Мир, где меня ждут (СИ) - Кири Кирико (серия книг .TXT) 📗
Ещё один попытался его ударить, но Отвага успел поймать меч и просто пнуть противника, который весело улетел обратно в метель и уже не смог встать. Но убийцы лезли как тараканы из метели, выпрыгивая чёрными пятнами и бросаясь на бывшего бога.
Они, пользуясь своей подвижностью и ловкостью, начали нападать поочерёдно на него со всех сторон. Закручивали, словно волки огромного быка, нанося удары и уходя нетронутыми. Ему набросились на спину, начали колоть в стыки между доспехами. Подкатами проскальзывали под его ударами, ударяя в уязвимые места. Доставали там, где Отвага не мог защититься.
Один из убийц даже попытался достать Клирию, но в последний момент его за ногу схватил Отвага, раскрутил и ударил об дерево. Брызнула кровь, раздался смачный хруст и человек, если он был таковым, превратился просто в мешок с мясом.
Отвага, словно разъярённый медведь, дёргался в разные стороны, сбрасывая с себя нападавших, бил их трупом, пока у того не оторвалась нога, пинал и буквально рвал на части – одному он воткнул руки в грудь и просто порвал на две половинки.
Схватил щит и бил им врагов, явно иногда используя способности, тараня, топча, давя. Вытащил свой меч и словно газонокосилка проходился по врагам, которые могли противопоставить ему только ловкость и команду.
Он ревел, словно зверь, кричал малопонятные Клирии слова типа: «фраги, больше фрагов», «я освобожу вас», «мобы», «пора собирать опыт», «жёсткая катка» и «больше мобов - больше лута». Его безумие проступало, просачивалось из всех щелей во время схватки, показывая, как же сильно он обезумел без очищения. Как сильно боги извратились в этом мире
И Клирия на примере него понимала, как же сильно изменилась она сама.
Через минут пять беспощадного и безостановочного боя, где Отвага победил целую свору убийц, окрасив поляну полностью в красный, наконец опустилась относительная тишина, нарушаемая только воем ветра.
Клирия видела, что Отвага был ранен. Достаточно сильно ранен, чтоб теперь ему приходилось нелегко. Он тяжело дышал, немного хрипел и едва заметно прихрамывал, пытаясь скрыть это от своей младшей сестры.
- Я всегда думал, что ты умеешь заводить друзей, сестрёнка.
- Ты не ошибся, - слабо улыбнулась она. – Теперь нам надо уходить, так как, скорее всего…
- Да, сюда идут ещё. И думаю, что я смогу всех уебашить, позорные фраги, думают, что… - тут он замолк, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, после чего заговорил нормально. – Ты должна бежать.
- Да, и…
- Одна, - и прежде, чем она успела возразить, добавил. – Наше время прошло, Надежда, и теперь его не вернуть. Миру уже не нужно ни добро, ни отвага, ни любовь. Теперь у мира новый хозяин, и здесь мы лишние. И потому он так хочет от нас избавиться.
- Но при чём тут ты!? Мы должны…
- Ты должна бежать. Я задержу их, Надежда.
- Ты просто хочешь умереть! – заплакала Клирия.
- Нет, просто не могу позволить, чтоб они преследовали тебя. Не могу позволить, чтоб забрали единственное, что осталось у нас. Они будут гнать нас, пока мы не выбьемся из сил, а после просто закопают. Потому правильнее встретить их сейчас, когда силы ещё при мне.
Но правда так и не прозвучала. Не прозвучало то, что он больше не мог терпеть всё это. Отвага очень устал; устал бороться, устал сходить с ума и мучиться кошмарами, которым не виден конец. Он устал от крови, устал от вечной прокачки в надежде однажды стать очень сильным и победить то, что их свергло. Устал постоянно умирать и помнить об этом.
Отвага вздохнул, но улыбнулся ободряюще, подошёл к ней, присел и поцеловал в лоб.
- Всё в порядке, маленькая Надежда, не надо плакать. И боя чести достоин я последнего на свой век.
- Не цитируй его, - шмыгнула она носом. – Не напоминай мне о Чести и об остальных. Их уже нет. А мне и так тоскливо.
- Но есть ты. И есть очень важное для тебя, - едва коснулся он её живота пальцем. – Сохрани то, что осталось от богов. Сохрани то, ради чего каждый из нас был бы готов отдать жизнь, и чего не смог сделать никто кроме тебя – жить дальше.
- Все думают только о себе…
- Ты права. Но я постараюсь к тебе присоединиться позже, нагнать. Не беспокойся за меня, знаешь же, что я крепок и это мне по силам. Ты просто должна бежать на юго-восток, - он указал направление пальцем. – Беги, не останавливаясь и не оглядываясь. Ты поймёшь, когда придёшь. Я нагоню тебя позже.
Он обманывал. Нагло обманывал, и знал, что она это понимает.
Потому Надежда просто позволила ему уйти. Решила промолчать, позволив не мучиться Отваге и без того в сложный момент. Не разбивать ему сердце в тот последний раз, когда они видятся. Не сделать больно и принять выбор дорогого тебе человека – это удел сильнейших.
Шмыгая носом, она встала, потянулась и поцеловала его в лоб, после чего коснулась двумя пальцами места, где было его сердце.
- И пусть надежда и любовь твой путь осветят ярким солнцем,
Добра ты полон, мудростью храним, с отвагой встретишь все невзгоды.
За жизнь и мир ты меч свой обнажи, достойный боя чести последнего на свой век.
Мы благословляем тебя.
Надежда благословила его от имени всех богов, как делала это раньше, произнеся старую, забытую всеми молитву, зная, что Отваге будет приятно. Приятно понимать, что она отпускает его с чистым сердцем и без груза за плечами.
- Благодарю тебя, сестрёнка, - прижался он к её лбу своим. – А теперь беги, старший брат всё уладит. Никто не последует за тобой.
- Спасибо… Отвага…
Она развернулась и бросилась бежать через метель, через лес туда, куда он указал. Не оглядываясь, не чувствуя боли в ногах и не замечая замерзающих конечностей. Бежала, когда было продуваемое место, и упорно шла, когда снега становилось по колено.
Бежала всё дальше и дальше, больше не оборачиваясь назад.
Где-то там в глухом лесу, где не ступала и вряд ли ступит нога человека, сражался один из последних богов. Сражался с честью, с верой в правое дело и полный собственного безумия, оставшегося от всех его предыдущих жизней, что отравили его душу, как отравили душу Надежды.
Отвага давил, рвал на части и рубил, пока ни одного не осталось в округе.
Как и не осталось сил у него. Раненый, истекающий кровью, он рухнул на колени посреди этого поля боя, тяжело дыша.
- Я… я немного отдохну… - пробормотал он в никуда. – Немного отдохну… совсем немного… и пойду за ней… совсем чуть-чуть…
Тяжесть навалилась на его веки, заставляя его закрыть глаза, и усталость сделала своё дело. Его дыхание становилось всё реже и реже, всё спокойнее и спокойнее, пока после вдоха не последовало выдоха. Так он и умер, стоя на коленях с опущенной головой, в одной руке с мечом, а в другой с щитом в бесконечной метели, окружённый телами противников.
А Клирия бежала.
Бежала, шла, плелась, ползла до ночи, после чего с трудом нашла место, где смогла переждать её. В какой-то яме под корнями деревьев, вся замёрзшая и немного озверевшая. Ей было больно, как в душе, так и в теле - схватки вернулись вместе с остальными чувствами.
А тело очень быстро остывало из-за того, что все её ноги были мокрыми. Не из-за снега; теперь Клирия была просто уверена, что в скором времени на свет родит ребёнка, пусть и не могла сказать точно, сколько сможет с ним прожить в лесу.
Но она знала, что это её последняя ночь. Вторую уже не переживёт.
Утром, когда солнца ещё не было, но метель наконец отступила, и снег шёл мелкими, очень мелкими снежинками, словно песок, Клирия двинулась дальше, всё ещё не теряя энтузиазма с присущим ей чувством надежды, что если ты не умерла, то можешь выжить.
Ноги она уже не чувствовала и была благодарна просто за то, что они хотя бы двигаются. Пальцы рук тоже давно окоченели, а вот в её теле остатки тепла ещё сохранялись. Она это знала потому, что чувствовала холод, чувствовала, как ветер пронизывает её одежду, что ещё пока справлялась со своей задачей. Если бы не сырость в ботинках и штанах, то, возможно, она бы сейчас и не замерзала.
