Гарь (СИ) - Янева Вета (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
— Ох уж эти твои курортные романы, — улыбнулся Анжей.
Овечка хохотнула.
— Ну а что! Он был очень милым и красивым, показывал мне остров, водил меня на рыбалку и знал, что я уплыву к зиме — всё по чести. Зато мы с ним хорошо провели время. Там в городе довольно спокойно, но всё равно приезжим лучше держаться с кем-то из местных, одну девушку из клана, вон, ограбили в первый же день на рынке… Конечно, она сама хороша — держала все деньги в сумочке, но всё же. Второго парня, но это уже под конец, пытались тоже ограбить, но уже по-серьезному, с ножами и угрозам. По счастью, он ходил с друзьями, так что… в общем, всё хорошо закончилось.
— И ты всё лето лежала на пляже и рыбачила?
— Обижаешь! Я же не иждивенец, на шее у Глепко или мамы сидеть. Не, там у них есть плантации целые мясных орехов, я их собирала. Это не так-то просто, я тебе скажу, у них очень колючие кустарники, и эти орехи, почему-то, очень любят островные гадюки, так что приходилось ходить в таких высоких сапогах и перчатках, а ещё с палкой. Я убила гадюк сорок, мне кажется.
— Ого, — Анжей снова поставил чай.
— Ага. Там у них очень большая проблема, хоть все про них знают, а всё равно суются, так один мужик чуть не умер.
— Ужас.
— Ну, не умер же… В общем, там много всего было. Мы и к этим птицам ходили, и на деревьях ночевали, и от змей отбивались, но в основном тихо, спокойное лето. В конце мы отправились назад, заглянули в Джину и Паинтис, шли по устью реки Кхара, а потом я как раз высадилась у Мады, это через пролив. Там нашла Шема, ну, вот.
Посмотрев в окно, Анна понизила голос:
— Меня всегда удивляет, как такой большой отрывок жизни может быть рассказан в трёх строчках, я столько дней там была — а тебе всё за одной чашкой кофе выложила. Знаешь, самое главное в путешествии состоит из мелочей, и мне бы так хотелось тебе их показать, а когда я пытаюсь их вспомнить сейчас — они разлетаются в мыслях как те птицы.
Анжей похлопал её по руке, налил кипятка в заварку, подкинул дров в печь:
— Ничего, у нас ещё полно времени, а ты очень устала.
— И то верно.
Они немного помолчали. Снег за окном пришёл в движение: принялся демонстрировать ночи грациозный танец снежинок под аккомпанемент из свиста ветра и уханья совы. Свеча почти догорела — пришлось поменять на другую.
Анне показалось, что, несмотря на радушный приём (хотя другого и не ожидалось), что-то тревожит её брата: он часто украдкой поглядывал в окно, прислушивался к чему-то, нервно отбивал дробь ногтями по столешнице. Он был добр и внимателен, но он был таким всегда, а вот нервничал нечасто.
Долго тянуть смысла не было, сделав глоток горячего напитка, Овечка спросила:
— Анжей, что у тебя стряслось?
— Всё в порядке, — робко улыбнулся он.
Раздражение зажглось щелчком — Овечка терпеть не могла все эти окольные пути “ну-пожалуйста, расскажи, почему ты злишься-обиделся-расстроился-плачешь”. По её мнению, жизнь была бы намного проще, если бы люди прямо говорили о том, что они думают и чувствуют.
А вот Анжей в этом плане был полной противоположностью.
— Так, давай ты просто расскажешь мне, хорошо? Всё равно же я выпытаю, так что сэкономим время и нервы, ну серьезно.
Анжей вздохнул, признавая её правоту. Помолчал. Отпил чаю. Открыл рот. Закрыл.
Овечка внутренне считала секунды, контролируя искорку злости.
— Анж….
— В общем, мама, как оказалось, заложила дом, — выпалил он. — Совсем. Людям, которым теперь я должен кучу денег…
— Ага….
В голове тут же родилось куча планов — один другого безумнее. Но они не перекрывали главной мысли: “Ну как так-то?”
— А уже приходили?
— Да, каждые пару дней является какой-нибудь ушлый тип, сует мне бумагу с маминой подписью и спрашивает, когда я отдам долг. Отдавать, как понимаешь, я могу только цыплятами да картошкой.
Овечка стукнула кружкой по столу так, что вся посуда вокруг звякнула.
— Вот же ублюдки! — вскрикнула она.
— Ну, это тоже их работа…
— Это не работа, Анж! Это чистое вымогательство!
— Но мама…
Не в силах больше держаться, Овечка вскочила. Сделала шаг вправо, шаг влево — не знала, куда девать энергию. Снова хлопнула ладонью по столу.
— Тётушка была…
Она проглотила слово “не в себе”. После смерти дяди тётя стала совсем плоха головой, и до самой своей смерти погружалась в какие-то свои грёзы и выдумки, не всегда безболезненные для окружающих.
Но даже в пылу гнева Анна не хотела снова мусолить эту бесконечную тему: их с Анжеем вечера, когда они выискивали бедную женщину и вытаскивали её из метели, убеждали, что они-то её любят, что всё хорошо, что ей не нужно бежать и прятаться.
Это было утомительно. Овечка тогда не раз ловила себя на мысли, что умереть тётушке было бы легче, чем мучить себя и остальных, но стыдила себя за это и убирала мысль в дальний угол сознания.
А когда маму Анжея хоронили — втайне вздохнула с облегчением.
— У тебя есть копия договора?
— Да.
Брат подошёл к шкафу, выудил папку, а оттуда договор. Обычная бумажка с сургучом.
Овечка взяла её в руки и подивилась: как один невзрачный листок может испортить жизнь целой семье!
Договор был составлен безупречно: “обязуюсь выплачивать долю <…>, в случае смерти передаю полномочия наследнику <…>, заверено <…>”
Никакого мелкого шрифта. Все формулировки предельно ясны.
Девушка подавила в себе желание порвать проклятый контракт: толку не будет, а проблем прибавится. Тяжело осела на стул.
— Ох, не надо было уезжать.
— Кто же знал.
Вместо ответа Овечка уронила голову на руки и занялась самым мучительным и бесполезным занятием: вспоминала прошлые ошибки и корила себя за них.
Ах, если бы она осталась после похорон… Если бы задумалась о наследстве Анжея… Если бы получше следила за тётушкой… Если бы…
Если бы.
Трещали поленья в печке, часы мерно тикали, а кот тихо-тихо мурчал кошачьи колыбельные. За окном ухнула сова.
Анжей легонько тронул её за плечо.
— Анна, ну ты чего. Разберёмся. Придумаем что-нибудь. Будем выплачивать по частям.
— Угу. Это если они принимают сосновые шишки в качестве валюты… О, кстати, я же привезла тебе!..
— Что, шишки?
— Да нет же! Смотри!
Она подняла с пола рюкзак, который благополучно пролежал на кухне весь день и начала выгружать контрабанду.
Многочисленные свёрточки, баночки и пакетики горой начали расти на столе.
— Это чай Нута, а это — корешки мышиного корня, его заваривают. Это цукат из фрукта Мины, он острый. О, вот, смотри, тут папоротниковые орехи! Они на вкус как курица. Понятия не имею, почему они так называются. Это специя кар, из города Последователей Юга, она сладковатая, можно запечь с картошкой или добавить в пирог. Это варенье! Наслаждайся. Я не помню только… А, из джина! Мне дал его один купец. Так, тут кофе. Я собирала зёрна, надо будет их обжарить. Мне говорили, как, но сама я не пробовала, так что считай, эксперимент. Это вино Маяка. Так, а в этом пакетике… Тут семена. Посадишь весной, это цветы стыда.
— Почему стыда?
— Они закрываются, если их коснуться.
— Ааааа… надо будет тогда их на дальнюю грядку.
— Угу. Так, ну это всё. А нет, не всё, — Анна достала книжку. — Это из города Подсолнухов и Ласточек. Мне её автор подписал. Я прочитала в дороге, ничего такая.
Зелёная обложка, на ней золотыми буквами “Вечные пути подземелий”. В авторах некий Казимеж.
— Ну, задарила.
— Что “задарила”, еду-то по-братски разделим! — оскалилась Овечка.
Анжей картинно ахнул:
— Что? Ой, нет, тогда не надо. Забирай, уезжай, до свидания, приятно было повидаться!
И они рассмеялись так громко, что собаки недовольно заворчали.
Овечка решила, что завтра встанет пораньше и ещё раз перечитает контракт. Под вечер думать о всяких ужасах и проблемах совершенно не хотелось, и она уж было предложила откупорить вино, как увидела по глазам брата, что он хочет сказать что-то ещё, но не решается.
