Наследники Слизерина (СИ) - Широбокова Елена (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Странные вещи начали происходить спустя примерно два часа после вскрытия конвертов. Сотрудники стали ощущать странную нехватку воздуха и даже удушье. В Службу технического обеспечения поступило не менее дюжины гневных жалоб, но дежурные лишь развели руками, заверяя, что вентиляция работает нормально.
Дальше — больше. Самочувствие тех, кто имел с письмами непосредственный контакт, стремительно ухудшалось. У них появлялись головокружение, тошнота, резь в глазах и жжение в области носоглотки. А когда на теле начали возникать непонятные язвы, стало очевидно, что вентиляция тут ни при чем. В больницу в итоге попали тринадцать человек с поражениями кожи, глаз и легких.
Вскоре целители вынесли вердикт, что пострадавшие стали жертвами отравляющего зелья. Необычность яда заключалась в том, что никакие известные противоядия на него не действовали. Поразмыслив, консилиум пришел к выводу, что отрава является вновь созданной и на поиск лекарства от нее может уйти неопределенное количество времени.
Министерство уже в который раз впало в панику. Пострадавшие были сотрудниками разных отделов, работали на разных этажах и в разных кабинетах, не питались за одним столом, и, на первый взгляд, их абсолютно ничего не связывало. Но Уайт поклялся перевернуть все вверх дном и выяснить в чем дело. Обыски на рабочих местах жертв дали свои плоды. Среди бумаг были обнаружены листы пергамента с изображением печально известного черепа со змеей. Когда Уайту принесли кипу этой зловещей макулатуры, он, моментально сообразив, что к чему, отпрянул и завопил не своим голосом:
— Не прикасаться к этому! С ума сошли!
С соблюдением всех необходимых мер безопасности таинственные письма были тщательно изучены, и выяснилось, что пергамент пропитан отравляющим зельем замедленного действия, состоящим из нескольких фракций. В первые часы оно было абсолютно безвредно, но затем начинало выделять ядовитые пары. Все, кто брали страшные послания в руки и даже просто находились с ними в одном помещении, получили разной степени ущерб здоровью в зависимости от того, как долго и насколько тесно с ними контактировали.
Когда потерпевшие начали мало-помалу приходить в себя, они категорически отказались признать, что получили Черную метку, и все как один утверждали, что в конвертах были абсолютно пустые листы пергамента, на которых при огромном желании ничего нельзя было разглядеть. Оставалось сделать лишь один вывод: страшный знак проявился уже после.
Черная метка на пергаменте ясно давала понять, кто настоящий автор прОклятых писем, однако Джона Смита решили все-таки поискать. Но обратный адрес на конвертах никуда не вел. На указанной улице не существовало указанного дома, а ныне живущего волшебника с таким именем и вовсе не существовало в Британии. Расследование снова зашло в тупик.
Из тринадцати госпитализированных волшебников, к счастью, никто не умер, однако все они довольно долго находились на излечении, поскольку на создание противоядия ушла не одна неделя. Среди пострадавших были как непосредственные адресаты, так и те, кто активно помогал коллегам «прочесть» таинственные послания. А некоему работнику Отдела магического транспорта, напротив, удалось уцелеть, поскольку из-за большого объема работы в тот день, он не успел посмотреть почту.
Хьюго Уайт, сопоставив все данные, пришел к неутешительному выводу, что получатели писем выбирались не в случайном порядке, а из-за своей кровной принадлежности, поскольку все до единого были маглорожденными. Этот печальный вывод он и озвучил на очередном Заседании Совета глав отделов и ведомств.
— Что Вы хотите этим сказать?! — сразу же полез Минчум в бутылку. — Я не могу объявить людям, что все нечистокровные волшебники находятся в опасности! Вы хоть представляете, что тогда начнется?!
— Я вовсе не имел в виду, что Вы должны что-то такое объявлять, господин Министр, — сквозь зубы процедил Уайт. — Пока ситуация не стала слишком серьезной, нужно предпринять все возможные меры, чтобы нейтрализовать преступников, а для этого, как я уже неоднократно заявлял, моим людям необходимы полномочия для проведения арестов. Вот список.
По мановению его волшебной палочки в воздух поднялась стопка пергаментов, и каждый из присутствующих получил по экземпляру.
— Реджис Лестрейндж? — ахнула мадам Багнолд. — Это не ошибка?
— Нет, — холодно отозвался Уайт, предчувствуя, к чему все идет.
— А он-то здесь при чем? — потрясенно поинтересовался Министр, поправляя очки и пристально вглядываясь в текст, точно не веря своим глазам.
— Он был одноклассником и ближайшим другом Тома Реддла еще в школе, — сухо пояснил Уайт.
— Простите, — фыркнул Министр. — Если кто-то был чьим-то одноклассником, это еще не повод подозревать его в преступлении!
— Есть все основания полагать, что их общение продолжилось и после окончания Хогвартса, — с завидным самообладанием гнул Уайт свое.
— А не нашлось ли у Тома Реддла одноклассников попроще? — не без сарказма поинтересовалась мадам Багнолд. — Я имею в виду, что Вы не предоставили никаких доказательств его вины, в то время как, всем известно, сколько мистер Лестрейндж сделал для Министерства и для нашей страны. Он входит в попечительский совет Хогвартса, оплатил ремонт целого этажа в больнице святого Мунго, и именно его стараниями и финансовыми вложениями мы недавно принимали у себя Всемирной конгресс высшей магии. Я даже не удивлюсь, если на его благотворительный взнос куплено кресло, на котором Вы сейчас сидите!
— То есть, Вы хотите сказать, мадам Багнолд, что купив мне стул, он сделался неприкосновенным для закона? — чуть ли не прорычал Уайт, вне себя от злобы.
— Неприкосновенность мистеру Лестрейнджу гарантирует вовсе не Ваш стул, мистер Уайт, а наше законодательство, согласно которому никто не может быть арестован или подвергнут преследованию, пока его вина не будет доказана в установленном законом порядке, — холодно ответствовала она. — Вы сможете арестовать мистера Лестрейнджа, если будете иметь доказательства его явной причастности к совершенным преступлениям. Что, впрочем, касается и других лиц из Вашего перечня. Вряд ли волшебники захотят, чтобы для их защиты Вы нарушали их же права.
— Позвольте… — вдруг вмешался в дискуссию глава Отдела международного магического сотрудничества Бартемиус Крауч, солидный мужчина лет сорока пяти, в строгой мантии классического кроя и с гладко причесанными черными волосами. — Зачем же Вам их всех арестовывать, если можно разослать им повестки и допросить как обыкновенных свидетелей?
— Да, мистер Уайт? — тут же уцепился Министр за эту мысль.
— Разумеется, я отправил им повестки, — проговорил тот, из последних сил сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. — Но никто не явился! А, значит, я вправе требовать…
— Так отправьте еще раз! — упрямо посоветовал Минчум. — Многие из них занятые люди, и нет ничего удивительно в том, что они не прибыли по первому Вашему зову.
— Да как вы не понимаете! — заорал Уайт, окончательно теряя самообладание и впадая в состояние, близкое к припадку. — С начала деятельности этой организации погибло тридцать два человека! Из них семь волшебников! И вы думаете, они остановятся?! Если мы не предпримем жесткие меры сейчас же, то через месяц нам придется переходить на военное положение!
Услышав о военном положении, Министр не на шутку перепугался.
— Мистер Уайт, — примирительно заговорил он, — не подумайте, что мы не принимаем всерьез происходящее, просто необходимо решить, как выйти из ситуации, не переворачивая весь волшебный мир с ног на голову.
— Если мы не перевернем мир с ног на голову, это сделает ОН! — выдохнул Уайт и обессилено опустился в кресло.
***
Из-за всех этих событий Гарольда Минчума время от времени стала мучить бессонница. Он понимал, что хрупкий мир ускользает из его рук, точно песок сквозь пальцы, но все еще ужасно надеялся на то, что проблема как-нибудь решится сама собой, и Пожиратели смерти окажутся просто шайкой сумасшедших фанатиков, способных лишь на хулиганские выходки.
