Телохранитель для мессии. Трилогия - Морозова Юлия (серия книг .TXT) 📗
— Комнаты скоро будут готовы, — с кислой миной проронил Дибон. — Ждите.
Двустворчатые двери плотно закрылись за дворецким. Я устало шлепнулась на пол, примерно представляя, какой промежуток времени характеризуется здесь словом с емким, но весьма размытым понятием «скоро». Ко мне тут же подсела на редкость молчаливая Эона. Повременив пару минут, к нам присоединился и наемник. Никто не рисковал дышать полной грудью. Ведь кое о чем мы все-таки забыли. А именно: всучить проклятущую астахову голову хозяевам.
Воняла она просто зверски.
Опровергая пессимистичные прогнозы дворецкого, барон Лешеро в сопровождении небольшого конного отряда нарисовался ближе к вечеру. С прибытием Его сиятельства утопающий в проворно сгущающихся сумерках двор сразу оживился, наполнился голодным ржанием лошадей и забористой руганью их хозяев.
Двое дюжих слуг со всем возможным почтением и осторожностью помогли спешиться первым вовсе не барону, а некой личности, чья сухонькая фигура была укутана в темно-бордовый плащ с головы до ног. Отмахнувшись от провожатых, человек, тяжело опираясь на двухметровый посох, поковылял к распахнутым настежь дверям.
Кожа в области солнечного сплетения потеплела, словно к животу приложили булькающую горячей водой грелку. Я глубоко вздохнула и очень медленно выдохнула, заставляя Силу, непроизвольно сконцентрированную мной в точке сосредоточения, растечься по телу и затаиться. Сердце пропустило удар, потом еще один, тревожно екнуло, но вскоре успокоилось.
«Да, давненько тебе маги не встречались ». К хорошему быстро привыкаешь. А вот отвыкнуть куда труднее...
После ухода мага столпотворение продолжалось недолго — накрапывающий по-осеннему холодный дождь, грозящий ночью перейти в ливень, поторопил прибывших и кинувшихся им навстречу слуг поскорее закончить насущные дела да укрыться в замке. Последнюю лошадь увели под навес, двор вновь опустел, а я вернулась к процедуре превращения чистых волос в грязно-маскировочные.
До ужина оставалось чуть больше часа, и надо было успеть привести себя в порядок — прибывшего мага не годилось встречать абы как.
ГЛАВА 17
Дождь усилился, рисуя на полотне наступившего вечера темную, серо-коричневую акварель ранней осени. Стремительные мазки умелой кисти. Смешение красок в тусклой хмари дождливого вечера.
Хмарь...
Магические часы на главной башне пробили семь раз. Вздрогнув, я отвернулась от тоскливого пейзажа в раме окна, чтобы оказаться лицом к чуть менее безрадостной картине тесной каморки, куда еле втиснули комод да две узкие кровати. На одной из них лицом к стене лежала обиженная на меня Эона.
Тихонько, на цыпочках, я подкралась к постели и заглянула девушке через плечо. Уснула, бедняга...
Такой большой замок, а нас опять поселили вместе! Якобы как брата и сестру, — по мне, так просто не нашлось более удаленной комнаты от покоев баронессы. Все эти Дибоновы «западное крыло на реставрации», «Ее сиятельство проявила беспокойство о чести младой девы» — лишь жалкие отговорки.
«Грех привередничать! » Да какие капризы? Мне не нужны шикарные апартаменты: лишь бы умыться, поесть да выспаться по-человечески.
Да еще бы истерики на сон грядущий не устраивали...
Сдернутое со второй кровати покрывало укрыло подругу до подбородка. Она что-то невнятно пробурчала и зарылась глубже под плед. Стараясь не дышать, я потихоньку вышла в коридор, показавшийся после натопленной комнаты зловещим, холодным, точно склеп, и плотно прикрыла за собой даже не скрипнувшую дверь.
Мрачноватая Малая обеденная зала встретила меня, вдоволь поплутавшую в замковых коридорах, приглушенными мужскими голосами, аппетитными запахами и мелодичным бренчанием посуды. Стены комнаты, завешанные почти до вульгарности картинами в тяжелых золоченых рамах, накрыла вуаль полумрака. Неяркий свет магических светляков, трепыхавшихся вместо свечей в четырех канделябрах на высоких бронзовых подставках, располагал к непринужденной беседе. Убрав лишние стулья и приборы, длинный овальный стол на двенадцать персон сервирован на восемь человек, шестеро из которых уже заняли свои места.
На противоположных концах укрытого нежно-кремовой скатертью стола расположились барон и баронесса. Хозяйка поместья, наряженная в платье из желтой тафты, рубины и рыжий парик, млела от обаятельной Верьяновой улыбки: отмытый от дорожной грязи, прифрантившийся охотник за головами неплохо устроился у правой ручки Ее сиятельства.
Вот шельмец! Мало того, что заполучил комнату в разы больше и лучше нашего с Эоной чулана, так еще успел проинспектировать гардероб барона (не без помощи его дорогой женушки, надо полагать).
Довольный жизнью, Верьян успевал поддерживать непринужденную беседу не только с баронессой, но и с сидящим напротив безнадежно простывшим старичком. Тот практически ничего не ел, отдавая должное лишь дымящейся чаше с глинтвейном. Дедушка был в весьма размытом возрасте «столько не живут». Редкие волосы поседели до цвета белого серебра, казалось, они светятся сами по себе. Просторное бордовое одеяние лишь подчеркивало мумифицированную худобу старца и желтизну его кожи. Учитывая, что возраст магов, на который они выглядят, можно смело умножать на два, а то и три, точную цифру озвучить я побоялась бы.
Чтобы опознать в перманентно чихающем старике прибывшего с бароном мага большого ума не требовалось: после каждого чиха в огромный носовой платок лежащие рядом с тарелкой приборы норовили воспарить к потолку, но приставленный как раз на этот случай лакей ловил их и возвращал на место. До следующего громового чиха.
По правую и левую руки же Его сиятельства сидели два посторонних мужика лет тридцати — тридцати пяти. Справа — привлекательный широкоплечий, чуть рыхловатый блондин со щегольской бородкой клинышком. Подобных типов любят за грубоватую, но очаровательно-непосредственную наглость впечатлительные юные барышни и заскучавшие от семейной идиллии дамы, как говорится, в соку. В нем всего было слишком. Он слишком много говорил, слишком громко смеялся, слишком бурно жестикулировал, слишком ярко одевался. Второй гость не так бросался в глаза: русоволосый, гладковыбритый, средней комплекции, скромная одежда, минимум украшений. Тем не менее, при внешнем несходстве что-то неуловимо общее проскальзывало в облике обоих мужчин и намекало на близкое родство.
Поодаль, у стены, стояли столик и высокий детский стульчик, где, подвязанное кружевным слюнявчиком, восседало полуторагодовалое сокровище рода Лешеро. Рядом, с удобствами расположив свое массивное тело на небольшом диванчике, дремала над вязаньем нянька. Умильная глазастая мордашка наследника Ромуальда была перемазана в каше вплоть до рыжих, как у мамы, волос. Нянька изредка приоткрывала глаза и одобрительно смотрела на маленького разбойника — авось хотя бы часть разбрасываемой вокруг каши попадет внутрь.
За столом жужжали ни к чему не обязывающие светские разговоры. Вокруг почти бесшумно сновали два лакея в зеленых с начищенными до блеска медными пуговицами ливреях. С хрустом чистого снега под легкими заячьими лапами разворачивались накрахмаленные салфетки. Путаясь в ногах у обслуги, таскалась туда-сюда, клянча угощение, отъевшаяся до шарообразного состояния черная кошка с огромным ядовито-розовым бантом, завязанным ориентировочно где-то на шее.
— Таррег, что за паренек в дверях мнется? — кивая на меня, пророкотал блондин. — Элверов, что ли, отпрыск в оруженосцы прибыл? Так вроде он помладше будет...
Разумеется, в мою сторону тотчас посмотрели все без исключения находившиеся в комнате, а не только барон, к которому был обращен вопрос.
Хозяин дома вопросительно посмотрел на супругу.
— О, вот, наконец, и ваш воспитанник, Веарьян, — баском проворковала та, нежно улыбаясь почему-то наемнику, а вовсе не собственному мужу. — Мы уже и не думали дождаться этого молодого человека.
