Проклятие эльфов - Нортон Андрэ (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Вскоре огоньки превратились в яростно бушующее пламя, а прежние струйки дыма — в густые столбы.
— Спасибо, малышка, — негромко произнес Отец-Дракон. Шана удивленно обернулась к нему.
Дракон смотрел на разгорающийся пожар, но, кажется, не видел его.
— Это все.., разбудило во мне множество воспоминаний. И по большей части не слишком приятных. Я боялся, что история повторится снова.., столько погибших…
— Она повторится, только если у нас не хватит ума воспользоваться уроками прошлого! — пылко воскликнула Шана. — А мы не допустим, чтобы история повторилась! Никто из нас не желает этого допустить, даже Парт Агон. Разве вы не видите, как он теперь себя ведет? Стоит только кому-то начать ссориться, и он тут же оказывается рядом. Если только ему не удается погасить эту ссору — а чаще всего таки удается, — он следит, чтобы повздорившие оказались подальше друг от друга, и приставляет кого-то следить, чтобы они не устраивали беспорядка. Всю пищу и воду очищают перед употреблением, так что устроить у нас эпидемию эльфам не удастся. И мы все трудимся сообща.
Отец-Дракон повернулся вполоборота и улыбнулся девушке.
— Ты права.
— Что нам на самом деле нужно, так это кто-нибудь, сведущий в военном деле, — продолжала Шана. — То есть вы. Потому-то мы нуждаемся в вас, и потому мы сделали вас командиром.
Теперь уже девушка слегка улыбнулась.
— Кроме того, даже старик Парт говорит, что никто не решится спорить с командиром, если у этого командира зубы длиной с тебя самого!
Отец-Дракон тихонько рассмеялся.
— Весьма проницательное замечание! Ну что ж, тогда, пожалуй, я лучше примусь за свою часть работы. Сомневаюсь, что здесь хоть кому-нибудь известно о Диране больше, чем мне, — а это наш самый неумолимый враг…
Дракон снова повернулся к вражеской армии, но Шана заметила, что напряженное выражение его лица сменилось простой задумчивостью, а решительно выдвинутая челюсть свидетельствовала, что дракон-волшебник вновь поверил: нынешняя война не закончится так, как предыдущая.
Да, давние воспоминания до сих пор причиняли ему боль. Но с болью можно совладать. И Отец-Дракон твердо решил именно так и поступить.
Шана улыбнулась и побежала к небольшой группке волшебников, трудящихся над поджогом тарана.
Валин вытер рот дрожащей рукой и, пошатываясь, отошел от бойницы. Когда он увидел, как плачущих, беспомощных детей гонят перед рядами солдат, словно стадо овец, первое, что испытал юноша, был ужас. Второе — когда дети попытались повернуться и разбежаться, а солдаты принялись убивать тех, кто не желал рисковать вместо них, — оказался внезапный, неудержимый приступ тошноты.
Валин с раннего детства был привычен к охоте, но ему никогда еще не приходилось видеть, как умирают разумные существа. До этого момента он не видел насильственной смерти взрослого — не говоря уже о детях.
Юноша отбежал с галереи в безопасное место, под прикрытие крепости, и рухнул, не совладав со слабостью.
Из-за стен по-прежнему доносились звуки боя, усиливавшиеся по мере того, как эльфийские лорды брали контроль над погодой в свои руки и усмиряли безжалостно хлещущий с небес ливень.
Валин прижался спиной и затылком к холодной каменной стене, обхватил себя руками и задрожал — потому что лишь он один изо всех присутствующих знал, на что способен его отец. Это зверство было лишь началом.
С Дираном такое случалось и прежде. У эльфов даже существовал для этого специальный термин, обозначающий странную зацикленность на какой-то одной цели, на каком-то деле. Это называлось «ши малади». Когда наблюдатели описали изменившееся поведение Дирана, Валин понял, что у его отца случился новый приступ этой «болезни». Теперь о Диране нельзя было сказать, что он находится в здравом уме, — по крайней мере, в том смысле, какой вкладывали в это понятие полукровки.
По эльфийским меркам Диран был достаточно здравомыслящ, но когда какие-то обстоятельства служили спусковым крючком для безумия, он не знал ни удержу, ни меры. Теперь все пойдет хуже и хуже. Он будет громоздить ужасы на ужасы и не успокоится, пока не заставит волшебников капитулировать, несмотря на все преимущества их положения. А потом, вне зависимости от того, на каких условиях будет подписана эта капитуляция, Диран перебьет их всех без малейших угрызений совести — так не испытывает угрызений совести дракон, убивающий оленя себе на обед. Шана что-то говорила о перемирии… Но не существовало силы, способной заставить Дирана соблюдать перемирие! Его просто не интересовали подобные условности. Другие лорды — даже Чейнар, — могут сдержать клятву на оружии. Другие. Но не отец. И не сейчас.
Валин дважды видел отца в подобном состоянии — и каждый раз он впадал в него, столкнувшись с неожиданным сопротивлением. Один раз это произошло, когда он искал себе союзников в Совете, а второй — когда он вел переговоры о заключении нового брачного союза. Оба раза он не успокоился до тех пор, пока не уничтожил всякое сопротивление под корень. Во втором случае, когда сама предполагаемая невеста выкинула неожиданный номер и бежала из дома с другим женихом, Диран преследовал их до тех пор, пока не добился смерти обоих, и девушки, и ее возлюбленного.
Никто ничего не заподозрил. Эльфы не убивают других эльфов — и потому эта двойная гибель была воспринята как трагическая случайность.., но Валина одолевали неприятные сомнения. Дело в том, что как раз перед этим «несчастным случаем» его отец обучил и куда-то послал особого «телохранителя». А после возвращения этому «телохранителю» позволили выйти в отставку.
Человеческая жизнь была для любого эльфийского лорда мелочью, не заслуживающей упоминания, а полукровки считались тварями отвратительнее вшей. Не существует клятвы, которая помешала бы Дирану предать и тех, и других. Он не успокоится, пока не уничтожит их всех.
Если только кто-нибудь не остановит самого Дирана.
Если только не удастся успокоить его, унять одержимость и убедить, что лично он, Диран, слишком много потеряет от продолжения войны. Если только не удастся вывести его из.., из этого состояния.., заставить вновь рассуждать разумно.
И лишь одно существо Диран, быть может, ценил достаточно высоко, чтобы поверить ему, когда он скажет, что эта война бесполезна и бессмысленна. Лишь одно, кого он не станет убивать.
«А может, я все это лишь вообразил», — подумал Валин и оттолкнулся от каменной стены. Юноша больше не дрожал. Он принял решение.
Несколько дней назад он задумал некий план и для его исполнения попросил Меро украсть из шатра Дирана один, вполне определенный берилл. Эльфийскому лорду, чье внимание было поглощено более серьезными проблемами, и в голову не пришло, что запертый шкафчик не в состоянии остановить решительного волшебника. Особенно такого, которому точно известно, где может располагаться маленький, но ценный предмет. Валин запустил руку в карман и сжал берилл. От соседства с его телом камень нагрелся. Это был один из талисманов Дирана, драгоценный камень, в котором Диран хранил часть своей силы — про запас, для того момента, когда его наличные силы истощатся. Более того — это был один из первых талисманов Дирана, камень, с которым он работал в течение столетий и который был теперь с поразительной точностью настроен на своего хозяина. До тех пор, пока Валин держит этот камень при себе, любая попытка Дирана повредить юноше лишь придаст ему сил.
«Так что, если Диран попытается нанести по мне удар, это аукнется и ему самому», — подумал Валин и спустился на первый этаж, дабы разыскать Зеда. Этого должно хватить, чтобы Диран задумался. И, возможно, ему удастся при помощи талисмана взять отца под контроль — ну, хоть ненадолго. Во всяком случае, попытаться стоит.
Зед сидел в компании молодого дракона (ныне находящегося в облике полукровки), и оба они ожесточенно трудились, прикрепляя обрезки когтей к готовым стрелам Когда Валин отыскал их, Зед как раз закончил возиться с очередной стрелой.
