Ночные маски - Сальваторе Роберт Энтони (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗

– Госпожа Белочка заставит его забыть об орехах, – продолжал человек с обветренным лицом, с легкостью поднимаясь вверх по тропе.

Кэддерли бессознательно выставил перед собой свой дорожный посох с набалдашником в виде бараньей головы. На дорогах, ведущих к городу, часто встречались мошенники, особенно в это время, когда приближалась зима.

– Но затем… – продолжал человек, задумчиво прижимая палец к губам. Кэддерли заметил, что он носит перчатки с обрезанными пальцами, да еще и разные: одну черную, другую из коричневой кожи, – …даже в присутствии белочки у этого господина все равно не возникнет тайных желаний. Все равно простодушный зверек станет искать то, что нужно его сердцу. Не важно, будь то зов брюха или зов его чресел. Я на его месте выбрал бы последнее, – сказал оборванец, сладострастно подмигивая.

Кэддерли слегка покраснел и почти рассмеялся вслух, хотя по-прежнему не мог объяснить себе, какие чувства у него вызывает бродяги с хорошо подвешенным языком. Около этого грязнули он все еще чувствовал себя не в своей тарелке. Жрец подошел поближе, стараясь распознать тени на плечах незнакомца. Но удивление прогнало напев, звучащий в его сознании, и на плечах прохожего не виделось ничего, кроме заношенных сальных концов старого шерстяного шарфа.

– Хорошо так разгуливать днем, болтая о жизни зверей, – продолжал человек, не слыша никакого ответа со стороны Кэддерли. – Жаль, что мне сейчас предстоит проникнуть в чрево шумного Кэррадуна, в царство запахов гораздо менее приятных, чем здесь. Туда, где высокие здания заслоняют вид на озеро, так легко открывающийся с этой живописнейшей из дорог.

– Таким, как ты, непросто пройти мимо стражников, – заметил Кэддерли, зная, как тщательно городская охрана несет свою службу, особенно с учетом доносящихся раскатов войны.

Бродяга открыл маленький мешочек на веревочном поясе и извлек на свет сверкающую монетку.

– Это взятка? – спросил Кэддерли.

– Плата за вход, – поправил его попрошайка. – Как говорится в старой пословице, трать золото – ну, или серебро, в моем случае – только на золото. Мне придется принять это на веру, хотя я и знаю наверняка, что внутри городских стен меня все же ждет кое-какое золотишко.

Тем временем Кэддерли рассмотрел незнакомца поближе. Тот не имел опознавательных знаков какого-либо сословия, равно как признаков того, что умеет откуда-либо добывать деньги.

– Ты мошенник, – решительно определил волшебник.

– Ни в коем случае, – отрезал человек.

– Попрошайка? – спросил Кэддерли. Слово вылетело с той же очевидной уверенностью.

Широкоплечий мужчина схватился за грудь и отступил на несколько шагов назад, как будто жрец выпустил стрелу в его сердце.

Теперь Кэддерли заметил кое-какие тени. За внешней насмешливостью и игривостью этого человека волшебник разглядел болезненно уязвленное самолюбие. Кроме того, он увидел на одном его плече тени – женщину, держащую на руках маленькую девочку, и мальчика постарше на другом плече. Образы мгновенно пропали, и Кэддерли впервые обратил внимание на то, что на запястье этого человека из-под кромки коричневой перчатки виднеется незаживающая синевато-зеленая язва.

Приступ тошноты почти сбил с ног молодого жреца, он обострил свои чувства и ощутил явственный запах болезни. Тут же Кэддерли понял, как этот образованный тонкий человек докатился до столь низкого состояния. Перед ним стоял прокаженный.

– П-прошу прощения, – пробормотал Кэддерли. – Я не знал…

– А разве только ты? – прорычал незнакомец. – Я не жду вашей жалости, юный служитель Денира, но я с радостью приму скудное вспомоществование.

Молодой жрец крепко ухватил дорожный посох, ошибочно восприняв замечание как угрозу.

– Ты знаешь, о чем я говорю, – сказал попрошайка. – О монетах, которые ты неизбежно бросишь мне вслед, чтобы загладить свою вину.

Кэддерли поморщился в ответ на горькое замечание, но не мог устоять от жалости к этому неглупому, но столь опустившемуся человеку. Хотя эмблема Денира находилась прямо посреди тульи его широкополой шляпы, волшебника удивило, что попрошайка распознал его орден. Странный человек бесстрастно изучал Кэддерли, в то время как жреца охватила целая буря чувств.

– Свинство, – насмешливо сказал прокаженный, к удивлению Кэддерли. – Как ужасно, что человеку вроде меня пришлось докатиться до уличного попрошайки!

Кэддерли, переживая, кусал губы.

– Чтобы валяться в грязи среди жалких уродов, – продолжал человек, выбрасывая вперед одну руку, а другую все еще прижимая к «раненой» груди. Он тихо застыл в таком положении и повернул смущенное лицо к Кэддерли. – Жалкие отродья? – сказал он. – Что ты знаешь о них, надменный Священник! Ты, который так образован! Это благо твоего ордена, разве не так? Образованные люди! – повторил попрошайка с какой-то неприязнью. – То, что извиняет таких, как ты. То, что отделяет вас от других, приподнимает над ними… – При этих словах он с опаской посмотрел на Кэддерли и все же беспощадно закончил: – То, что ослепляет тебя.

– Я не заслуживаю таких слов! – воскликнул Кэддерли.

Человек простер руки над головой и исторг насмешливый, вызывающий выкрик.

– Не заслуживаешь? – переспросил он. – Что же, скажи мне, пожалуйста, о мудрый юный священник, ты пытаешься заслужить тут, прохаживаясь под стенами Кэррадуна?

Кэддерли подумал, что вот-вот взорвется. Он почувствовал, как внутри него вскипает обида, накапливаясь для ответного выплеска. Он вспомнил, что, когда пробуждал деревья Шилмисты для исцеления Тинтагеля, его зияющую рану заживила очень похожая сила. Страница из Книги Всеобщей Гармонии вспыхнула в голове Кэддерли так ясно, будто он держал Книгу перед собою, и он понял причину своего гнева. Он увидел язвы на руке человека, его ноздри заполнил запах болезни, которая так искалечила ни в чем не повинную душу нищего.

– Р1е1а р1еа, аопппиз, – начал Кэддерли читать заклинание, оказывается, ясно запечатлевшееся у него в памяти.

– Нет! – закричал человек, делая выпад. Кэддерли прервал заклинание и отразил руками удар. Противник оказался неожиданно ловким и прытким, хотя отнюдь не светился здоровьем. Он проворно схватил Кэддерли за одежду и как следует встряхнул волшебника, однако жрец увидел брешь в защите и смог ткнуть его своим посохом. Впрочем, он знал, что испуганный попрошайка не представлял никакой опасности. Юношу не удивило, что прохожий тут же выпустил его, заставив отойти еще на шаг в сторону.

– Я могу исцелить тебя! – проворчал Кэддерли.

– Да ты что? – усмехнулся мужчина. – А можешь ли ты исцелить тех несчастных? – вопросил он, показав пальцем на отдаленный город. – Исцелить их всех? Разве не могут все хвори мира отступить перед юным слугой Денира? Ну, так призови к себе хворых и исцели их! – вскричал попрошайка, вертясь и вопя на все четыре стороны. – Выстрой их перед этим… – он потерял слово, и его покрытые грязью губы тихо зашевелились, – этим посланцем Небес! – наконец сказал он.

Ближайшая белка устремилась очертя голову по веткам, нависавшим над тропинкой.

– Я не заслуживаю этого, – снова повторил Кэддерли, на сей раз спокойно.

Его тон оказал умиротворяющее воздействие, так что человек опустил руки, а его плечи заметно ссутулились.

– Да, не заслуживаешь, – согласился больной, – но прими это, я молю тебя. Ведь в мире, полном незаслуженных страданий, твое переживание выглядит весьма незначительным.

Кэддерли старался сморгнуть влагу, неожиданно застлавшую, серые глаза.

– Кто эти несчастные? – спросил он, наконец.

Нищий на мгновение уставился на него с любопытством, затем его губы сложились в первую искреннюю улыбку.

– Джанина, моя жена, – ответил он. – Тоби, мой сын, и Миления, моя маленькая дочь. Никто из них пока не заразился, – пояснил он, отвечая на безмолвный вопрос волшебника. – Я вижу их редко. Только чтобы принести подаяние, которое собираю с виноватых гордецов Кэррадуна. – Нищий усмехнулся, видя, как покраснел Кэддерли. – Прошу прощения, – сказал он, сладко зевнув. – Я тоже иногда слепну, мешая везунчиков и трудяг в одну кучу.