Падение Диссы (СИ) - Ткач Олег (книги хорошего качества .txt) 📗
Кэрик сделал шаг в противоположную сторону, туда, где был выход в Поземье, и замер на месте. Что-то заставило его остановиться. Какое-то смутное предчувствие. И это никак не было связано с мелким подмастерьем Ночных, на жизнь которого ему, в общем-то, было плевать. И ему было все равно, что на самом деле шансов на спасение у Роли не было. Чудо было уже в том, что сопляк еще не сверзился в один из многочисленных невидимых провалов в полу ходов пещеры. А то, что он бежал в тупик, даже чем-то позабавило Кэрика. Нет, дело было совершенно не в мальчишке.
Хмурый круто развернулся и пошел вслед за убежавшими мертвецами широкими беззвучными шагами. Он привык доверять своим предчувствиям, не раз спасавшим его от верной смерти.
Глава 49
Весь вечер в доме Кочана стояла суматоха и неразбериха. А как могло быть иначе, когда куча людей, погорцев и полукровок одновременно в спешке пыталась собирать пожитки? Все торопились успеть закончить сборы к полудню, как приказал Кочан, глава этой большой семьи, планирующий завтра вечером, без спешки, выехать из города.
Как и у всякого уважающего себя настоящего погорца, у Кочана была огромная семья. Три жены, двенадцать детей всех возрастов, четыре тетки и три дяди, старая ворчливая бабка, тройка сестер с мужьями, их дети, коих Кочан никогда не считал, двоюродные родственники в количестве пятнадцати ртов, восемь троюродных, десять кошек и столько же собак. Всего, со слугами, чуть меньше сотни. Жила вся эта орава в просторном доме в центре Погорского Квартала. И, как настоящий погорец, Кочан руководил отделением шериданского банка, в котором и трудилась большая часть его семьи. Приемная банка располагалась на первом этаже дома, а хранилище в подвале. Оно пустовало уже неделю. Все деньги и бумаги были вывезены в центральный банк в Диссе. На пороге неизбежной войны начальство решило закрыть все отделения в крупнейших городах Давора, оставив по одному. Работникам и их семьям предписывалось покинуть страну или оставаться на свой страх и риск. Кочан дорожил семейством, поэтому решение уехать было принято сразу, как только он прочитал тайное письмо из Шеридана.
Погорец сидел в своем кабинете, отгородившись от творившегося в доме кавардака толстой дверью со щеколдой. Домашние носились по этажам и лестницам, сталкивались и ругались из-за каждой мелочи. Топот и крики. Да уж, недаром говорилось, что переезды страшнее пожаров. Мысли Кочана были печальны и тревожны. Все, что он создал и чего добился за эти годы, летело в подземное пекло. Обиднее всего было за детей и дом. Кочан еще не забыл, что значит бежать от войны в грязных обозах, мучаясь от голода и холода. От одной мысли, что ему придется провести через эти ужасы детей и жен, хотелось повеситься. Конечно, в этот раз все должно было пройти легко, но погорец привык рассчитывать на плохой вариант развития событий. А дом… Дом он любил. Сам руководил его постройкой. Каждая доска и камень прошли через его мозолистые умелые руки.
Погорец выдвинул верхний ящик из своего широкого резного стола, на котором всегда царил идеальный порядок, достал оттуда черную бутылку с самогоном. Плясун был лучшим в Диссе, его гнала бабка. За это Кочан терпел многие ее сумасбродства и отчаянное сквернословие, порой ставящее в тупик даже его самого. Бабка была так стара, что и сама уже не помнила, какой ей шел год, но все еще цепко держалась за жизнь, при каждой перепалке убеждая главу семейства, что запросто переживет его и с удовольствием отпляшет на могилке.
Кочан щедро отхлебнул прямо из бутылки и поморщился. Крепкое пойло. Он погладил свободной рукой большую окладистую бороду, разделенную надвое, что показывало принадлежность к погорским кланам, и почмокал губами. Война, от которой, как ему казалось, он уже убежал, снова догоняла его. И снова эти мэйры, с которыми он успел хлебнуть лиха.
— Сбереги нас всех Уттор и Великие Праотцы, — тихо сказал погорец и сделал еще глоток.
Само по себе известие о войне не так пугало его, как прочих. Кочан кое-что смыслил в военном деле и понимал, что шансов уцелеть за крепкими городскими стенами было гораздо больше, чем с риском пытаться проскочить в Шеридан. Указания правящих кланов, конечно, добавили надежд — в Лутере постоянно дежурили шериданские корабли, переправлявшие погорцев к родным берегам. И все же Кочан предпочел бы остаться в собственном доме. Но нужно было думать о детях и их будущем, которое в Даворе с каждым днем становилось все более безрадостным и неопределенным.
Ко всему прочему, дурные вести с каждым днем прибавлялись. Сперва разнеслись слухи о нездоровье короля. Как ни старались канцлер и курсорус скрыть правду, выдавая тяжелое отравление за недуг, у них ничего не вышло. Да и как можно было утаить такое, когда курсоры в спешке сгоняли со всего города к дворцу эффи и лекарей? А здоровье правящего монарха было слишком серьезным фактором, особенно когда у твоей границы враг. Волнения и тревога нарастали с каждым днем, ужасно сказываясь на торговле, которая была для Давора всем.
Кочан тяжело вздохнул и отхлебнул из бутылки еще. Впервые за все время существования его банк начал терпеть убытки. Несколько крупных должников бесследно пропали, сорвались три выгоднейшие сделки, купцы спешно обналичивали вклады.
И вот еще одна дурная весть — в западных Кварталах лютует нежить! Откуда она там взялась, никто толком не знал. Почему именно в Кварталах Бедняков — тоже. Кочан хотел сходить к каналу, глянуть своими глазами на жуть, но не хватило смелости, да и других дел хватало. Люд рассказывал о ходячих мертвецах — черной некромантии, которые набрасывались на живых и рвали их на кусочки. Слухи были один страшнее другого.
В конце концов Кочан не выдержал и послал одного из слуг на разведку. Парень вернулся с перекошенным от ужаса лицом и сбивчиво подтвердил слышанное ранее Кочаном. И это в Диссе! Нежить! Погорец сразу понял, что это могло значить — как бы ни были крепки твои стены, удар всегда можно нанести изнутри. Ему было страшно представить, что могло произойти, случись это не в Кварталах Бедняков, а в их Погорском Квартале, к примеру. Кочан смутно догадывался — им крупно повезло, что нежить удалось зажать за мостом в западных Кварталах. Когда от смертельной опасности отделяла лишь канава с водой, лучше было бежать подальше, чем ждать разрешения проблемы.
Все это вместе лишь укрепляло его в мысли, что нужно уезжать из Давора, пока еще была возможность. Кто знал, что еще могло случиться в столице в ближайшее время. Кочан разослал слуг в разные концы города с приказом смотреть и слушать по сторонам, и чуть что — докладывать ему. Он чувствовал — должно произойти что-то важное, и не хотел оставлять это до утра. Если случится беда, он должен будет успеть принять хоть какие-то меры и уберечь семью.
Погорец вышел из-за стола и подошел к распахнутому окну, выходящему во внутренний сад, общий для четырех соседских домов, где также жили уважаемые погорские семейства. Во многих окнах, несмотря на ночь, горел свет. Скорее всего, соседи разделяли его переживания и так же собирали пожитки. В дверь тихо постучали.
— Что надо? — буркнул Кочан, подходя к двери. Он почувствовал холодок, пробежавший между лопаток. В такую тревожную ночь могли прийти только дурные вести.
— Это Ярик, господин! — пискнул из-за двери тоненький голосок. — Там такое! Откройте!
Кочан откинул щеколду и приоткрыл дверь. Ровно настолько, чтобы в проем мог прошмыгнуть худенький служка. Запыхавшийся мальчишка что-то сбивчиво лепетал. Кочан взял его за грудки и легко поднял на высоту своего небольшого роста. Он хорошенько потряс слугу и в довесок влепил ему несильную оплеуху.
— Говори, что узнал, сынок, — сказал он ласковым голосом, ставя парня на пол. — По порядку.
— Так… это… я и говорю… это, — парень глубоко вздохнул и выпалил: — Король умер.
— Тааааак… — протянул Кочан, мысли в его голове лихорадочно заметались. — Не врешь?
— Всеединым клянусь, господин, — пролепетал бледный слуга. — Люди идут по городу, многие на площади и у порта собрались, колокола похоронные звенят у храма. Все плачут и причитают, что король умер.
