Охотничий пес (СИ) - Попов Андрей Алексеевич (книги без сокращений .TXT) 📗
- Картина складывается сама собой, - пробормотал Иен. - Ярлеку хватило одного взгляда на отца, чтобы безошибочно определить, что перед ним кровавый убийца. Слабый вид и болезненность не обманули его внутреннее зрение. Поэтому, ослепленный горечью утраты и ненавистью, он совершил вендетту над стариком. Остается только один вопрос. Как же альвейгская брошка?
- Совсем забыл, - Ульрих ударил ладонью себя по голове. - Я установил назначение этой занимательной вещицы. Предназначение брошки является защитная функция.
- Предполагаю, побрякушку ей дал отец ребенка для самообороны, - сказал Эрнст. - У Чепмена пальцы рук были обгоревшими. Зуб даю, это из-за броши.
- Вот, что мне в нем не понравилось, - проговорил Иен. - Я продолжал чуять ожоги альвейгских чар. Скорее всего, брошка была семейной драгоценностью Ярлека.
С давних пор алекхи наладили торговлю со своими соседями, редчайшие самоцветы и курительные смеси из высушенного на солнце толченого мяса хугуров они обменивали на волшебные обереги и талисманы альвейг. Тем вечером Иен вернулся в штаб-квартиру к позднему ужину, он застал в харчевне протрезвевшего Маркуса с Арни, разгоревшимися в беседе. Он с жаром рассказывал о том, как вычитал в газете "Правдоруб" как неизвестные подожгли квартиру Обера МакРибуса, но все чего Иену хотелось, так это принять пенную ванну и завалиться спать.
Лоренсеном было принято решение отдать ребенка Мэри и Ярлека на содержание и усыновление Люси Эванс. Дети-полукровки мало волнуют органы опеки, потому в отчете детектив-инспектор просто скрыл находку, мол, пусть лучше ребенка воспитывает кто-то сравнительно близкий, чем, если он попадет в детдом, где его обязательно сломают.
Коснувшись головой подушки, Иен сразу же заснул.
Ночью ему снова приснилась Анна.
Проснувшись, он долго впяливался в потолок под трели возбужденных цикад и храп Маркуса и Збынека.
- Анна... - прошептал он одними губами.
Глава третья
Тяжеловесные тучи гнетуще распластались по небу, душа утреннее солнце.
Отражаясь в аспидно-черных витринах, солнечные копья взрывались на городских улицах озорными зайчиками. В стылом воздухе висел характерный озоновый запах дождя. Аэростаты и пузатые цеппелины вяло тянулись над ликом города, отбрасывая выхлопной хвост. Полицейские патрульные броневики сновали то тут, то там, разгоняя всякую шваль, чистильщики и маляры выскребали от мусора и декорировали центральную часть города пред празднеством летнего солнцестояния. Людские массы суетно квохтали и горланили, предвкушая наступление ночи пьянства и бесстыдного разгула.
Каннескар сегодня оживленно гудел как пчелиный рой.
Малосимпатичный и тучный мужчина с моржовым рыльцем и водянистыми глазами вышел на площадь Баттен-Марш, запыхавшись. Его ржавая красно-оранжевая бородища запрятывала в спутанных волосах розоватые губы с язвочками, а залосненное пухлощекое рыльце обезображивали белоголовые прыщи. Одет мужчина был с иголочки в шерстяной пиджак на нефритовых пуговицах, пропотевшую накрахмаленную сорочку персикового цвета и брюки, да в длинноносые лакированные туфли костяного цвета. Однако весь этот лоск не придавал ему стати, скорее наоборот, заставлял его выглядеть карикатурно.
В центре мощеной галькой плазы на Баттен-Марш возвышался грандиозный фонтан. В вершине каменной глыбы, вполовину погруженной в пенящуюся воду внутри бассейна квадратной формы, находился бюст Гвидо Завоевателя. Его жесткое лицо в окаймлении кудрявящихся волос выражало непреклонность. Вынув свою правую ладонь из складчатой ткани экзархасского одеяния, он простирал ее к небу, из нее вниз била вода. В основании постамента скульптуры магов держались за полы облачения, вытаращившись на колосса с обожанием.
Вдали раздавался трамвайный перезвон.
Морж вдумчиво выбирал дальнейшее направление пути, опершись пухлой ладонью о низкий бортик фонтана, как вдруг случилось следующее: в одно мгновение суставы его рук и ног вывернулись, издав оглушительный хлопок. Беззвучно раскрывая рот, он под тяжестью собственного веса перевалился в фонтан, разбрызгивая воду, на солнце капли блестели как подброшенные жемчужные бусины. Беспорядочно двигая конечностями, он стремительно пошел к устланному монетами дну резервуара, выпуская изо рта колонну драгоценного воздуха.
* * *
Иен с Маркусом отправились на вызов к полудню.
Начала накапывать мелкая морось, скупые солнечные лучи едва пробивались сквозь бледный холст облаков. Полицейская самоходка, которую соблаговолили прислать Иену к порогу штаб-квартиры, для того чтобы ему не пристало добираться собственным ходом по непролазным заторам (для торжественного парада перекрыли центральную улицу), встала у медицинского шатра на площади Баттен-Марш. Иен первым вышел из салона на улицу и тут же вступил начищенной лаком обувью в неглубокую лужу и выругался в сердцах.
Вслед за ним вышли апотекарь и Збынек.
- Мы опаздываем, - напомнил Маркус.
Иен понимающе кивнул, отдернул полог шатра и вошел внутрь, и тотчас в его нос врезался гнилостный аромат магии. Молодой маг-эскулап в желтой мантии и кипенной шапочке, небрежно лежащей на золотистых кудрях, обернулся. Курносый круглолицый оголец с красным опалом, инкрустированным в его амулет на шее, удивленно заморгал.
- Господин ауто-да-фер, - он взволнованно кинулся с рукопожатием и представился, будто бы Иену было дело до его имени: - Пит Хиггинс, очень приятно познакомиться! - и стоило его руки коснуться колющей пустотной ауры Иена, Пита отбросило, как от тока.
- Полегче, паря, - невесело засмеялся Иен, юноша извинился, улыбаясь, но потирал свою руку, будто бы она еще болела, как от ожога.
Маркус неторопливо вошел следующим, мокрая собака засеменила ему вслед.
Внутри шатра было несветло, имеющееся пространство освещала одна керосиновая лампа. Покойник размещался на алюминиевом смотровом столе, накрытый зеленоватым полотном ткани. Маркус отдернул полотно, являя исковерканного колдовством мужчину. Сладкий аромат магии, смешенный с отвратительным запахом пота, застоявшейся воды и дорогого одеколона марки "Аристократка" ударил Иену в лицо. Марк пригубил из фляги, пошарив рукой, выудил из саквояжа пару одноразовых перчаток, чехол с хирургическими инструментами, и принялся проводить аутопсию.
Пит Хиггинс наблюдал за ним, точно завороженный.
Оно немудрено: традиционная медицина с наступлением эры лицензирования магов канула в лету, и на сегодняшний день медицинская помощь и профилактика заболеваний населения доступна для всех имперцев практически бесплатно, с некоторыми оговорками. Дежурные маги-врачи день и нощно патрулируют города, в пункты первой помощи может обратиться каждый, а полное обслуживание можно получить за денежное пожертвование. Малоимущие граждане, неспособные оплачивать дорогие пожертвования в Медицинский корпус магов, получают лимитированное врачебное обслуживание по карточкам, которые выдаются вместо заработной платы.
Так некоторым семьям каждый месяц приходится решать: умереть от чахотки или от голода, и все-таки, такой расклад куда лучше того, что было до принятия лицензирования магов. Маркус, до вступления в ряды Секретария, почерпнул знания народной медицины от своей матушки, деревенской травницы. В отдаленных деревнях нечасто бывают маги, и потому аграрии вынуждены выживать своими силами.
- Полицейские оставили для меня дело? - кашлянул Иен в кулак, привлекая к себе внимание завороженного примитивными копаниями Маркуса мага.
- Именно так! - встрепенулся маг и передал охотнику коричневую папку со стола, где лежал ворох тряпья почившего.
Иен быстро просмотрел бумаги, беззвучно проговаривая шапку досье:
- "Макгоуэн Аргус, тридцать два года, заместитель управляющего химзавода Дома Хонканен, начальник цеха номер..." - закончив читать, он поднял глаза. - Так он погиб от воздействия магии?
