Аленький цветочек - Разумовский Феликс (е книги .TXT) 📗

Ровно через двадцать девять минут – за минуту до срока – он возник у профкома и, увидев Виринею, расплылся в улыбке столь же глупой, сколь нетерпеливой и плотоядной.

– Ну и где же мы спрячемся? – Волнуясь, как мальчишка в ожидании первого поцелуя, Женя со всей нежностью раскрыл Виринее объятия. – Может, в актовый зал? Я там знаю одно уютное местечко…

Аромат «Богарта», исходивший от него, мог на расстоянии загнать в гроб парочку-другую курсантов в противогазах.

– Ох, Додикович, ну опять ты за своё. – Виринея ловко отстранилась и глянула на домогателя с видом оскорбленной добродетели. – Ну неисправимый вы народ, мужики.

– Если бы мы исправились, человеческий род бы прекратился… – Женя ещё улыбался, но в душу закрались ужасные сомнения. Что, если Виринея действительно совсем не «это» имела в виду?..

Секунду спустя его худшие подозрения, увы, подтвердились.

– Баксов пятьсот дай в долг. Завтра верну.

– Баксов?.. – Гринберг поневоле вспомнил собственную давнюю и плоскую шутку. В нём даже встрепенулась было сумасшедшая надежда: а вдруг она просто дразнит его, подсказывает, какими категориями следует мыслить? – Слушай, – заговорил он свистящим шёпотом, – не надо пятьсот с возвратом. Возьми лучше двести… с ОТДАЧЕЙ. Ну… триста…

Он был похож на избалованного ребенка, которому пообещали дорогую игрушку, но как-то не получилось. Баловство баловством, а ребёнка всё-таки жалко. Он ведь надеялся… ждал, мечтал… мысленно уже видел у себя в руках эту игрушку…

– Женя, Женя. – Виринея качнула головой с ласковым осуждением. – Я тебя как старого доброго друга прошу: дай денег. В долг. Отыграю на рулетке, отдам.

При слове «игра» Евгений Додикович припомнил не столь уж давние сражения в покер, и вот тут до него наконец дошло! Унаследованная от пращуров коммерческая жилка прозвенела золотым камертоном даже сквозь любовный угар. Мечтательный Ромео мигом исчез, уступая место гражданину Корейко, и тот с интонациями Остапа Бендера восторженно констатировал:

– Гениально. Согласен участвовать в концессии. За двадцать пять процентов. Обеспечу охрану, поддержку финансовую и моральную. Замётано.

Виринея кивнула. Консенсус был достигнут.

К вечеру распогодилось. Дождик иссяк, на небе показался месяц, бледный, ущербный, в частой россыпи оскольчатых звезд. Воздух сделался прозрачным и стылым, на траву упала белая вуаль, под колёсами машин лопались хрусткие ледышки, в одночасье заковавшие лужи. Зима была уже не за горами.

Как раз шла программа «Время», когда к монументальным дверям казино «Монплезир» подкатил новёхонький перламутровый «Мерседес». Мягко открылись дверцы, и неоновые огни озарили – как это нынче принято говорить – человека, похожего на Евгения Додиковича Гринберга. В белом смокинге. И – под ручку с ним – роскошную даму, отдалённо смахивавшую на Виринею. Эта последняя была облачена в довольно-таки откровенное платье, взятое напрокат.

– Отвали, – посоветовал Евгений Додикович подскочившему молодцу из ресепшн. С вяканьем задействовал автомобильную сигнализацию и, снова превратившись в галантнейшего кавалера, мило улыбнулся своей даме:

– Пойдём же, радость моя, труба зовёт.

Виринея внутренне заходилась от смеха пополам с отвращением. Тем не менее, она нашла в себе силы проворковать по возможности томно:

– Да, веди же меня, милый, веди…

И они пошли… Нет, не совсем так. Даже совсем не так!

Они!

Прошли!!

Проплыли!!!

Продефилировали…

Неторопливо, под ручку, мимо накачанных гигантов, олицетворявших секьюрити. Гнездо порока, роскоши и наслаждений жило своей жизнью Азартной, бьющей через край и на первый взгляд вроде бы вполне хаотичной. Но только на первый взгляд. На самом деле всё было под контролем. Крупье приглядывали за игрой, смотрящие по столам [156] – за крупье, менеджеры смены – за смотрящими, генеральный менеджер – за простыми менеджерами, и, наконец, за генеральным менеджером – сам директор. Дедка за репку… (Как гласит народное продолжение: внучка за сучку.) Тянут-потянут… капусту из карманов клиентов….

Мягко шелестели карты. Лязгали «однорукие бандиты» [157] . Неслышно сновали официанты… Нецеломудренные красотки под восторженные мужские крики изображали пламенную страсть, делая стриптиз «total-nude» [158] . Слюни, похотливые взгляды, виртуальное удовольствие.. Кому этого было мало – в баре, попивая брют [159] , ждали своего часа проститутки…

– А что, по-моему, здесь неплохо! – Закурив толстенную сигару, Гринберг воззрился было на женщин. Потом перевёл взгляд на Виринею:

– Надеюсь, дорогая, сегодня ты меня не разочаруешь!

Есть анекдот. Муж с женой созерцают выступление юной красавицы фигуристки. «Вот бы, – мечтательно произносит муж, – произвольную программу с ней откатать…» Жена грозно поворачивается к нему: «Я ещё посмотрю, как ты сегодня обязательную откатаешь!»

– Уж я постараюсь, дорогой, уж я постараюсь… – Взгляду Виринеи позавидовала бы морозильная установка. Недаром слово «дорогой» всего чаще употребляется там, где речь идёт о не очень-то безоблачных отношениях. Впрочем, Виринея нежно взяла Грина под руку, и парочка направилась в зал для очень важных персон. Там играли по-крупному.