Каждая мертвая мечта - Вегнер Роберт M (первая книга TXT) 📗
Словно бы несколько лишних сабель, пусть даже вместе с талантами такого командира, как Генно Ласкольник, да горсть запретных умений могли иметь хоть какое-то значение для этой битвы.
Они сидели в самой большой палатке, готовые к бою. Панцири, шлемы, оружие под рукой. Нияр поигрывал кинжалом, Кошкодур вынул саблю и оглаживал ее оселком. Все смотрели на Птичника, ставшего их глазами.
Кайлеан только раз попыталась отправить туда Бердефа. Это было ошибкой. Поле битвы, видимое с глазами призрака собаки, оказалось хаосом, наполненным смертью, болью, блуждающими потерянными душами и дикими потоками Силы, используемой коноверинскими чародеями. Кайлеан даже не могла понять, кто сражается. Лучше было удерживать Бердефа поближе к себе — на тот случай, если бы пришлось действовать.
Потому что, чтоб их всех демоны взяли, они сделают свой ход. Потому что они — чаардан Ласкольника.
Йанне кашлянул, прикрыл глаза.
— Их отбили, кха-дар, — произнес он то, о чем они и так все догадывались, поскольку шум за холмом стих, сменился ритмичным, победным криком коноверинской пехоты. — Снова.
— И отобьют еще много раз, парень. Они не выманят коноверинцев с их позиции.
Генно Ласкольник стоял — единственный из них, — опираясь на столб шатра. Во всей его фигуре, в том, как он сжимал губы, было заметно, что он напряжен не меньше других. Но сдерживал остальных, поскольку, как говаривал, командиру часто приходится быть уздой для своих людей.
— Но, кха-дар, может…
Йанне не закончил, просто снова мотнул головой в сторону выхода из шатра, где как раз проходили ленивым шагом два стражника. Этот их шаг, эта ленивая уверенность в себе только подтверждали то, что прекрасно знали остальные. Армия Белого Коноверина побеждала в битве.
— Нет, Йанне. Мы отсюда и шагу не ступим. Ждем, понятно?
Лея внезапно шевельнулась.
— Чего именно? Пока их поубивают?
Ласкольник с явственной злостью глянул на нее.
— Что, девушка, ты тоже? Сегодня, похоже, все хотят командовать. Мы сидим в центре коноверинского лагеря, не знаем, где проходит вторая и третья линия стражи, не знаем местности вокруг. Чего вы ожидаете? Что я пошлю вас на героическую смерть?
— Но…
— Никаких «но». Думайте. Проклятие, мне казалось, что я не брал в чаардан дураков. Как это выглядит сверху, Йанне?
— Эти жопы стоят, а наши истекают кровью перед их позицией, кха-дар. Кавалерия на левом фланге, похоже, ждет случая для контратаки.
— Именно. Я был удивлен, что Деана д’Кллеан сразу выставила в бой свои лучшие отряды, вместо того чтобы сперва переполовинить наемников, но она мудра. Умела и осторожна. Знала, что наемные отряды не настолько дисциплинированы и что могут поддаться иллюзии отступления повстанцев, могут кинуться преследовать их — и сломают строй. — Ласкольник перевел взгляд на Птичника. — Потому что наши, Йанне, не разбиты; они отступают по приказу. Одновременно вдоль всей линии противника, на сотнях ярдов. Ты смотришь — и не видишь, птичья твоя башка. Пока что армия Кахеля-сав-Кирху держит дисциплину. И я знаю, он уже понял, что ему не удастся спровоцировать коноверинцев на контратаку. А ты помнишь поле битвы под Помве? И ночную резню гегхийцев? Сав-Кирху — прекрасный командир. Он не станет непрестанно лупить головой в стену. Верьте ему. Наверняка у него есть какой-то план, чтобы переломить ход событий.
Кошкодур кашлянул.
— Ты веришь в это, кха-дар?
— Мне приходится, Сарден. Потому что, если я не прав, это значит, что никогда я еще так сильно не ошибался в человеке.
— Вы и правда хотите пойти?
Черное лицо Уваре Льва не выражало ничего. Он только некоторое время молча смотрел на работающих мужчин и женщин. С того времени, как армия повстанцев заняла позиции, в ее тылу кипело движение, словно в улье. Корчевали лес, вырезали и обрубали крупные стволы, а кусты и молодые деревца складывали в огромные кучи.
— Хотим, — ответил он наконец.
Кровавый Кахелле избегал взгляда воина Уавари Нахс. Чуть ли не впервые с того времени, как они встретились.
— Это может оказаться самоубийственным делом.
На этот раз на губах великана появилось подобие улыбки.
— Да все это восстание именно таково. Вы должны были отправиться с нами на запад. Мы бы приняли вас как братьев.
— Это слишком долгий путь домой, дружище.
— Ты уже это говорил, Кахелле. Ты же знаешь, откуда взялись те пять сотен, которые пошли с вами? Это те, кто потерял тут самое ценное: жен, детей, друзей. У них не осталось ничего, кроме мести. Не удалось с Помве, так хотя бы здесь отплатим им за все.
— А ты?
Лицо вождя Уавари Нахс окаменело.
— А ты никогда не спрашивал? У меня были жена и сын — но теперь их нет. Вот и все. А я пришел сюда, потому что моим людям нужен вождь. Вот я и буду их вождем.
— Прости.
— Ничего страшного. Когда вы начнете?
— Хочу сперва сдвинуть с места их кавалерию. Пусть подготовят почву.
— А потом начинаем.
— Потом начинаем.
— Госпожа. Доклад с поля битвы.
Деана глянула на посланника: мальчишку лет четырнадцати, который в ахире Буйволов был одним из Телят. Стоял перед ней возбужденный, разрумянившийся, едва сдерживающий радость. Собственно, мог ничего не говорить.
— Слушаю.
— В центре мы отбили все атаки. Лагерь тоже сумел защититься. Бунтовщики оставили на поле тысячи трупов.
Тысячи трупов. Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Это была уже третья атака с утра. И ее Буйволы отразили все, не давая выманить себя с позиции. Согласно приказу. Однако она не чувствовала ничего, кроме печали, режущей ее душу.
Пусть бы уже этот день завершился. Пусть бы прилетели птицы.
— Хорошо. Вести от Соловьев?
Радость сошла с лица парнишки. Похоже, он не ожидал такой прохладной реакции.
— Вуар Сампоре еще не прислал гонца, госпожа, однако аф’гемид Олювер передал, что конница уже столкнулась с несколькими сотнями конных бунтовщиков и отогнала их с поля. Ничего больше.
Да. Командир Соловьев должен сердиться, что она не согласилась поменять расстановку сил после того, как утром они выяснили, что напротив их левого фланга Кахель-сав-Кирху поставил свой собственный лагерь. Правда, не слишком широкий, всего на сто пятьдесят ярдов — зато окопанный и окруженный кольями, словно приготовленный к многодневной осаде. Стрелки внутри — причем в немалом количестве — контролировали большой участок поля и были хороши, особенно против конницы. Сампоре утверждал, что сможет захватить лагерь, его всадники умели сражаться в пешем строю, но потери оказались бы серьезными, да и для штурма укреплений в Белом Коноверине имелись Буйволы.
Она не согласилась передвинуть пехоту на левый фланг. Этот лагерь был настолько очевидной целью для нападения, что Кровавый Кахелле с тем же успехом мог бы послать ей пригласительное письмо.
Нет. Она не станет играть в его игру. Пусть он играет в ее, пытаясь стянуть коноверинские войска с холма.
— Благодарю. Можешь возвращаться к своему командиру, — она отослала гонца и вгляделась в карту.
С тем же успехом могла всматриваться в звезды.
Но ведь им не было нужды совершать некие стратегические чудеса. Им просто требовалось продержаться до полудня, в крайнем случае — до вечера и не совершить никаких глупостей; пока что все шло так, как они замышляли.
Она окала кулаки и почувствовала, как ногти втыкаются в кожу. Было больно. «Владычица, Великая Мать, я не сумею. Не сумею сидеть в шатре под охраной и ждать обрадованного гонца с горстью новостей о новых тысячах трупов. Я от этого обезумею».
Деана вышла наружу и махнула рукой ближайшему стражнику.
— Прикажи привести Маахира.
— Госпожа? — заморгал тот удивленно.
В его тоне чувствовалось: он в шаге от непослушания. Она зло хмыкнула, подошла так близко, что ее экхаар почти коснулся лица солдата. Соловей мог бы почувствовать ее дыхание, дыхание Пламени Агара.
