Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— А если... — Лиланг выдохнула, стремясь унять бешеное сердцебиение. — Если я скажу, что выход есть? Что можно что-то изменить?
Стоя на перепутье — выбери верную дорогу. Иногда злейший враг надежнее самого лучшего друга.
Жёлтые глаза встретились с глазами цвета синего льда, и в них ярко, жадно, вспыхнула надежда.
— Я слушаю тебя очень внимательно, — осторожно молвил Полководец.
...Кто может одолеть одержимого?
Тот, кто будет равным Ему.
— Один из наших Домов хранит оставшиеся знания Совершенных. Они ни с кем ими не делятся, но и не используют их больше положенного. Если мы... объединимся, то можно будет изменить все, — выпалила принцесса. — Если власть над Вечной Землёй будет в моих руках, я смогу сделать хоть что-то для тебя и твоего народа.
Несколько бесконечно долгих мгновений Полководец смотрел на неё, вскинув брови, а потом неожиданно расхохотался.
— Самый лучший враг, да? — отсмеявшись, он посерьезнел. — Ты очень наивна и опрометчива, девчонка.
— Возможно, у нас гораздо больше общего, чем ты думаешь, Полководец, — резко заметила Лиланг, сильнее сжав пальцами его плечо. — Но, если есть капля надежды — зачем от неё отказываться?
— Ты ведь не просто так мне это говоришь, Лиль. Что-то я буду должен дать тебе взамен.
— Не больше, чем я могу предложить тебе, Редо.
В ответ шеддар красноречиво покосился на руку принцессы, сжимавшую его плечо. Смутившись, Лиланг хотела было отдернуть её, но Полководец успел накрыть её ладонь своей, и девушка вздрогнула.
— Смелая, наивная и упрямая, вот какая ты, — тихо произнёс Редо, не давая ей отстраниться, — смотришь в будущее и, похоже, совсем не боишься позора и смерти.
«Я боюсь тебя, — подумала Лиланг, — но почему-то мне совсем не хочется, чтобы ты отпускал мою руку».
Вдруг ей показалось, что она слышит смех златокожей женщины, что являлась к ней во снах. И был он торжествующим, словно знала та, чьё имя Совершенные стёрли из своей памяти, что все будет именно так. Что вся жизнь опальной принцессы шла к этому мигу.
Для иллирийцев, расчётливых и хладнокровных созданий, любовь никогда не была на первом месте. Всегда — амбиции и выгода. Всегда — желание власти и получение оной любыми способами, включая договорные браки. Всегда — забота о чистоте крови.
Когда Редо осторожно провёл пальцами по её руке, Лиланг затаила дыхание, не в силах отвести взгляд от глаз, в которых бушевало пламя Огненной Земли. Она не отшатнулась и тогда, когда свободной рукой Полководец осторожно, словно боясь сломать, притянул её к себе. И стоило ему склониться к её лицу, как принцесса покорно запрокинула голову, робко и неуверенно отвечая на поцелуй. А потом она уже сама обвила шею шеддара руками, дивясь сама себе и не желая отстраняться.
Самый лучший враг?
Когда Янис выпроводила Манон восвояси, та была готова рвать и метать. Янис лишь усмехнулась вслед удалявшейся женщине — Манон старалась держать себя в руках, но раздраженно размахивала хвостом. Едва Манон скрылась из виду, Янис с облегчением вздохнула и продолжила поливать цветы в саду.
С недавних пор обстановка в гареме изменилась, и Янис не была уверена, что в лучшую сторону. Манон, державшая остальных наложниц в страхе, вдруг оказалась совсем не значимой, такой же, как и все остальные женщины. Не то, чтобы она потеряла милость Полководца — просто ему резко стало не до неё, чем не преминули воспользоваться и остальные наложницы. История о том, как серокожая чужачка вторглась в покои Полководца посреди ночи, буквально за несколько часов облетела гарем, и теперь была у всех на устах. Наложницы, слуги и стражники только и делали, что обсуждали это событие, а сама Лиланг наотрез отказывалась что-либо рассказывать про ту ночь, и на её губах каждый раз играла странная улыбка. Что же касалось Янис, то она прекрасно понимала — даже сумей Манон придержать язык за зубами, даже если бы она сдержала свой гнев и не растрепала бы обо всем своим приближенным — слухи все равно поползли бы, но на сей раз уже из уст не в меру болтливых гвардейцев Полководца, чья смена была в ту ночь.
Лиланг и сама не поняла, как возвысилась над остальными женщинами. Вернее, они сами возвеличили её, увидев в ней новую любимицу Полководца. А значит, она могла их защитить. Вопрос был лишь в том, захочет ли она это сделать. Совсем недавно она была тенью, никем, чужой здесь. А теперь возле покоев терпеливо ожидали её появления две младшие наложницы, что принесли принцессе свои дары, надеясь на расположение. Лиланг насмешливо улыбнулась, оценивающе разглядывая своё отражение. Сегодня с утра служанки принесли ей новую одежду, сшитую специально по ее фигуре. Недавно Лиланг наотрез отказалась носить платья, решив, что они подчеркивают её недостатки, а не достоинства. И теперь с удовольствием облачилась в белые шаровары, а сверху надела тунику, полностью закрытую, но сделанную из легчайшей, приятной коже ткани. К чему демонстрировать то, чего у неё нет, если можно оставить простор для воображения? Принцесса собрала в пучок отросшие волосы и закрепила их золотой шпилькой. Напоследок покрутившись перед зеркалом, она осталась довольна собой. Осталось только принять дары наложниц, а затем она собиралась встретиться с Янис — обсудить им предстояло многое.
— Войдите, — приказала принцесса, оборачиваясь к дверям.
Порог её покоев переступили две черноволосые девицы — совсем юные, как поняла Лиланг.
— Как вас зовут? — улыбнулась она им.
Девушки смиренно поклонились ей и, не отрывая взгляда от пола, представились Ирикой и Раннаей. Когда они выпрямились, принцесса придирчиво оглядела их. У Ирики была толстая коса, доходившая до ягодиц, Ранная же предпочла убрать волосы в причудливую высокую прическу, которая вызвала у Лиланг только один вопрос: как можно носить на голове подобную конструкцию так, чтобы она не мешалась при каждом поклоне. Услышав это, Ранная вспыхнула и покраснела. В ответ Лиланг только рассмеялась и предложила гостьям сесть за чайный столик. Жестом она приказала слугам принести напитки, а затем устроилась напротив наложниц.
— Мы пришли выразить тебе своё почтение, наложница Лиланг, — учтиво произнесла Ирика. — Прими же наши дары, как доказательство искренности.
Она щелкнула пальцами, и в покои, по одному, стали заходить служанки. Одна из них несла аккуратно сложенные ткани, в руках другой была странная статуэтка чёрного цвета. Третья держала большой, разукрашенный золотым узором ларец. И наконец, вошла четвёртая служанка и замерла рядом с остальными, почтительно держа в раскрытых ладонях невероятной красоты кинжал, инкрустированный драгоценными камнями.
— Это — шелка из Шергияра — там обитают наши лучшие ткачихи, — улыбаясь, заговорила Ирика, а Лиланг не могла оторвать взгляд от яркой и красивой ткани. — А эта статуэтка — символ плодородия, призванный оберегать наших женщин.
Лиланг бегло осмотрела статуэтку и едва заметно поморщилась: шеддарское искусство вызывало у неё сильные сомнения в понимании красоты рогатыми. Впрочем, не стоило из-за такой мелочи отказываться от даров.
— Я не столь богата, как моя сестра, — смущенно произнесла Ранная, — но прими же мой дар — этот ларец вырезали лучшие мастера моего клана. Пусть он служит тебе долго, в нем ты сможешь хранить самое сокровенное — и никто, кроме тебя не сможет его открыть. И второй мой дар — кинжал. Каждая женщина из моего дома носит такой при себе, он годится и для жертвенного алтаря, и для защиты своей владелицы.
— Разумно, — Лиланг усмехнулась, вспомнив стычку с Митрой и эфу, подкинутую заклинательницей змей. — Я благодарна вам за эти дары. Не желаете ли прогуляться со мной по саду? Уверена, мы найдём множество тем для беседы.
Лиланг привыкала к резкому и громкому языку детей Огненной Земли. Слушая наложниц, она старалась не потерять нить разговора из-за того, что многие выражения были ей неясны. Порой она переспрашивала, иногда просила объяснить ей смысл той или иной фразы. Поначалу принцесса переживала, боясь показаться глупой остроухой, но вскоре заметила, что Ирику и Раннаю вовсе не смущает то, что она здесь чужая. Молодые девицы громко смеялись, рассказывали множество историй — как о гареме, так и о Полководце, и хватали Лиланг за руки в порыве эмоций. Иллирийка, не привыкшая к подобному дружелюбию и наслушавшаяся историй о суровых нравах шеддаров, вздрагивала каждый раз, стоило наложницам потянуться к ней.
