Пепел Черных Роз (СИ) - Гюльахмедов Альтаф (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Похоже, что их тщательно грызли, высасывая костный мозг, перед тем как выбросить… под ногами основательно хрустело…
— Пора подумать о Серых Стенах, — сказал Торкел и медленно попятился, отжимая Наина.
Чудовище вздыбилось, подняло лапы и издало скрежет. Стены пещеры затряслись от тяжёлой, неуклюжей поступи. Одним гигантским прыжком оно оказалось рядом. Торкел изо — всех сил нанес удар ногой в отвислое брюхо. Тварь издало писк… сбоку страшный удар зажатым в руке камнем в голову, в омерзительную голову — это подоспел Наин. Таким ударом он мог бы убить быка, но пересмешника, чьи черепные кости крепостью были подобны камню, это лишь ещё больше разъярило.
Пересмешник резко выпрямился во весь свой чудовищный рост и ударил тяжелой лапой Наина в грудь. Сила удара была такова, что человек, отлетев, словно пушинка, врезался в стену пещеры и рухнул, потеряв сознание.
Тем временем пересмешник, яростно ревя и роняя выбитые клыки, ринулся на Торкела. Человек увернулся от просвистевших рядом когтей и, кувыркнувшись, оказался у противника за спиной, прямо у тел попавших в засаду курсантов. Мельком взглянув на них, он мысленно содрогнулся. Светловолосая голова ближайшего из них была оторвана и соединялась с шеей лишь лоскутом кожи, живот как у одного, так и у второго был вспорот. Вставая, Торкел чуть не поскользнулся, угодив сапогом в выпавшие внутренности.
Пересмешники были редким, но очень опасным созданием природы — эта нечисть не была живой даже по сравнению с остальными представителями нелюдей. Не имея поживы продолжительное время, они впадали в некое подобие спячки и могли оставаться в этом состоянии как угодно долго, но лишь до той поры, пока не ощущали поблизости тепло живых существ могущих послужить им пищей… а пищей им служили и люди. Пересмешников перебили еще в давние времена и сохранились они только в очень труднодоступных районах, где подстерегали одиноких путников и подманивали их, подражая голосам людей…
…когтистая лапа просвистела в опасной близости от головы…
…удар ногой утонул в отвислом животе нечисти…
…коготь достал его и распорол куртку на груди…
…и все это время пересмешник, словно передразнивая, монотонно повторял:
— Кто вы?… Хорг… помогите нам…кто вы?…
…под руку подвернулся большой, с ослиную голову, валун и, размахнувшись, Торкел обеими руками швырнул его в голову зверя. Камень с хрустом врезался в голову чудовища, и оно рухнуло на землю. Юноша подскочил к нему и ударил еще. Он бил до тех пор, пока пересмешник не затих. Бил, пока голова зверя не превратилась в кровавое месиво.
— Ну, как?! А?! Как у тебя дела?! Как?!..кто вы?…помогите нам!!! — яростно кричал он, передразнивая пересмешника, и не замечая, что голова издохшей твари уже напоминала густую кашу.
— Торк, он уже мёртв, — голос друга, с трудом дорвавшись до его сознания, остановил Торкела.
Он, тяжело дыша, повернулся к Наину. Лица у обоих были в крови, а куртки были разодраны на полосы.
— Да, ты прав… наверное… — не удержавшись, Торкел с размаху ещё раз врезал людоглоту по голове, вернее, по тому, что от неё осталось. Затем пошёл прочь, нервно вытирая окровавленные руки о штанины…
— Я вспомнил, — тихо сказал Наин.
— Что? — обернулся Торкел.
— Карут… он был в предыдущем наборе — мне рассказывали о нем.
— А это кто?
— Это Брикс и Корди… по-моему…
Их занесло немного погодя в похожее на дом строение, и на третьем этаже его они увидели тело еще живого Павера с уже мертвым напарником. А над ними нового жителя Города.
Заметив их, оно поднялось на птичьи задние ноги, оторвавшись от своей отвратительной трапезы. Кусок темно-красного мяса вывалился у него из пасти и влажно плюхнулся на деревянный пол. По склизкой шкуре чудовища покрытой роговыми чешуйками прошла судорога.
Оно припало к полу и зарычало. Звук был такой, будто сотней мечей провели по поверхности камня. Чудовище заскребло по деревянному полу когтями процарапывая длинные бороздки. Потом стало раскачиваться из стороны в сторону в каком-то безумном танце. Длинный гибкий хвост приподнялся и щелкнул кончиком по стене… раз… потом второй.
Торкел за шиворот оттащил еще живого, но находящегося в беспамятстве Павера подальше от твари. Чудовище какое-то время внимательно наблюдало за ними черными бусинками глаз, не прекращая своего танца. Потом раскрыло крокодилью пасть и взвыло. Они застыли в ужасе. Такого звука никому из них слышать раньше не доводилось. Звериный по существу, он содержал столько чувств, что казалось, испустило его разумное существо. Скрежет, стон, ярость и радость были в нем. Ярость к тем, кто осмелился решить, что может отрывать его от еды. И радость оттого, что пришла новая пища. Пришла утолить Древний Голод.
Торкел медленно отходил, волоча за собой тело Павера, а Наин за его спиной простонал.
— Куда же теперь? Там же обрыв!
Взбежав по лестнице, они метнулись от чудовища вправо, и теперь оно оказалось между ними и выходом. А за их спинами находилась дверь на давно обрушившийся балкон.
Павер вдруг зашевелился и стал дергать руками и ногами. Потом, приоткрыв залитый кровью глаз, вполне внятно сказал, что «надо прыгать».
Торкел швырнул его тело назад к Наину и, приказав: «Прыгайте!» — сделал пугающий жест в сторону чудища, потом топнул ногой. Чудовище, приняв вызов, вздыбилось и, завизжав, тоже ударило передними лапами в пол. Прогнившие доски прогнулись и содрогнулись.
Торкел завизжал, передразнивая зверя.
Чудовище в неистовстве завертелось, разнося все вокруг.
Комната содрогнулась. Несущие деревянные балки накренились, дрогнули и поддались. Середина истлевшего, давно прогнившего пола прогнулась. Торкел подпрыгнул, втягивая тварь в ритуал схватки, и оно, довольно завизжав, тоже прыгнуло. И тут пол провалился, не выдержав нагрузки. С грохотом треснули и переломились балки, доски, ломающиеся с сухим треском, встали частоколом, взвилась многолетняя пыль, и пол рухнул, не выдержав веса чудовища, унося в пролом и его самого, и остатки его еды. Позади раздался радостный возглас Наина.
Но радоваться было преждевременно.
Успев уцепиться за край балки, оно ловко подтянуло тело и встало на узкий карниз оставшийся после обрушения настила. Торкел тоже избегнул падения вниз и довольно неловко упал на край стены.
— Куда?!! — заорал снаружи Наин и раздался звук рухнувшего с высоты тела. Видно отчаявшийся Павер решил спрыгнуть вниз без помощи Наина.
Торкел ударил чудовище ногой в голову, ощутив подошвой сапога, крепость пластин, защищающих череп его, и оно чуть не сорвалось вниз. Человек же перебросил тело через край стены и теперь висел на одной руке не в силах подтянуться и без всякого желания совершить безумный прыжок вниз. По всей видимости, удачно приземлившийся Наин, кричал ему снизу, что подстрахует его, но Торкел все никак не мог решиться.
Через мгновение он услышал глухое рычание и обнаружил, что чудовище тоже перебралось через стену и висит теперь на стене неподалеку от него.
Тварь обнажила клыки, словно улыбаясь.
Наин что-то кричал снизу, стоя рядом с телом сорвавшегося до него Павера.
Стала неметь рука, на которой в буквальном смысле слова висела его судьба, и тогда он тоже решил прыгнуть.
Им повезло, что неведомая тварь не последовала за спрыгнувшим Торкелом. Некоторое время оно тоскливо выло, вися на стене и разглядывая людей стоящих внизу, и все щупало лапой нечто находившееся в воздухе, а затем ловко поднялось на остатки крыши и спрыгнуло внутрь. Впечатление было такое, будто невидимая стена не позволила чудовищу выбраться из здания. Им некогда было размышлять над причинами такого странного поведения. Теперь у них на руках был израненный Павер, а им предстоял еще долгий путь.
Потом снова был долгий мучительный переход до Сзреба. Переход, изобиловавший неожиданностями, ловушками и всё возрастающим физическим напряжением.
