Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ) - Маркелова Софья (книги онлайн полные TXT) 📗
Вот только следом за псом из чащи леса показались два вооруженных ифрита — хозяева собак, которые едва сумели поспеть за своими питомцами. Девушка мгновенно встретила одного из них новым песчаным шаром, на ходу сделанным из остатков окровавленного песка. К сожалению, его оставалось слишком мало, чтобы сотворить полноценное заклинание, поэтому шар развалился практически сразу же, как только коснулся лица имперца. Но и этого хватило, чтобы временно дезориентировать противника, пока он вопил от боли и хватался за изуродованные щеки и рот.
Аш, только пришедший в себя после того, как его нога побывала в пасти у ксоло, попытался подняться, но у него это не вышло. Нога не слушалась, она кровоточила, и профессору казалось, что зубы собаки все еще терзали его плоть. Но даже поняв, что попытки встать бесполезны, Ашарх не терял надежды хоть как-нибудь помочь своей спутнице: он принялся бросать подвернувшиеся под руку камни и палки, целясь в имперцев.
Девушка была полна ярости, которая завладела ее телом и придавала силы и скорости. Она устремилась к ифриту, зажимающему кровоточащее лицо руками, и подсекла катаром его колени, подрезая сухожилия и обрушивая на землю массивное тело. Но из-за этого стремительного маневра Лантея оказалась слишком близко ко второму воину, который со всего размаха уже собирался обрушить один из своих массивных топоров прямо на голову хетай-ра. И только камень Аша, метко брошенный прямо в лицо ифриту, заставил солдата на секунду замереть от внезапной атаки, что дало Лантее время впиться клинком в открытый живот воина и вспороть его как бурдюк с водой. Густая кровь ручьем покидала тело ифрита. Оглушенный болью, он потрясенно выронил топоры, руками пытаясь закрыть широкую рану, но из нее уже вываливались склизкие кишки. Девушка хладнокровно и решительно всадила катар в шею имперца, обрывая его мучения. И после так же бесстрастно перерезала глотку кричащего и зажимающего обезображенное лицо ифрита, которому подрезанные сухожилия мешали подняться.
Лантея действовала словно прирожденный убийца, без колебаний и страха обрывая чужие жизни. Она орудовала катаром, как будто он являлся продолжением ее руки. И на ее лице ни на мгновение не появилось сочувствия или брезгливости, лишь крепко сжатые губы и отрешенный взгляд говорили о том, что мысленно она пребывала совсем в иных измерения. В своих думах она была обращена к гибели несчастного брата, и девушке было уже совсем неважно, сколько ифритов или других созданий ей придется убить, чтобы заглушить в себе эту горечь потери.
Когда короткая схватка закончилась, Лантея не сразу пришла в себя. Она еще какое-то время стояла над трупами имперцев, попеременно сжимая и разжимая ладонь, удерживающую окровавленный катар. Может быть, она прислушивалась к затихшему лесу, пытаясь понять, прибудет ли подкрепление к этим солдатам, а может, хетай-ра прислушивалась к самой себе, надеясь отыскать в собственной душе образ наивной девушки, грезящей созданием нового мира для своего народа. Но он растворился в крови всех тех, кого она убила на своем пути, и тех, кто умер на ее руках.
Приглушенный стон профессора вывел Лантею из задумчивости. У нее оставался единственный человек, которого она еще могла защитить и спасти от смерти. Нельзя было опускать руки, пока рядом с ней был последний дорогой друг, нуждающийся в ее поддержке и помощи. Девушка собрала всю силу воли в кулак и занялась осмотром раны Ашарха.
— Кость он не задел. Но оторвал приличный кусок мышцы, — хетай-ра резким движением разорвала штанину и коснулась края раны, из-за чего преподаватель дернулся и зашипел.
— Больно!
— Прости. Тут листья и земля налипли. Нужно их убрать, — Лантея быстрыми движениями принялась очищать ногу раненого. — Воды нет, поэтому я смогут лишь перевязать.
— А как быть с кровью? Она еще идет.
— Да, ты много потерял. Я наложу тугой компресс. Снимем его через полчаса.
— Хотя бы так, — Аш зажмурился и позволил спутнице оторванным от брючины куском перебинтовать лодыжку.
Этот разговор казался каким-то нереальным, словно все происходило во сне. Измазанная чужой кровью хетай-ра с ничего не выражающим лицом занималась ногой профессора, а за ее спиной лежали два изуродованных тела, два собачьих трупа и погибший товарищ.
— Ты подняться сможешь?
— Да. А вот идти не получится. Я уже пытался. Боюсь, мы теперь серьезно замедлимся.
— Это ничего. Не думаю, что за нами отправят еще один отряд. Ведь про смерть этих скорее всего никто даже не узнает. Но оставаться на месте все равно нельзя.
Лантея подошла к одному из деревьев и примерилась к его низким ветвям. Она повисла на суку и с усилием его отломала. Избавив ветку от лишних стеблей, хетай-ра вручила другу толстую рогатину, на которую ему предстояло опираться в ближайшее время.
— Наверное, нужно забрать ифритское оружие, — неуверенно предположил Аш и попытался подняться. Ему удалось это только с третьей попытки. Лицо его мгновенно побледнело из-за кровопотери, боли и приложенных усилий. Рогатина впилась в подмышку, и профессор, сильно пошатываясь, с трудом удержал равновесие.
Лантея тем временем быстро осмотрела ифритов. Из оружия она забрала лишь широкий нож с кровостоком, поскольку топоры были слишком тяжелыми для ее руки. Никакой еды при себе у воинов не было, лишь у одного на поясе висела небольшая металлическая фляга с какими-то выгравированными надписями, но внутри она оказалась совершенно пуста. Правда, девушка все равно забрала флягу, чтобы наполнить ее у первого же источника. Для преподавателя хетай-ра стянула с имперцев прочные кожаные сапоги, которые были сильно велики Ашарху, но все же казались лучшей альтернативой, чем босые ноги. Похоже, от прежней Лантеи, которая наотрез отказывалась брать какие-либо вещи у мертвецов, не осталось и следа.
Они оба старались не смотреть на тело Манса, которое бледным призраком с алым распотрошенным животом лежало на земле. Его нежное лицо застыло маской, а из груди торчал зеленый стеклянный нож. Но нельзя было бесконечно оттягивать неминуемое.
— Мы не сможем оставить тело просто так, — растерянно произнес профессор, опустив голову.
— Это не тело. Это Манс. Не говори о нем так, словно это пустая кукла.
— Да, конечно… Прости, — Аш смутился из-за укора спутницы. — Но Манса нужно похоронить.
— Хочешь сжечь его, как это принято в Залмар-Афи? — Лантея проговорила это несколько резко, не сводя остекленевший взгляд с брата. — Огонь и дым привлекут ифритов.
— Не стоит оставлять его лежать на земле. Дикие звери придут на запах.
— И что ты предлагаешь? — девушка поморщилась и повернулась к Ашу.
— Думаю, мы можем погрести его по заветам альвов. Они кладут своих умерших в землю, чтобы они навсегда слились с ней в одно целое и после проросли новой жизнью.
— Что ж… Пусть лучше так, чем стать добычей волков.
Они копали землю очень долго. Сначала она казалась сухой и жесткой, но потом начался рыхлый и влажный слой, в котором извивались толстые розовые черви. Аш лежал на боку, вытянув свою больную ногу, и палкой рыл почву. Лантея использовала один из ифритских топоров, но вскоре просто начала голыми руками выгребать землю. Они выбрали тихое место под двумя раскидистыми голубыми елями, но даже после целого часа стараний яма получилась совсем неглубокой. Однако сил копать дальше уже не оставалось.
Девушке пришлось в одиночку нести тело. Она бережно уложила его на дно небольшой могилы и расправила одежду. Какое-то время пара просто молча смотрела на своего друга, с которым им предстояло навсегда попрощаться. Лантея тяжелым взглядом окинула нож, стеклянным укором торчащий из груди брата. Она чувствовала ядовитые побеги вины, оплетающие ее сердце. Быть может, совсем не Эван’Лин стоило винить во всех этих смертях? И тетушка могла жить, если бы Лантея не захотела поехать в столицу, пойдя на поводу у своих глупых желаний. И мать с отцом могли уцелеть, если бы девушка никогда не покидала свой город и жила по законам хетай-ра. Тогда не погибла бы Эрмина в острых клыках ксоло, а Виеку не пришлось бы жертвовать своей жизнью. И брат бы тогда не лежал в холодной земле.
