Код "Уран" / Цитадель (СИ) - Луковкин Кир (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Вернувшийся монтажник стал рассказывать небывалые вещи о Пространстве. Он клялся самым святым, что говорит правду, хоть это и шло вразрез с догмами Писания. Земляки с интересом слушали его, но считали безумцем. Монтажник вернулся к работе, но не прошло и недели, как стал слепнуть. Почему так получилось, никто не знал. А затем он исчез. Все решили, будто опять ушел за барьер, только жена, объятая горем, отрицала это. Потому что исчезло чудесное устройство-диск, исцелившее сына.
Что сталось с ними потом, Рик не помнил.
— Чего вам надо? — допытывался слепец.
— Нам нужна девушка. Ее должны были посадить в эту камеру, — сказал Рик.
— Девушка, — пробормотал узник. — Девушка.
— Пойдем, от него толку мало, — позвал Ахмед.
Рик был того же мнения. Они отступили к двери камеры.
— Девушка. Кричала. Плакала. Девушка. Они вели ее по коридору. Они сказали: вызывает, приказал привести. Они сказали: третий раз за день… сказали они…
Бормотание стало невнятным и превратилось в серию свистящих звуков.
— Не знаю как ты, а я, кажется, догадался, — сказал Ахмед. — Спасибо.
— Вы бывали на краю мира? — спросил слепец. — А я был. Там так светло, что больно глазам. Я до сих пор вижу этот свет…
— Какой свет?
Заключенный не ответил; он опустился и скорчился на лежанке, повернувшись к ним спиной. Когда они открыли дверь и хотели выйти в коридор, он вдруг громко сказал:
— Солнце вышло из-за туч, уронило теплый луч.
И безумно расхохотался, давясь и всхрапывая. Ахмед и Рик заглянули в соседнюю камеру. Усатого мужчины-варвара тоже не было. Не мешкая, напарники отправились на верхний уровень. Там располагались комнаты комитетчиков, там вели допросы и судебные процессы. Снова они разыграли те же роли. На этаже находилось человек пять патрульных: он даже узнал некоторых и приветственно им кивнул:
— Где допрашивают тех дикарей?
— Среди которых девчонка? Вон там, — охотно показали ему. — Третьего ведешь?
— Точно!
Они подошли к кабинету. У входа стоял патрульный. Рик соврал ему, как в прошлый раз брату Шо. Патрульный мазнул по Ахмеду любопытным взглядом, отсалютовал жезлом и сказал:
— Сейчас доложу.
И исчез за дверью. Рик почувствовал, что его сердце готово вырваться из груди, ладони стали скользкими от пота.
— Что будем делать? — шепнул он.
— Как выйдет, толкнем обратно, и навалимся.
Патрульный снова показался в дверях, но не вышел.
— Заходите, — равнодушно сказал он, отступая вглубь.
Рик даже удивиться не успел. Они зашли. Комната была просторной: во всю противоположную стену тянулось окно, в углу стоял стол, за ним сидел комитетчик и что-то писал в свитке. Еще один стоял возле окна, через которое виднелась другая комната, ярко освещенная, где сидели варвары, привязанные к стульям, и двое инквизиторов трудились над ними, награждая затрещинами. Комитетчик покончил с записями и поднялся из-за стола, заложил руки за спину и подошел к Ахмеду с Риком.
— Мы вас заждались. Прошу. — Он пригласил их подойти к окну.
Все выглядело так, словно они были предупреждены. Напарники медленно подошли к окну. Сзади щелкнул завод жезла. Этот звук Рик ни с чем не мог спутать.
— Рик, спасибо за труд. Ты показал себя просто блестяще. — Комитетчик похлопал его по плечу. — Смотритель Крез рекомендовал тебя как очень талантливого молодого человека, но я и не подозревал, что ты на такое способен. Привести сюда этого дикаря без лишнего шума. Я впечатлен. А вы? — Он обратился к Ахмеду. — Вот, полюбуйтесь на своих товарищей.
Но Ахмед смотрел не за стекло, а на Рика.
— Я не знаю, о чем он говорит, — сказал Рик.
— Ты обманул меня, — сказал Ахмед.
— Ну-ну, — сказал комитетчик. — Какой неловкий момент. Не мучайся, Рик, эта ложь — во благо Коммуны.
— Какая ложь? Я говорю чистую правду!
— Конечно, Рик. И чем убедительнее твоя ложь, тем она больше похожа на правду. Ложь становится правдой, когда искренне веришь в нее. Ты был так убедителен перед ним, потому что поверил в свою ложь.
— Ты — грязный подонок! — крикнул Рик комитетчику, сжав кулаки.
Улыбку на лице комитетчика сменил хищный оскал.
— Поосторожней, молодой человек. На первый раз я тебя прощаю. Но впредь знай свое место! — и он отвесил Рику звонкую пощечину. — Запомни: вся твоя никчемная жизнь, твое тело и твоя душа принадлежат Коммуне, потому что она дала тебе дом, пищу, одежду, тепло. Ты должен быть счастлив, что родился здесь, а не за барьером, как эти животные. Каждую секунду своей щенячьей жизни ты должен благодарить Комитет и Смотрителя за свое счастливое детство и юность. А за то, что стал патрульным и удостоился высокой чести служить Коммуне с оружием в руках, ты вообще должен ползать на коленях! Поэтому подумай, на кого разеваешь пасть!
Рик, охваченный жаром ненависти, смотрел в пол. Он чувствовал, как пылает его лицо, особенно щека, принявшая удар, как горят огнем уши и гулко стучит сердце.
— Тебе еще многому предстоит научиться. И первым делом надо бы усвоить простую вещь: всегда приходится чем-то жертвовать во имя высшего блага. Ты же не хочешь, чтобы люди Коммуны погибли в мучениях от холода и голода? Братья и сестры Коммуны верят и надеются, что бог Машины поможет им, а Комитет, его проводник, спасет их. Их нельзя разочаровывать. А ведь по твоей вине Коммуна может погибнуть. Пойми! Эти варвары — наш шанс найти божественный огонь, их жизни не стоят и ломтя черствого хлеба по сравнению с жизнью самого последнего калеки в секторе Омикрона! Не забывай также про свою сестру. Решай, что тебе дороже, ее жизнь или благополучие этих… зверей. — Комитетчик повернулся к Ахмеду. — А ты, дикарь, смотри на своих друзей и готовься.
Рик зарычал и ударил комитетчика кулаком в нос. Это был хорошо поставленный удар — часы тренировки в свободное время прошли не зря. Нос хрустнул, как сухарь. Комитетчик взвыл. В спину Рику с шипением впилась электрическая молния. Но пущенный в ход жезл охранника не мог так громко шипеть, Рик понял, что с выстрелом в комнате случилось что-то еще. Спустя миг Ахмед подхватил его, не дав упасть, и нацепил на лицо необычную маску-ракушку; на его лице уже красовалась точно такая же. Комната стремительно заполнилась клубами едкого тумана, в которых потонули мечущиеся люди. Стражник сзади распахнул дверь, вывалился наружу, но спустя три неверных шага рухнул на пол. Газ выползал наружу, в коридор. Комитетчик и его напарник уже лежали без сознания. Ахмед и Рик спрятались за дверью. В коридоре слышались крики бегущих патрульных, но едва те достигали комнаты, звучали стоны и звуки падающих тел.
— Усыпляющий газ, — подмигнул Ахмед. — Классная штука!
— Спасибо, — сказал Рик. — Я не врал.
— Потом. Надо освободить моих ребят.
Мучители в камере пыток почуяли неладное. Едва они открыли дверь, Рик выплеснул на их головы всю свою ярость, мастерски орудуя жезлом. Первый упал, сраженный без лишнего шума, а вот второй заголосил, отчаянно сопротивляясь и швыряя в Рика все, что попадется под руку. Рик настиг и его и, когда все было кончено, запоздало понял, что вырубил взрослого сильного мужика.
Ахмед нацепил своим друзьям дыхательные маски. На пленников было больно смотреть — инквизиторы постарались на славу, разукрасив их лица побоями, особенно поработав над усатым. Рик взвалил его себе на плечи, в то время как Ахмед помогал девушке встать со стула.
— Надо убираться отсюда! — крикнул Ахмед.
— Сейчас они поднимут тревогу.
— Куда бежать?
Рик мысленно представил схему сектора: выходы из коридоров перекрыты. О том, чтобы бежать туда, не могло идти и речи.
— Вниз, — скомандовал Рик. — Там разберемся.
Газ плотным облаком окутал коридор, и любой, кто совался сюда, валился на пол, усыпленный. Но действие газа не могло продолжаться вечно. Рик метнулся было к лестнице: оттуда слышались голоса.
— Мы в ловушке! Вторая лестница слишком далеко, и пока мы доберемся до нее, нас схватят.