Приключения Молодого Кота - Уильямс Тэд (читаем книги txt) 📗
Он чуть наморщил нос, пробуя воздух, подтверждая свои подозрения. Потом вошел в ночной вихрь — медленно, едва заметно крутящийся поток воздуха. Камни в высохшем русле, нагретые за день солнцем, теперь отдавали тепло. Встречаясь с холодным ночным воздухом, оно удерживалось стенами оврага и описывало медленные круги… снова и снова возвращая к Фритти его собственный запах.
Довольный, что решил эту загадку, он перепрыгнул через пересохшее ложе ручья и уже было двинулся прочь, когда ему в голову пришла важная мысль. Фритти повернулся и внимательно осмотрел обе стороны оврага. И обнаружил то, что искал, — полускрытый вход в норку Пискли.
Он понимал, что солнечного тепла хватит ненадолго. И что такое сработает только раз. Тщательно выбрав подходящее место, он устроился на краю оврага, в трех-четырех прыжках от входа в норку. Проверил берег пересохшего ручья и нашел место, которое при его движениях не обрушится градом мелких камешков и земли и не выдаст его замысла. Потом, следуя правилам, внушенным ему матерью, он замер в неподвижности и стал ждать.
Даже не шелохнувшись, Фритти чувствовал, что Око Мурклы прошло еще совсем немного. Наконец он был вознагражден едва заметным движением возле норки. Ему казалось, что ждет он уже несколько жизней.
Осторожно, очень осторожно, из норки высунулся кончик носа и понюхал воздух. Потом появилась и вся Пискля. Мгновение она сидела у входа в норку, боязливо озираясь вокруг, готовая исчезнуть при первом же признаке опасности. Скорчившись, наморщив нос, зверек пытался уловить, нет ли рядом какой-то угрозы. Это была полевая мышь, проворная, в серо-коричневой шубке.
Фритти непроизвольно задвигал кончиком хвоста туда-сюда.
Мышь, не почувствовав рядом никакой опасности, осторожно отошла от норки и принялась разыскивать пищу. Глаза, нос и уши зверька были готовы мгновенно учуять появление хищника. Не отходя далеко от норки, Пискля обследовала сухое русло.
Фритти почувствовал, что ему нужна вся сила воли, чтобы не броситься на суетившуюся совсем рядом мышь. Желудок у него сводило от голода, а лапы дрожали от нетерпения.
Но он помнил наставление Потягуша о том, что необходимо быть терпеливым. И знал: при первом же его движении добыча исчезнет в норке.
«Я не стану вести себя как котенок, — подумал Фритти, — это хороший план охоты. Буду ждать подходящий момент».
Наконец он решил, что мрряушш отошла от норы достаточно далеко. Когда мышь на мгновение повернулась спиной к Фритти, он вытянул переднюю лапу и осторожно начал опускать ее вниз, готовый мгновенно застыть от головы до кончика хвоста, если зверек снова повернется в его сторону. Он опускал лапу все ниже и ниже, пока не почувствовал, как легкие потоки ночного воздуха ерошат на ней шерсть.
Медленно вращающийся вихрь подхватил запах и понес — вниз по стене оврага, потом повернул в сторону мыши, донося до нее опасность со стороны собственного дома.
Почуяв кошачий запах, грызун раздул ноздри и замер: Хвосттрубой видел, как напряглась мышь, поняв, что смертельный враг отрезал ей путь к спасению. Несколько мгновений, пока запах Фритти снова не исчез, Пискля оставалась неподвижной. Потом, окончательно сбитая с толку, неуверенно побежала прочь от своей норы как раз туда, где сидел Хвосттрубой.
Вся так долго сдерживаемая энергия кота разрядилась в одно мгновение. Напрягшиеся мускулы одним движением перенесли его через край оврага. Едва коснувшись земли, он снова взвился в воздух. Мышь перед смертью не успела даже удивленно пискнуть.
Двигаясь, как советовал Потягуш — туда, куда смотрит левое плечо, — Фритти вспоминал о странной встрече со старым охотником.
Он всегда видел Потягуша на досуге, ничем не занятым, холодным и отчужденным. Но сегодня он вел себя с Фритти совсем иначе. Он был другим: живым, энергичным. И что уж совсем непонятно — проявлял по отношению к Фритти большую доброту и уважение. Хотя Хвосттрубой всегда старался ничем не задевать Потягуша, он ничего не сделал и для того, чтобы заслужить уважение бывалого охотника. В этом была какая-то загадка, которую он не сумел разгадать так, как разгадал загадку воздушного вихря.
Ну и денек! Вот бы веселились его знакомые у Стены, услышав историю о том, как один из Племени учил язык Рикчикчиков на дереве их вождя.
Но возможно, он никогда больше не споет свою песню у Стены Сборищ. Он принадлежал к Племени и не мог нарушить клятву. Теперь он стал настоящим охотником. Но охотнику было очень грустно, и он чувствовал себя таким маленьким.
Уже заполночь он начал ощущать слабость в уставших мускулах. По меркам Племени, он ушел далеко, тем более для кота его возраста. Ему нужно было выспаться.
Разыскивая подходящее место, он нашел поросшую травой ямку у корней большого дерева. Хвосттрубой тщательно понюхал воздух, но не обнаружил ничего опасного. Он трижды покрутился вокруг себя в маленькой ямке, отдавая дань Праматери, Златоглазу и Плясунье Небесной — трем дающим жизнь, потом свернулся клубком, прикрыл нос кончиком хвоста, чтобы сохранить тепло. Уснул он быстро.
Фритти снилось, что он находится под землей, в кромешной тьме. Он изо всех сил царапал лапами легко поддающуюся землю, но ее все не убывало.
Он знал: на него что-то охотится, точно так же как он сам охотился на Писклю. Сердце бешено колотилось.
Наконец земля под лапами поддалась, и он вывалился сквозь земляную стену на открытый воздух.
Там, на лесной поляне, он увидел свою мать со всем выводком. Здесь же были Мягколапка, Потягуш и Тонкая Кость. Фритти пытался предупредить их, что за ним гонится нечто, но рот был забит землей: когда Хвосттрубой попытался заговорить, оттуда только сыпалась пыль.
Глядя на Фритти, его семья и друзья рассмеялись, и чем больше он пытался рассказать им об опасности, исходящей от преследующего его существа, тем больше они смеялись — пока у него в ушах не загудели пронзительные звуки, словно кто-то громко, раскатисто чихал.
Хвосттрубой разом проснулся. Смех превратился в пронзительный лай. Замерев, Фритти слушал отчетливо доносившиеся звуки. Они раздавались совсем рядом, и через несколько мгновений он понял, что они означают: где-то в темноте за деревьями тявкала лиса.
Для взрослых котов лиса не представляет опасности. Фритти снова было улегся, но тут услышал еще один звук — жалобное мяуканье котенка.
Он вскочил и поспешно направился вниз по заросшему склону — выяснять, в чем дело. Тявканье и рычание становилось все громче. Фритти вскочил на верхушку валуна, поднимавшуюся над низкорослым кустарником.
На много прыжков ниже по склону матерая рыжая лиса тявкала на прижавшегося к пригорку котенка. Малыш выгибал спинку, вся шерсть на нем стояла дыбом.
«Не слишком-то устрашающее зрелище — даже для лисы», — подумал Хвосттрубой. Спрыгивая с валуна, Фритти заметил что-то необычное в позе котенка: он был ранен и, несмотря на все свое грозное шипение, серьезного сопротивления оказать не мог. Лиса, без сомнения, это тоже знала.
И вдруг он с ужасом понял, что загнанный лисой в угол котенок — это Шустрик.
