Наследники Слизерина (СИ) - Широбокова Елена (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Тем не менее, Министр стал действовать, как ему самому показалось, решительно. Он издал указ об увеличении количества дементоров, охраняющих Азкабан, аж в два с половиной раза (не то, чтобы в этом был какой-нибудь смысл, просто Минчум надеялся, что в глазах врага и общества мера будет выглядеть внушительно и устрашающе), а также поставил свою личную подпись на второй партии повесток, при этом, взяв с Уайта обещание, ради всего святого, не трогать пока мистера Лестрейнджа.
Несмотря на все ухищрения властей, подозреваемые не проявили большого рвения в оказании помощи следствию и затягивали явку на допрос. Те, кто все же соизволил прийти, всё отрицали и смотрели на дознавателей с выражением глубоко оскорбленной невинности.
Тем временем, среди магического населения назревала легкая паника. В Министерстве не было ни одного сотрудника, который хотя бы краем глаза не стал свидетелем инцидента с отравленными письмами. Очевидцы красочно пересказывали эту историю своим родственникам и знакомым, а, как известно, информации из первых уст веришь гораздо охотнее, чем тому, что пишут в газетах.
Уайт, тем временем, находился в сложной ситуации. И верхи, и низы требовали от него немедленно обнаружить хоть кого-то из виновных, а взять этих виновных было решительно неоткуда. Ну, разве что, найти козла отпущения и свалить все на него. Однако, поразмыслив, мракоборец счел нецелесообразным тратить время на подобные махинации, да и совесть никогда бы не позволила ему совершить столь гнусный поступок. Так что все шло к тому, что «козлом отпущения» в итоге станет он сам.
Тем временем, Волан-де-Морт предпринял новое масштабное нападение на маглов с участием великанов и дементоров, которые частично переметнулись на его сторону. Стражи Азкабана, несмотря на всю благосклонность Министерства, сочли сотрудничество с Темным Лордом более выгодным для себя, поскольку тот время от времени позволял им лакомиться душами своих жертв.
На следующий день после новой атаки первую полосу Ежедневного пророка занимала крупная фотография, на которой был изображен сам Волан-де-Морт, а за спиной у него стояло, казалось, бесчисленное множество людей в черных плащах и со скрытыми масками лицами.
Под фотографией был опубликован своеобразный «манифест».
«Волшебники и волшебницы! — именно с таких приветственных слов он начинался. — Мое имя Лорд Волан-де-Морт, и я обращаюсь к вам не как враг, но как друг. И хотя обо мне распространяют много лжи и клеветы, не думайте, что я несу угрозу вашим жизням или благосостоянию. Напротив, единственным и самым горячим моим желанием является упрочение и процветание волшебного рода. В число моих сторонников входят маги, которые на сегодняшний день составляют цвет волшебной нации. Я обладаю такой мощью, что едва ли в мире существует сила, способная меня сокрушить. Если бы я пожелал, от Министерства уже давно не осталось бы камня на камне. Но я даю им шанс проявить разум и признать, что та модель мироустройства, которую я предлагаю, является более полезной и созидательной.
С вашей помощью мы создадим новый мир, хозяевами которого будут волшебники, самые сильные и благородные существа на этой планете. Мы больше не будем позорно скрываться от маглов или заключать с ними унизительные для нас соглашения. Ни один магл не проникнет в магический мир и не испортит ни одной капли магической крови. Я сумею позаботиться об этом. Каждый, кто осмелится помешать мне, сделается моим врагом. А что бывает с моими врагами, вы уже имели возможность убедиться. Посему, призываю вас внять голосу разума и присоединиться ко мне».
Мракоборцы нагрянули в редакцию Ежедневного пророка в десять пятнадцать утра. Все сотрудники, которых удалось застать на рабочем месте, были арестованы по обвинению в пособничестве особо опасной преступной организации. Ничего не понимающие, насмерть перепуганные, они отчаянно твердили, что накануне вечером сверстали совершенно другой номер и слыхом не слыхивали ни о каком манифесте.
Главный редактор Даррин Беннет в тот день отсутствовал на работе по болезни. Поскольку факт его связи с преступниками был налицо, закон позволял Уайту без предупреждения нагрянуть к подозреваемому домой, что он, собственно, и сделал.
Беннет действительно выглядел больным и о событиях вчерашнего вечера совершенно ничего не помнил. Допрос длился пять с лишним часов, не дав никаких результатов.
В ужасе от собственного бессилия, Уайт был вынужден отправиться к Министру, чтобы доложить о том, что расследование опять зашло в тупик.
Минчум как раз беседовал в своем кабинете с Краучем, и, к огромному неудовольствию Уайта, пожелал говорить при нем, поскольку они «как раз обсуждали вопрос недавних происшествий».
— Да как же так! — в сердцах воскликнул Министр, услышав доклад. — Вы глава Отдела магического правопорядка или кто?! Уже прошло столько времени, а следствие не сдвинулось ни на йоту! У Вас десятки причастных к делу, а Вы ничего не можете из них выжать!
Уайту ничего не оставалось, кроме как опустить голову и проглатывать несправедливые обвинения.
— А Вы не пробовали дать Беннету сыворотку правды? — вдруг невзначай поинтересовался Крауч.
Минчум и Уайт одновременно вытаращили на него глаза.
— Ка-ак…? — в недоумении протянул Министр. — Это разве можно?
— Конечно, нет! — тут же возмутился Уайт. — Совет не дал мне разрешение на арест, а вы предлагаете такое!
Крауч лишь снисходительно ухмыльнулся.
— Если Вы будете каждое свое действие согласовывать с Советом, мистер Уайт, то не раскроете ни одного преступления.
У мракоборца отвисла челюсть, а вот Минчум, кажется, заинтересовался.
— То есть, Вы предлагаете нам нарушить закон? — понизив голос, осведомился он.
— Господин Министр, — вежливо начал Крауч. — Наш враг умен и жесток. В отличие от нас, он не связан бюрократическими процедурами, поэтому бьет быстро и метко. Сегодня он объявил нам войну, и мы ее проиграем, если не проявим решимость.
— Но я, в первую очередь, должен заботиться о законности и соблюдении прав волшебников! — возразил Минчум.
— Никто не призывает Вас нарушить закон, — кашлянул Крауч. — Пускай мистер Уайт просто предложит подозреваемому чашечку кофе.
— Я категорически отказываюсь! — воскликнул Уайт, оскорбленный до глубины души.
Но у Министра в голове уже забродила подброшенная Краучем идея.
— Послушай, Хью, — заговорил он, серьезно глядя на Уайта, — мистер Крауч прав. Если редактор выпьет сыворотку правды, об этом никто не узнает. А если окажется, что он один из Пожирателей смерти, у Вас наконец-то появится возможность выйти на этого Лорда и его шайку.
Мистер Уайт смотрел на обезумевших, как ему показалось, коллег, поражаясь и ужасаясь одновременно.
Наконец к нему вернулся дар речи, и он четко с расстановкой произнес:
— Я никогда такими вещами не занимался и не собираюсь заниматься впредь, что бы ни случилось. Я свои руки марать не буду!
— Если мистер Уайт не хочет быть к этому причастным, я и мои люди можем сделать все сами, — невозмутимо предложил Крауч. — Будьте уверены, господин Министр, все пройдет гладко, и к вечеру у нас будут зацепки.
— Действуйте! — без раздумий согласился тот.
— Но это невозможно! — ахнул Уайт. — Мистер Крауч и его ведомство не имеют никакого отношения к расследованию!
— Ну что ж поделать, раз Вы не справляетесь со своими обязанностями! — нервно воскликнул Министр. — Вы ведь сделаете все неофициально, да, мистер Крауч?
— Разумеется!
— А Вам, мистер Уайт, я могу сказать только одно, — вдруг сурово проговорил Минчум. — Если Вы не справляетесь с вызовами, которые бросает Вам время, значит, эта должность не для Вас. Подавайте прошение об отставке.
— Что?.. — одними губами пролепетал тот, хватаясь за сердце.
— Вы все слышали, — безжалостно отозвался Министр.
Не прошло и часа, как Уайт написал заявление об освобождении от занимаемой должности по собственному желанию, а еще через полчаса попал в больницу с сердечным приступом.
