Корона Ксилара - де Камп Лайон Спрэг (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Она бросила на него косой взгляд.
– Твой длинный язык всегда умел находить отговорки, – сказала она, – и я не знаю, можно ли тебе верить. В Метуро ты был вполне готов...
– Я был подвыпивши и забыл о проклятье. Кроме того, твоя красота выгнала все прочие мысли у меня из головы.
– Хм-м... Вижу, что по части лести ты до сих пор не уступишь ни одному кавалеру. А как же Эстрильдис? Если проклятье подлинное, за вашим воссоединением последует ее кончина.
– Увы, придется мне не прикасаться к Эстрильдис, даже если я сумею вытащить ее из Ксилара, пока проклятье не будет снято. Карадур уверен, что они с Гоанией сумеют изобрести действенное противозаклятье.
– И все-таки я думаю, что ты совсем заврался.
– Проверить очень легко, – сказал Джориан, вставая и расстегивая рубашку. – Если ты этого хочешь... – И он стащил с себя штаны.
– Я вижу, что не все твое тело заражено аскетизмом, – заметила она.
– А кто утверждал обратное? Если тебе не терпится попробовать, ложись и вытянись.
Ванора стояла в нерешительности, затем нагнулась и подобрала платье.
– Нет, поймать тебя так же трудно, как жирного угря. Что случилось с остальными девушками?
– Я отправил их домой из Джанарета. Ну что, будешь пробовать или нет? Я не могу стоять так всю ночь.
Она со вздохом натянула платье.
– Нет, не буду. Я только подумала... Ладно, не важно. Босо, может быть, и мерзавец, но все его члены в полном порядке, жаловаться не на что, разве что на глупость. Спокойной ночи.
Джориан наблюдал, как она уходит, с кривой улыбкой и смешанным чувством облегчения и сожаления. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не окликнуть ее и признаться, что он все выдумал. На самом деле он не занимался любовью ни с одной из двенадцати девушек-рабынь вплоть до ночи накануне их разлуки в Тримандиламе, когда Мневис, старшая из рабынь, забралась к нему в кровать, не спрашивая у него разрешения.
Он не рассказывал Ваноре, что выдавал Мневис и ее спутниц при Тримандиламском дворе за королеву Альгарта и ее фрейлин. Мальванцы и так точили на него зуб за похищение Ларца Авлена, и он не желал сообщать Ваноре сведения, которые она в приступе злобы могла использовать против него. От природы обладая честной, открытой, жизнерадостной душой, с пристрастием к чрезмерной болтовне и опрометчивым поступкам, Джориан на собственной шкуре научился осторожности.
Доктор Абакарус оказался лысым, толстым, безбородым, краснолицым человеком с тонким голосом. Он напоминал Джориану евнухов, которых тот встречал в Иразе; но Гвидериус сказал Джориану, что у Абакаруса есть родные дети.
Сидя за столом в Академии, философ говорил, сплетя пальцы:
– Итак, вы хотите, чтобы я вызвал демона и заставил его вытащить вашу жену из подземной камеры в Ксиларе?
– Да, сэр. Осуществимо ли это?
– Думаю, что да.
– Сколько это будет стоить?
Абакарус сделал стилом несколько пометок на вощеной дощечке. Закончив вычисления, он сказал:
– Я займусь этим делом за полторы тысячи оттоманских ноблей. Успеха гарантировать не могу, обещаю только стараться изо всех сил.
Джориан подавил искушение свистнуть.
– Позвольте вашу дощечку, доктор. Посмотрим... В пенембийских реалах это составит... – Он произвел подсчеты и мрачно взглянул на Карадура. – Если бы я только знал, то увез бы из Ираза полную ванну золота.
– Горакс не поднял бы такой вес в воздух, – возразил Карадур.
– Ты можешь заплатить? – спросил Абакарус.
– Могу, хотя останусь практически нищим. А почему так много?
– Заклинание состоит из редких ингредиентов, и чтобы собрать их, потребуется по меньшей мере месяц. Более того, оно сопряжено с немалым риском. Демоны из Пятой Реальности – грозные слуги.
Джориан предпринял вялую попытку поторговаться, но философ-чародей был тверд. Наконец Джориан сказал:
– Только уговор такой: половину – сейчас, а вторую половину – когда моя жена будет доставлена мне целой и невредимой.
– Кажется, это честно, – заметил Гвидериус.
Абакарус бросил кислый взгляд на своего коллегу, но пробормотал слова согласия. Джориан отсчитал деньги. Когда они вернулись в «Серебряный дракон», он сказал Карадуру:
– Нам бы надо найти себе источник существования, пока мы будем ждать результата трудов Абакаруса. Иначе, когда проедим все деньги, окажемся на улице. Ты можешь заняться хиромантией или чем-нибудь в этом роде, а я поищу работу, на которую способен.
Через три дня Джориан, тщетно обегавший весь город на предмет землемерной работы или часового дела, сообщил Карадуру, что получил место на ветряной мельнице. Карадур же нашел новый повод для причитаний.
– Я только-только снял лавку и собрался обзавестись вывеской, – сказал он, – когда появился человек из местной гильдии прорицателей, а с ним – трое головорезов. Он вежливо сообщил мне, что я должен вступить в гильдию, заплатив как чужестранец вдвое против обычного. Поскольку его конвой явно искал предлог наброситься на меня с кулаками, я избежал спора, пообещав заплатить, прежде чем начну практиковать.
– И сколько они хотели?
– Пятьдесят ноблей как вступительный взнос плюс сбор в один нобль за квартал.
– При таких ценах мы не сможем уплатить Абакарусу остаток суммы, если только богиня Элидора неожиданно не улыбнется нам!
– Почему бы тебе не продать меч? Хотя я слабо разбираюсь в оружии, похоже, ты можешь выручить за него немалые деньги.
– И что мне потом делать, если на меня нападет дракон или банда разбойников? Нет, я придумал кое-что получше. Давай обратимся к Гоании. Она наверняка обладает влиянием в гильдии прорицателей.
На следующий день, когда Карадур ушел к Гоании, Джориан отправился работать на мельницу. Мельник, пожилой оттоманец по имени Лодегар, объяснил, что он взял Джориана, потому что раньше на мельнице управлялись они с женой. Он поворачивал лопасти по ветру, а она сидела у желоба, идущего от жерновов, и собирала муку в мешки. Но сейчас он слишком стар для таких гимнастических упражнений. Его сын, солдат, ничем помочь не может; так что он будет наполнять мешки, а Джориан – следить за ветром.
У Джориана было смутное представление, что работа на мельнице не требует большого труда: засыпать зерно в бункер, приладить лопасти к скорости и направлению ветра и ждать, пока посыплется мука.
Но в действительности все оказалось иначе. Ветер постоянно менял направление, и башенку, на которой были установлены лопасти, приходилось все время поворачивать. По круглой верхушке мельницы были натыканы толстые деревянные колья, а по внутренней стороне башенки напротив них пробиты отверстия. Вставив лом в одно из отверстий между кольями и надавив на него, можно было повернуть башенку на несколько градусов.
Снаружи же на главную ось башенки были насажены под углом друг к другу четыре бруса, образуя лонжероны восьми треугольных лопастей, похожих на корабельные кливера. Шкотовый угол каждой лопасти был привязан канатом к концу соответствующего бруса. Чтобы затормозить движение лопасти, нужно было остановить вращение брусьев, натянув канат, отвязать парусину лопасти, обернуть ее несколько раз вокруг бруса, чтобы уменьшить парусность, и снова привязать шкотовый угол к концу соседнего бруса. Чтобы увеличить площадь лопасти, приходилось действовать в обратной последовательности.
Джориан провел весь день на бегу. Когда ветер изменял направление, ему приходилось браться за лом, чтобы поворачивать башенку. Когда ветер свежел, он спешил вниз по лестнице, останавливал вращение вала, зарифлял лопасти, чтобы жернова, вращаясь слишком быстро, не сожгли зерно. Затем ветер стихал, и ему снова приходилось спускаться и увеличивать парусность, чтобы механизм не останавливался. Время от времени мельник приказывал ему смазывать деревянные оси и шестерни жидким мылом, которое хранилось в ведре и намазывалось большой малярной кистью.
Еще утром, торопясь выполнить очередной приказ Лодегара, Джориан споткнулся о ведро и перевернул его. Жидкое мыло растеклось по полу и между половицами затекло в подвал мельницы. Лодегар взорвался:
