"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кликин Михаил Геннадьевич (книги txt, fb2) 📗
На пальцах чародея остались его перстни, но теперь они скорее были изощренной пыткой, нежели украшением – с опухших от ударов багрово-фиолетового цвета пальцев их было просто невозможно снять… Я не была уверена, что такими пальцами вообще можно было шевелить, но мужчина крепко сжимал плечи стоящей перед ним невысокой девчушки, то ли не чувствуя боли, то ли привыкнув к ней.
Девушка выглядела плохо. На ней не было заметно каких-либо следов от ударов, да и я сомневалась, что они были, но резкая бледность загорелой кожи и губ, делавшая ее почти серой, и черные мешки под глазами оставляли впечатление, что пленница чародея тяжело больна.
Словно в ответ на мои мысли девушка вздрогнула всем телом, закусила губу, пытаясь унять дрожь, и смяла рукой ткань платья. Чародей перебрал пальцами по ее плечам, впиваясь крепче, и пленница пошатнулась, заваливаясь назад, оперлась спиной на него, прикрывая глаза.
Мне потребовалось всего мгновение, чтобы переключиться на второе зрение и подтвердить свои догадки.
Он убивал ее прямо на наших глазах!
Едва заметный золотистый контур Ато вокруг тела девушки мерцал, периодически вспыхивая. Ее голову и грудь оплетала паутинка чужой силы – тонкие бледно-зеленые нити, словно жадные паразиты, вгрызлись в тело пленницы, пульсируя золотистыми искорками, что растворялись в плотном энергетическом покрове, укрывающем чародея с ног до головы.
Впрочем, приглядевшись, я поняла, что не таким уж плотным он был – неровным пятном, охватывая область над бровью, висок и над ухом, он истончался настолько, что был виден череп, на котором отчетливо выделялись трещины совершенно неестественного происхождения.
– Я хочу уйти, – заявил чародей, не сводя взгляда с Эмила. Голос у него был хриплый, надломленный, говорил он с явно заметным акцентом, смягчая все согласные. Что-то подобное я слышала у Харакаша, когда он говорил с Бестелесным, но здесь это было куда более ярко выражено.
– Понимаю, – участливо качнул головой мой двойник. – Но есть несколько проблем: во-первых, ты убил одних моих подданных и ставишь под угрозу других. Просто так я тебя отпустить не могу. Во-вторых, ты не мог оказаться здесь по собственному желанию. Тебя наняли и, как я понимаю, использовали втемную. Я хочу знать, кто отважился на такое, и наказать этого человека. Как ты понимаешь, мы можем быть полезны друг другу, в конце концов, разве ты не хотел бы отомстить тем, кто сделал с тобой это? – Эвелин повела рукой в сторону чародея, и тот ощутимо напрягся, но ничего не произошло.
– С чего мне тебе верить?
– С того, что я могла бы убить тебя, но все еще стою перед тобой без оружия и веду светскую беседу. – Судя по голосу, фальшивая защитница веры мило улыбнулась. Чародей осклабился в ответной улыбке, с силой сжав пальцы на плечах своей пленницы. Зеленые нити вокруг ее груди стянулись, впиваясь в тело.
– Ты не можешь этого сделать, принцесса. Я успею убить всех, кто в этом доме! Думаешь, я не знаю, что твои люди прячутся в тенях? – Мужчина встряхнул совсем обмякшую девчонку, приводя ее в чувство, и та едва слышно всхлипнула.
– Ты, судя по всему, думаешь, что меня это остановило бы, реши я сразу от тебя избавиться? – Голос моего двойника изменился, он был так же мягок и нежен, но в нем появилась снисходительная насмешка. Эмил насмехался над наивностью чародея, возможно, не догадываясь, как был близок к правде. И что самое удивительное, чародей рассчитывал на какую-то другую реакцию. Лицо его не дрогнуло, но вот легкий, терпкий привкус чужого страха я смогла уловить.
Он слишком хорошо представляет, что для меня ценно и важно. Значит ли это, что он еще какое-то время наблюдал за мной через Дору? Или у него был осведомитель, достаточно близко знакомый со мной? Чувствую, что попытка узнать правду неизбежно приведет к необходимости искупать Жало в его крови. Интересно, оценит ли он просьбу «донорства» или все же процедуру придется проводить принудительно?
Эмил между тем принял демонстративно расслабленную позу и мягко, с расстановкой принялся внушать чародею «прописные истины», не убирая при этом иронии и снисходительности из голоса.
– Давай-ка я тебе кое-что поясню. Несомненно, для меня очень важны мои подданные. На судьбах простого народа строится благосостояние Андарии, и моя задача здесь отнюдь не решать проблемы брошенного в водоворот интриг чародея, которого обманом втянули в игру, что ему не по плечу. Я не собираюсь заниматься благотворительностью, отпуская, пусть невольного, но виновника беспорядков в герцогстве на свободу и прощая ему все прегрешения. Моя задача – навести порядок, избавиться от смутьянов и дать возможность моему народу жить в благости Светозарной, и во времени я весьма ограничена. Так что если для этого потребуется гибель десятка селян, – Эмил добавил в голос угрозы, – то я буду вспоминать их в ежеутренней и ежевечерней молитве. А виновный в такой жертве сочтет все, что с ним было до встречи со мной, за увеселительную прогулку. Ты знаешь, кому ты противостоишь. И знаешь, что мне достанет могущества превратить в кошмар…
Я медленно подняла руку и ткнула Эмила пальцем в неприкрытую со спины кирасой подмышку, и он, надо отдать ему должное, даже не вздрогнул, но на мгновение замолк.
– Жизнь твоих врагов, – шепотом подсказала ему я, чувствуя, как вокруг чародея закручивается совершенно безумный водоворот из ярости, глухого ужаса и чего-то такого, чему я пока не могла найти описание.
– …жизнь твоих врагов, – послушно закончил мой двойник, после чего, поняв, на что я намекала, продолжил: – И я бы хотела, чтобы мой гнев обрушился именно на первопричину всего, что происходит с этими несчастными людьми. На тех, кто играет чужими жизнями, как разменными фигурами. А не на тех, кто был обманут и брошен.
Интонации снова сменились. Я могла только восхищаться тем, как мастерски Эмил орудовал моим голосом, наполняя его горечью, гневом и сочувствием, хотя только что он буквально угрожал чародею стереть того в пыль.
– Дай мне слово! Поклянись… – чародей на миг замолк, на его лице появилось странное выражение отчаянного торжества, – своим ребенком, что носишь под сердцем!
Чего?!
Я, от неожиданности аж подавившись вдохом, пытаюсь понять, о чем этот чокнутый вещает. Эмил – мужчина, он под сердцем никого носить не может. А я точно не беременна, так о чем этот…
Понимание, насколько сильно ошибся чародей, судя по всему, настигло нас с Эмилом одновременно. Он хмыкнул весело, не скрываясь, качнул головой.
– Надо же, какие сюрпризы мне преподносит сегодня жизнь. Хорошо, пусть так! Как твое имя, чародей?
– Иршад Ат’Фаюм.
– Клянусь тебе ребенком, что ты видишь, Иршад Ат’Фаюм, что моя рука не обратится против тебя, а мои воины не причинят тебе вреда. Я не буду тебе врагом, пока ты сам не измыслишь против меня зло.
– Иршад Ат’Фаюм принимает твою клятву, и падут на твою голову семь проклятий, если ты нарушишь данное мне слово! – Чародей, отпустив свою пленницу, вздымает обе руки, вычерчивая ими в воздухе некий символ, вспыхнувший тусклой зеленью, и отшатывается, ударяясь спиной о дверной косяк, когда рисунок вдруг расплывается в воздухе дымкой.
– Wat’ gaan?! [47] – Чародей смотрит на нас в такой растерянности, что мне его становится даже жаль. Я уже догадываюсь, что сейчас случится – с моего места было отлично видно, как островитянин минутой раньше скользнул за дом старосты, и он туда пошел явно не подснежники собирать…
Восклицание чародея еще не успело затихнуть, как за его спиной из темноты, царившей внутри дома, блеснула сталь.
Чародей, что должен был кулем рухнуть на ступени от удара по затылку, упал на четвереньки, столкнув с крыльца свою жертву, но по какой-то причине не потерял сознания, тряся головой, словно собака, которой в ухо попала вода. Харакаш, скривившись, схватил его за шкирку, намереваясь приложить рукоятью кинжала еще раз, но вдруг замер, страшно темнея лицом.
