Время проснуться дракону - Ганькова Анна (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– А… что я вытворяю? – тихонечко уточнил Ли.
– Да ты из себя блаженного-то не строй – чей мужик теперь! – опять непонятно за что наехал Тай.
– Да что такого я сделал-то?! – уже натурально возмутился парень.
Тут Корр вышел вперед:
– Ты зачем девочку нашу совратил? Тихоней прикидывался – мальчишечкой маленьким, возраст свой не догоняющим! А потом – раз, и уволок девчонку в кусты, то бишь в бани! – с не меньшим напором, чем Тигр, вызверился на Ли, и Ворон. – Удумал тоже! Даже я в ней только сестричку младшенькую видел! – Корр эмоционально так «козу» из пальцев сделал и себе в сверкающие негодованием очи ткнул… а потом ему: – А он глядите-ка, тихушник шкодливый, женщину в ней разглядел!
« – Узна-али! Откуда?! Вроде ж все убрал там? Стыдоба-то, какая! Ну, Лёнка, подставила, так подставила! Хотел же все потихонечку устроить, между делом, чтоб ни одна душа не заприметила. Нет же, подавай ей удобства и романтику! А теперь вот отдувайся за двоих! А не буду!!!»
– Вообще-то, это она так решила! Она первая меня поцеловала, еще там – в Акселле! – выкрикнул Ли. Вот пусть теперь на нее и ругаются, а то все Льняночка, да Льняночка, а ему – тычки, да тычки!
– Это получается, девушка во всем виновата? – тон Ворона вдруг стал какой-то елейный, с гаденькой такой подначкой. А взгляд и того странней – внимательный, насмешливый и бровка правая домиком выгнулась.
Вроде как ему, то есть Ли, о чем-то задуматься бы надо! С чего вдруг? Он же только правду сказал!
– Так, понятно. Но меня другой вопрос волнует, – это уж Тай вступил в разговор, – как вас угораздило в бани-то забраться! Башка-то на плечах есть?! Место-то общественное! Нас принимают здесь как дорогих гостей – кормят, поют, от холода замерзнуть не дают! Вика спасли, вылечили! А вы, как овцы последние тупорогие, ни уваженья, ни благодарности, ни элементарной разумности не выказали! – все больше расходился Тай, напирая на парня и тыча при каждом новом упреке пальцем ему в грудь.
Когда Ли уже показалось, что сейчас у него в грудине Тигр дырку продолбит, терпение его лопнуло и он закричал в ответ:
– А чё, опять я?! Это тоже ваша любимая Льняночка придумала!
– Вот же дура-ак! – протянул рядом Корр.
« – Это почему?» – задался вполне законным вопросом Ли, тем временем примечая, как тот потихоньку высказавшись, выскользнул из комнаты.
« – Щас Лёну приведет…» – понял он, и какое-то сомнение в неправильности собственного поведения стало закрадываться в его голову. А когда Льняна в комнату зашла вслед за Вороном, так и вовсе вчерашнее раскаяние в нем пробудилось.
Девушка же была непривычно тиха и молчалива. Да и одета, не в свои обычные пацанячьи штаны, а в скромное шерстяное платье немаркого коричневого цвета и белый фартук. Не иначе, как на кухне нашел ее Корр. И личиком сегодня не блистала – бледненькая какая-то, осунувшаяся, под глазами синяки. Жалко стало ее Лиону, аж в душе защемило.
– Ну… это… значит… – начал было Тай, но так ничего путного и не выговорил. Так понятно – одно дело парня за блуд да непотребство отчитывать, а другое дело девушку. Тут уж и не знаешь, какое слово подобрать, а какое лучше и не проговаривать.
– Лёна, мы вот знать хотим, что это вы такое нонче в банях-то устроили… – аккуратненько так, включился в разговор Корр, видя, что Тигр стушевался: – Эльфенок вот говорит, что твоя это задумка была, а не его.
– Что, прямо так и сказал? – тихо спросила девушка и посмотрела не на Ворона, с которым вроде как разговаривала, а на него, Ли. И взгляд ее был задумчивый такой, настораживающий. А услышав подтверждающее угуканье Корра, она глаза-то свои от него отвела и плечи расправила… и голову гордо вскинула – вот прямо героиня перед ворогом – бей, не хочу!
– Да, это я так решила. Дар-то мой человеческий слабоват, а слышала я, что это девичество его придерживает, и если избавиться от этого самого девичества, то и дар сразу в полной мере проявиться, – проговорила она.
– Чушь какая-то! Первый раз подобный бред слышу! – воскликнула молчавшая до этого момента дама Нора.
– Да откуда ж мне было знать, я ж в деревне выросла – в простой, человеческой. Что люди говорили меж собой, то и слушала. Но вы меня простите госпожа, пожалуйста, что я его в бани потянула – в лесу-то холодно больно уже, а в доме, под вашей крышей, совсем бы неловко получилось! – повинилась Льнянка.
– Ладно, уж деточка, что теперь-то… – ласково успокоила ее госпожа.
А Ли тем временем догонял ситуацию:
– Так ты что, все это устроила, только чтоб дар свой усилить?! – неверяще протянул Ли.
– Да, – коротко ответила девушка, а в тоне ее еще и насмешка просвечивала. Она, конечно, ее скрыть пыталась, но он-то не дурак – расслышал прекрасно.
– А почему я-то?! – праведное негодование стало захлестывать парня.
– А кто? Вик с Корром мне как братья, Тай как дядюшка заботливый – родные люди, в общем. А с тобой мы с первого дня не сошлись. Но, я же видела как ты на меня заглядываешься, так что большого труда не составило тебя увлечь, – доходчиво объяснила она.
Тут уж Ли с головой накрыло обидой и горечью:
– И все поцелуйчики и обниманчики – это значит, чтоб дар укрепить?! А чё с графом своим не трахнулась? Уже б давно ого-го какую силищу заимела! – большего Ли выдать не успел – подскочил Тай и такого подзатыльника засветил, что аж зубы клацнули.
– Ты что себе позволяешь при дамах?! – рявкнул он.
– Это она-то что ли дама?! – огрызнулся Ли и вылетел из комнаты.
А вдогонку ему донеслось Вороново:
– Ой, приду-урок! – и вроде как с сожалением. Только ему-то о чем сожалеть, не его же так прилюдно подставили?
***
А что Льнянка?
Девушка ночь почти и не спала – мыслями разными мучаясь, да теплым камешком, нагретым у огня, баюкая ноющий живот.
Думы о вчерашнем были разные. Тут и раздражение на собственные фантазии о любви неземной, и на взгляд свой, как оказалось блажной, позволивший ей увидеть в обычном озабоченном парне, рыцаря. И глаза Лиона вспоминала… не те, что с щенячьим восторгом при первых поцелуях наивно смотрели на нее, и не те, что с уважением следили за каждым жестом на уроках, и даже не те, что с вполне мужской страстностью оглаживали ее тело. А вчерашние – отстраненные, пугающие, хищные. Как у зверя, взирающего на полурастерзанную жертву – ни крупицы жалости, только всеобъемлющее желание насытить собственный голод.
Какой к демонам рыцарь? Какой возлюбленный?! Урод белобрысый – вот он кто!
И бежали в мыслях, перегоняя друг друга, злость, обида и даже ненависть…
Но из-под всех этих горьких рассуждений, то и дело выглядывала надежда, как иной раз луч солнца высвечивается меж тяжелых грозовых туч. И тогда казалось, что стоит только им встретиться, поговорить и все само собой наладиться, образуется …
Сколько бокалов вина он выпил? Лёна видела два. А на самом деле?
А сколько раз они обнимались под кустами не доводя начатое до конца? И сколько раз, убегая в шатер к больному Вику, она примечала, как Лион спешит за дальний склон, при этом морща лицо будто от боли?
А был ли у него кто-то еще? Или он так же, как и она, оставался до вчерашнего дня девственником?
Сознание девушки само искало оправдания парню, не позволяя окончательно обозлиться на него и предлагая дождаться объяснений.
Ну, а следом, как водиться, Лёна начинала винить уже себя. Может и прав был любимый, когда говорил, что это она не имеет должного воспитания? И именно она своим вызывающим поведением спровоцировала его на грубость?
А ей бы, воспитанной на границе двух миров, надо было ту грань, что разделяет их, получше вспомнить, а не лететь, очертя голову, в пучину собственной влюбленности. Знала же, что Лион обычными людьми воспитывался – в косных устоях, в богобоязненности. Вот и выглядит теперь она в его глазах непотребной девкой из Доступного дома!
А уж в Лесу-то – да, всякого наслушалась-навидалась. Там о плотском влечении да разделенном удовольствии говорили, как о приятных, но, в общем-то, обыденных вещах: вкусной еде, красивой одежде, чудесной погоде. То есть, часто и с удовольствием, при этом, не стесняясь в выражениях и не тушуясь. Да и увидеть сношающуюся парочку под кустом – там подобное тоже в порядке вещей. Впрочем, заглядываться на сие и в Лесу не принято. Но не потому, что действо это непотребное и постыдное, а потому, что завидовать чужому счастью – грех. Да-а, излишним целомудрием тамошний народ не страдал… но и лицемерием, в отличие от людей, тоже…
