Властелин летающего замка (СИ) - Хохлов Анатолий Николаевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
-- Да уж. -- Рейму выпила чашку вина и вздохнула. -- То, как он воюет, по Юке видно. А как горазд дурью маяться, я до глубины души осознала, после того как он с феями у стен храма две ночи напролет в весенних кошек играл.
-- Это как это? -- рядом возникла Чен с горящими от интереса глазами.
-- Маленькая еще! -- Ран, схватив свою шикигами за шкирку, хотела утащить ее, но Рейму отрицательно помахала ладонью.
-- Не то, что ты подумала. Что делают кошки по весне под окнами домов? Орут! Когда доведенный хозяин дома запустит в них камень, разбегутся, притихнут, а потом снова соберутся и продолжают орать. Так вот эта проклятая ящерица и его подружки, толпа идиотов, то же самое устроить вздумали. Орали друг на друга диким мявом и наутек бросались, стоило мне из храма показаться. Ладно хоть на вторую ночь заводилу этого кошачьего концерта капканом прищемила. Думала, убью гада!
-- А когда это было? -- встряла Ран, вспомнив, как две ночи подряд не могла разыскать свою хозяйку.
-- В марте, в середине месяца, где-то.
-- Юкари-сама, это же когда… -- начала девятихвостая лиса и заработала сокрушительный удар зонтиком по макушке.
-- Да, когда я на совещание с драконами летала. Стоило оставить Генсокье без присмотра, и вот что учудил! А ты Рейму, не промах. Изловила подлеца.
-- И все кости ему переломала! -- Рейму, изрядно хмельная уже к этому времени, не заметила нападения богини на шикигами.
«Вот видишь, Ран, что серый пережил, и ни звуком не выдал! А ты без всяких пыток хозяйку палишь»!
-- А еще, зимой, он лестницу, что к храму ведет, снегом засыпал, водой залил и заморозил! Устроил ледяную горку для фей и сам тоже катался, как ребенок! Я приказала ему убрать лед, и знаете, что он мне на это заявил? Что другие склоны деревьями заросли, а в храм все равно никто не ходит, значит лестница не нужна! Сволочь… -- Рейму отвлеклась на опустошение очередной чашки. Вино действительно было отменным. -- Тогда-то я еще сдержалась. И гад, видимо, почувствовал слабинку, наменял у жителей деревни старого рванья, ночью налепил снеговиков вокруг храма и рваньем обрядил. Это, говорит, чтобы тебе тут не одиноко было…
Юкари хохотала до слез.
-- Ох, и поколотила же я его тогда! Сильнее только за кошачьи концерты. А он живучий, сволочь.
-- Да, весьма живучий. Этакий большой, бронированный ребенок. Не удивительно, что феи роем вьются вокруг него. -- вино журчало, снова и снова наполняя чашки.
-- Он сам хуже любой феи! И, представляешь, мне еще от него мало достается. Вот Мариса и Алиса, то жертвы номер один! Марисе он на метле нацарапал какую-то надпись, с цифрой «две тысячи», и та, попытавшись взлететь, с места сорвалась с такой скоростью, что только шляпа и тапки на месте остались! Еле отыскала бедолагу потом в кустах, километрах в пятнадцати от храма!
-- Видно, сразу метлу выпустила. Если б руки не разжала, нашли бы ее, вместе с метлой, влипшей в великий барьер.
-- Ладно хоть, сволочь догадался метку «Хранителя» на Марису прицепить, иначе размазалась бы бедная, по всему Генсокье… -- жрица тяжело вздохнула. -- А Алисе серая хитрая морда, представляешь… покрасила все окна в доме волшебной краской, из-за которой казалось, что на улице ночь. Вроде безобидная шутка, но наша волшебница весь день просидела дома в ожидании рассвета, а потом, в три часа ночи, начала поднимать Генсокье на ноги и убеждать пойти войной на Эйрентей, за то, что они опять устроили нам бесконечную ночь!
-- Многих подняла?
-- Меня и Марису. Еле убедила их в храме утра дождаться. У Алисы от фокусов ящерицы совсем ощущение времени перепуталось, а Марисе же только заикнись про инцидент! Сама себе проблемы ищет, ты ее знаешь. И это еще не все…
Все больше хмелеющая жрица пересказывала Юкари жалобы жителей Генсокье на злодейства Андрона, а богиня плакала от смеха, подливая Рейму еще вина и подумывала, на что еще подбить серую ящерицу.
-- И угадай, где он попытался спрятаться, когда сборная команда из людей и йокай отправились учинять над ним расправу? Прибежал, умоляет спасти, и хохочет, как ненормальный. Комедия!
-- А ты что?
-- Что я? Сказала, и что спасать разных придурковатых монстров в обязанности жриц храма не входит, что наша область действия ограничена помощью людям.
-- А он?
-- Обиделся, взлетел повыше, встретил преследователей и принял бой. Один, против шести, включая Кейне и Моко! Самоубийца. Благо, все быстро поняли, что шутки кончились, а до трупов доводить ни у кого настроения не было. Поругались, обменялись угрозами, кулаками потрясли и разошлись.
Юкари выпила чашку вина и поймала на ладонь розовый лепесток цветка сакуры.
-- Переживаешь?
Рейму вздрогнула и поникла.
-- Не то, чтобы очень… но с тех пор он ни разу в храм не заходил и со мной не разговаривал. А до того на неделе раза по два заглядывал. С Суйкой играл, снег убирал, в пруду за храмом полыньи долбил, чтобы замор рыбы не произошел, чинил все подряд по мелочам… представляешь, даже пожертвования оставлял!
-- Я понимаю его беспокойство. Последняя жрица обветшавшего храма… погоди, он тебе еще и жениха найдет. По виду не скажешь, но он самый настоящий бывший ангел богини любви! И навыки поиска сокровищ в мусоре тоже лишними не будут. Наконец-то будущее клана Хакурей в надежных когтях!
Рейму густо краснела, в хмельном состоянии превращаясь в донельзя милую и стеснительную девушку.
-- А за то, что нелюдью назвала, извинись. У него по этому поводу тяжелый комплекс на почве глубокой душевной травмы. Просто извинись, и инцидент исчерпан. Это же твоя работа, решать инциденты, верно?
Жрица не ответила, только крепче сжала ладонями чашку для вина.
Чирно, никогда не упускавшая возможность поучаствовать в шумном празднестве и упрямо избегавшая посещения Безымянного мира, вместе с парой других фей, веселилась на главном празднике весны близ храма Хакурей. И она первая из всех собравшихся заметила прибытие новых гостей.
-- А, вот и ты, предатель! -- фея подскочила к Андрону, едва тот, в сопровождении Мимы и Хины появился из ночной тьмы и шагнул на свет фонариков. -- Вот тебе!
Фея, всюду гневно подчеркивающая как яростно ненавидит великого духа за попытку похитить воплощения природы из Генсокье, попыталась пнуть серого ящера по лодыжке, но удар девочки, ростом чуть меньше метра, бессильно завяз в полах длинного, серо-алого балахона, в который было закутано трехметровое чудовище.
Из недр балахона появилась костлявая верхняя лапа, расцвеченная росписями сильнейших защитных рун. Один вид этой лапы мог бы вселить ужас в сердце человека, но фея ее даже не замечала. Девчонка сияла восхищением, глядя на существо, что удобно расположилось на ладони монстра.
-- Расслабься! -- с уже обретшим известность громким восклицанием, юккури совершило прыжок, приземлилось на макушку Чирно, спружинило и, очертив дугу в полете, приземлилось на землю, усыпанную лепестками сакуры. -- Расслабься! Расслабься! -- весело повторяя свою излюбленную фразу, колобок поскакал прочь, а фея льда, взвизгивая от восторга, бросилась его ловить.
-- И мне юккури! -- на голову серого ящера приземлилась Фландре Скарлет. Удар сбил серую ящерицу с ног и заставил воткнуться мордой в землю. -- Самую шуструю!
-- И мне! -- Чен прыгнула на спину чудовища, постаравшись, шалости ради, покрепче приложить его промеж лопаток.
-- И мне тоже! -- на непристойно выставившуюся вверх пятую точку монстра плюхнулась Суйка. От нового удара ящер полностью распластался по земле. -- А что дарят? Опять шикигами?
-- Хина, спасай! -- сквозь смех выкрикнул Андрон. -- Рассыпай подарки, не то растерзают!
Младшая дочь серого ящера кивнула и бросила на землю заранее заготовленную магическую печать, что открыла искажение пространства, из которого, словно яблоки из лопнувшего мешка, лавиной хлынули юккури.
-- Расслабься, расслабься! -- загомонили колобки и, прыгая по земле большими мягкими мячиками, помчались к протянутым им навстречу рукам йокай, фей и людей.
