Охотничий пес (СИ) - Попов Андрей Алексеевич (книги без сокращений .TXT) 📗
- Ярлеком? - Иен поднял бровь. - Иной?
- Да, он мне названный брат, тоже циркач. Его семья иммигрировала на континент, когда он был еще маленьким. У них завязались отношения, а потом она сбежала из дома, когда поняла, что беременна. Они вскоре поженились в гетто, потом Ярлек отдавал ей все, что зарабатывал, а я приносила ей свою одежду, ведь она сбежала из дома, ничего не взяв с собой.
- Она сбежала, потому что боялась, что о внуке-полукровке узнает ее отец?
- Разумеется! - вспыхнула она. - Люди всегда мешают нас, полукровок, с дерьмом! А потом ее убили... Я боялась, что мой брат, мой названный брат сделает что-то ужасное с ее горе папашей, хотела остановить его, не дать совершить роковую ошибку.
- Отчего ты так решила?
- Он так сказал! - взвизгнула она. - Он сказал, что он должен умереть следующим!
* * *
День близился к завершению, устоявшаяся уличная жарища потихоньку отпускала, а изводившая Иена тошнота от находки альвейгской побрякушки сменилась болезненным сосанием в желудке и чувством голода. Он стал вынюхивать кафе подкрепиться, и они с Эрнстом направились в дешевую столовку на углу улицы с видом на речной канал. Иен взял суп с клецками и несколько подгорелых гренок, пережаренных на оливковом масле.
- Что думаете? - спросил он. - Это Ярлек постарался, когда узнал, кто Чепмен-Берг?
- Нет,- отрицательно закивал детектив. - Пока вы отлавливали эту Люси, мои люди передали мне отчеты о проведенном расспросе соседей. Еще я тщательней проштудировал личное дело этого Берга, теперь мне сдается, дочь покромсал собственный папаша.
Иен поперхнулся гренкой.
- Марицские карательные имеют дурную славу, очень многие из тех, кто вступал в них, учувствовали в побоище исключительно лишь ради охоты на Иных и полукровок из-за расовой дискриминации. Таковым был и этот, как вы выразились, Чепмен-Берг, он был и навсегда останется конченым расистом с выраженной тягой к проявлению садизма. Маг-спиритуалист в ходе интервьюирования написал ему нелицеприятный психологический портрет, и его со скандалом вышвырнули вон, как и его сослуживцев. Детство он провел в дисциплинарном доме для несовершеннолетних воров среди детей полукровок, где его частенько били мальчишки постарше. Один раз даже чуть не угрохали, вмешалась нянька, а выходит, что зря. Таких людей, как он, надо в еще зачаточном состоянии приканчивать. В добровольцы брали людей с улицы за неимением альтернатив, солдат просто не хватало для дальнейшего сдерживания кровопролитий, и властям пришлось импровизировать. Он мог рассвирепеть, узнав о беременности дочери, и убить ее, чтобы только, не дай Бог, не дать родиться получеловеческому уродцу.
- Он же такой больной, - запротестовал Иен. - Вы видели, в каком состоянии у него руки. Он чашку заварки удержать не может, что говорить о большем?
- Внешность обманчива, не мне вам об этом говорить, - безапелляционно заявил он. - Полагаю, поменяв имя, он похоронил и свою жизнь до женитьбы, и истинная личина его пребывала в принужденной ремиссии, пока беременность дочери не нажала на больную мозоль, и он не слетел с катушек. Следует поискать в квартире Чепмена орудие убийства, и проследить, дабы этот Ярлек не наделал глупостей. Я не могу на все сто процентов быть уверен в виновности старика, да и позволять множиться убийцам-линчевателям в городе не стану, какая бы причина мстить у него не была.
Лоренсен вызвал наряд полицейских, и они незамедлительно отправились обратно к дому Чепмена-Берга, и, только выйдя салон самохода, Иен отчетливо ощутил запах крови, доносящийся из злополучной квартиры. Завхоз был оглушен ударом по голове, а дверь в квартиру сорвана с петель. Когда они проследовали внутрь, поняли, что опоздали. Фалкон Берг или Томас Чепмен, был, очевидно, мертв и основательно распотрошен. Убийца, тот самый босоногий бродяга, околачивающийся поблизости еще с полудня, стоял в крови, на нем был тот же балахон.
- Стоять, оружие на пол! - бросил детектив, убийца проигнорировал распоряжение и сорвался с места.
Он подскочил к Эрнсту и ударил босой ступней того прямо в грудь, отчего детектив-инспектор ойкнул и завалился назад, выронив из руки револьвер. Тогда сопровождавшие его полисмены открыли пальбу. Один праведный выстрел угодил убийце в плечо, отчего тот заревел по-звериному и с разбега выпрыгнул в окно. Посыпало стекло, схватывающее солнце короткими всполохами света, точно огненные искры или капельки дождя в ясный день. Он приземлился на мощеную дорогу, перекувыркнувшись, и, подбирая балахон, с нечеловеческой прытью рванулся по улице, прилегавшей к речному каналу. Доблестные полисмены кинулись вослед. Потребовалось немало усилий, чтобы загнать преследуемого в тупик, где его тотчас окружила четверка полисменов.
К этому моменту подоспели и Иен с Лоренсеном и нахохлившимся псом.
- Сдавайся, ты арестован! - закричал детектив-инспектор, наставив на него ствол.
Он скинул балахон, оголяя свое худощавое татуированное тело. Его долговязые руки напоминали сложенные пополам клешни богомола или выкидные ножищи, покрытые рядами угольных и окровавленных костяных крючьев. Провалы глазниц воззирали на всех присутствующих, его краснокожее лицо перекосила гримаса всепоглощающей ненависти. Алекха не собирался сдаваться. Он устремился на одного юношу полицейского и точным движением клешни обезглавил его, взбрызнув горючей кровью свое ужасающее безглазое лицо. Полицейские в ответ изрешетили Иного из револьверов, и преступник пал замертво в луже белесой, точно молоко, жидкости, бывшей для алекх кровью.
Через некоторое время Иен с детективом ждали приезда Ульриха из полицейского участка в квартире покойного Чепмена-Берга. Его распотрошенные останки они скрыли простынями, через которые проступали кровавые пятна. Полицейские проводили досмотр квартиры, когда под трухлявыми половицами они обнаружили различные подозрительные вещи: старые фотокарточки молодого Фалкона с его сослуживцами, трофейные фаланги и высушенные языки Иных, окровавленный нож, а кроме, овальный предмет размером едва крупнее, чем со страусиное яйцо цвета чайной розы с маслянистым отблеском.
- Неужели это то, о чем я думаю? - восторгался Ульрих, вертя в руках этот предмет, когда прибыл на место.
Иен с Эрнстом удивленно посмотрели на мага, и он объяснил:
- Алекхи, немногочисленные обитатели пустынь с полуострова Алкалины, Южного материка размножаются для нас, людей, очень непривычно: эмбрион развивается в утробе матери четыре месяца, и после покрывается мембраной, которая при контакте с воздухом становится непробиваемой оболочкой. Племенные акушерки извлекают плод, и ребенок в естественном инкубаторе развивается сам, укрытый непрошибаемой скорлупой от любого посягательства. Выживать в суровых пустынях Алкалины крайне тяжело, потому природа алекхов позволила им абстрагироваться от цикла беременности, для того чтобы мужчины и женщины племени могли неотрывно трудиться на благо семьи. Похоже, что это ребенок Мэри Чепмен, - дивился он. - Половые связи алекх с людьми нечасто происходят, потому мы не фиксировали случаев, подобных этому.
- Не удивительно, что это такое редкое явление, - усмехнулся Лоренсен. - Как девка вообще могла клюнуть на такого урода?
- Кажется, я догадываюсь, - произнес Иен. - Я мало осведомлен в физиологических особенностях этих Иных, однако знаю одно: что они способны видеть истинную сущность любого и безошибочно определяют то, кто хороший, а кто нет. Отчего они предпочитают носить глазные повязки, чтобы не видеть всю человеческую безобразность во всей красе. Он увидел добродетельность Мэри и поразился ее внутренней искренностью и красотой. В свою очередь, она же была столь непредвзята, что разглядела в Ярлеке нечто большее, чем просто "урода", как вы выразились, детектив-инспектор.
- Похоже, папаше это не понравилось, - заключил очевидное он. - Девчонка бежала от предубеждений отца-расиста. А потом он убил ее и хотел избавиться от внука-выродка. А пиктограмму на стене начертил, вспомнив старые привычки, после тотального геноцида нелюдского народа Марицы. У их карательных отрядов были свои ужасающие традиции и церемониалы. Плод, по-видимому, раздолбить он не смог, и потому он забрал его с собой, чтобы попытаться снова попозже.
