Принц приказывает - Нортон Андрэ (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Глава шестая. Случайное открытие и подземный ход
— Ну, как дела?
Майкл Карл виновато оторвался от сооружения башни из апельсиновых корок.
— Думаю, — серьезно ответил он.
Он уже два дня ходил по дому, конечно, прихрамывая. Со времени же поразительного приключения в горах прошла уже целая неделя.
— Вы всегда так мрачно хмуритесь, когда думаете? — спросил Эриксон.
— А я хмурюсь? — удивился Майкл Карл.
— Если не верите, подойдите к зеркалу и посмотрите. А о чем вы думаете?
— Как незаметно вернуть крест.
— Вы собираетесь вернуть его?
Майкл Карл подтвердил;
— Конечно. Как же иначе?
Американец посмотрел в сторону.
— О, мне просто пришло в голову. Я подумал, что вы захотите вернуть его хозяину, когда того выкупят.
— Не хочу снова видеть наследного принца, — негромко пробормотал Майкл Карл, снова занявшись апельсиновыми корками.
— Вы уверены? — голос американца звучал странно, и юноша снова подумал, а что на самом деле знает его хозяин.
— Да, — твердо ответил Майкл Карл и взмахом руки разрушил свою башню.
— А что вы собираетесь делать сегодня? — немного погодя спросил Эриксон. В голосе его промелькнуло еле слышное разочарование, словно он искал что-то, надеялся найти, но не смог. Майкл Карл испытал странное ощущение вины, но он не собирался отказываться от недавно обретенной свободы, чтобы не разочаровывать своего друга. Если американец надеялся на это…
— Не знаю, — беззаботно ответил он. — Обычные дела. Я не очень многое сейчас могу.
— Я буду занят в библиотеке. Хорошо бы вам прогуляться.
Юноша покачал головой.
— Меня слишком многие знают, это рискованно. Попробую сегодня вечером, когда стемнеет. Возьму книги в библиотеке. Вас ведь сегодня нельзя там тревожить?
— Да. Знаете, Джон, из вас получился бы отличный секретарь. Я хотел бы уговорить вас остаться. Никогда не разобрался бы в материалах о моравийских ведьмах, если бы не вы.
Майкл Карл сложил салфетку и встал.
— Мой дорогой сэр, я глубоко польщен, — сказал он, отлично повторив поклон с щелканьем каблуками своего адъютанта. — А теперь за работу. Я, как обычно, буду в прихожей, если понадоблюсь.
Американец восхищенно улыбнулся.
— Пытаетесь расшевелить старика? Торопитесь уйти от стола, надеясь, что пристыдите меня и тоже заставите заняться работой? Как-нибудь утром я откажусь вам повиноваться и просто останусь сидеть за столом и пить кофе. Интересно, когда я на вас не смотрю, вы тоже бываете заняты?
— Загляните и увидите, — предложил юноша.
Эриксон покачал головой.
— Не могу: скрипучие половицы все равно вас предупредят. Просмотрите почту и ответьте, как обычно. Терпеть не могу писать письма, а вам, кажется, это нравится, так что можете ответить и на мои. Не прерывайте меня, если только не загорится дворец или что-нибудь в этом роде. И не позволяйте Жану плакаться. Вы с ним справитесь. А о кресте лучше пока не думать.
Старый слуга поджидал юношу в кабинете.
— Доброе утро, доминде, — он робко улыбнулся и попятился, низко кланяясь в ответ на приветствие Майкла Карла.
Почта была разложена на две пачки: личная и деловая, но сегодня утром интерес Майкла Карла вызвал длинный зеленый конверт. Эриксон говорил ему о таких конвертах, но юноша увидел такой впервые. Их доставляет не почта, а посыльный; их нельзя открывать, а нужно передавать американцу нераспечатанными.
Думая об этом, Майкл Карл для надежности спрятал конверт в ящик стола и занялся остальной почтой. Как справедливо заметил хозяин, юноше нравилось писать письма, может быть, потому, что ему никогда не приходилось этого делать раньше, и у него вырабатывалось чутье в этом трудном деле. Он, казалось, инстинктивно знал, что сказать и как.
Его часто удивлял объем почты американца. Поступало множество писем от очень странных людей. Казалось, все знают, что Эриксон собирает интересные и необычные сведения о стране и её обычаях; он как будто задумал написать путеводитель по Морвании, и все стремятся помочь ему в этом.
Конеторговец в сегодняшней утренней почте рассказывал о необычных особенностях своего дела в северных горах. Он показался образованным и наблюдательным человеком, и Майкл Карл наслаждался его письмом; прочитав, он поместил его в папку «Для хранения»; американец хранил множество папок с такими письмами и выписками.
Следующее же корявое малограмотное письмо с приложенной грубой картой рассказывало о малоизвестном проходе в горах Лауб, после тщательного изучения оно присоединилось к письму конеторговца вместе с аккуратной и грамотной копией, подколотой к оригиналу.
Несколько рекламных проспектов Майкл Карл отложил в сторону: он уже знал, что хоть американец позволяет ему отвечать почти на все письма, он не разрешает выбрасывать ни одного, пока сам его не просмотрит.
Вскоре письма были распечатаны, к каждому прикреплен черновик ответа, потому что машинка находилась в библиотеке, а до полудня входить туда было нельзя. Майкл Карл считал, что по утрам Эриксон работает над своей книгой, потому что он всегда уходил в библиотеку в девять утра и не выходил до двенадцати; все это время дверь была заперта изнутри, и входить туда не разрешалось.
Юноша аккуратно сложил письма и перешел к книгам. По предложению американца, он изучал горный диалект морванийского языка и каждое утро занимался с Кандой, происходившим родом с гор. К тому же он читал книги по истории Рейна. Книги, которые принес ему тогда в постель американец, породили у Майкла Карла желание получше ознакомиться с историей древней столицы Морвании.
Он глубоко погрузился в тайны неправильных глаголов, когда в комнату нерешительно вошел Жан.
— Доминде, доминде, Эриксон ушел. Он передал, что, если хотите, можете воспользоваться библиотекой.
Майкл Карл взглянул на часы на каминной доске.
— Но ещё только десять тридцать, — удивленно пробормотал он. Эриксон раньше всегда оставался в библиотеке до двенадцати.
— Доминде неожиданно вызвали.
— Хорошо, — Майкл Карл отложил книгу и сложил бумаги.
В библиотеке, несмотря на теплый майский день, в камине подыхал огонь: каменные дома, прижимавшиеся спинами к скале крепости, сохраняли сырость и холод даже летом. Юноша разложил бумаги на столе американца: какую бы неаккуратность ни проявлял Эриксон во многих отношениях, стол у него всегда был идеально чист. Впрочем, Майкл Карл подозревал, что, уходя, Эриксон просто сбрасывает с него все в один из ящиков.
Пальцы его летали над клавиатурой машинки. Работа на машинке — одно из современных занятий, которому, по какому-то капризу полковника, его обучили. Вероятно, полковник сделал это, потому что только его воспитанник мог разобрать свои каракули. Часы пробили половину двенадцатого, когда он закончил последнее письмо и разложил все бумаги на столе в ожидании неразборчивой подписи Эриксона.
Оставалось уложить в нужные папки письмо конеторговца и горца и составить список писем, пришедших на этой неделе. Майкл Карл как раз занимался этим, когда Жан пригласил его на ланч. И только проходя через прихожую в столовую, юноша вспомнил о письме в зеленом конверте.
Ящик стола, вероятно, не самое надежное место. Майкл Карл взял письмо и осмотрелся. Наверное, лучше будет взять его с собой… Сапоги! Не впервые приходилось ему что-то прятать за голенищами сапог. Он по-прежнему носил большие сапоги Генриха, но тем лучше. Юноша сунул письмо в зеленом конверте за голенище сапога для верховой езды.
На нем также по-прежнему были зеленые брюки и камзол, которые ему дали в гостинице Короны. Одежда Эриксона ему не подошла, а в этой он походил и на секретаря и на шофера.
Сытый, полусонный и довольный миром, Майкл Карл отправился назад в библиотеку. Теперь ему никто не помешает до четырех часов пополудни, когда явится Жан с чаем. Эриксон тогда нальет себе чашку, хотя никогда не пьет чай, и будет рассказывать гостю интересные вещи о своей работе. Наконец чай остынет, и Эриксон с отвращением прикажет убрать его. За все это время юноша ни разу не видел, чтобы американец пил чай.
