Где нет княжон невинных - Баневич Артур (чтение книг .TXT) 📗
— Она не княжна! — крикнул потерявший надежду чародей. — Она сама ко мне под перину полезла!
Збрхл глянул удивленно на него, но смолчал.
— Ну и что это доказывает? — заинтересовался десятник. — Известно, каждая баба на мужика падка.
— У меня нет ни серебра, ни дома, ни даже должности! Я гол как сокол. — Дебрен избегал взгляда ротмистра. — Какая княжна за такого пойдет? Да и вообще — какая баба?
— Похотливая! — подсказал солдат, посланный за стрелами.
— Чародеи со своим срамом чудеса творят, — добавил другой.
— Я в ложе никчемный! Слышали небось?
— Не все! — признал десятник. — Да и кто говорит о женитьбе? Не за тем люди в «Невинку» ходят! Погулять — и прощевайте! Княжнам это нравится не меньше, чем всем прочим!
— Только не мне. — Дым от горящего правого борта фуры заслонял Дебрену перспективу. И хорошо. Порой легче говорить, не видя слушателей. — Если уж я с девкой свяжусь, то навсегда! По любви! Иначе — не хочу! Не умею, а значит, Ленда никакая не княжна! Потому что с княжной у меня не было бы никаких шансов! Княжны не выходят замуж за чароходцев! Ничего бы из этого не вышло! Да и закон запрещает! И кодекс цеховой тоже.
Какое-то время стояла тишина. Дебрен удивил слушателей. Они даже не смеялись. Смесь наивности и отчаяния до определенного момента вызывает усмешки. Потом — уже только жалость.
Збрхл делал что мог, чтобы не глядеть на него.
— Может, советники простят! — В голосе Врахты прозвучала растерянность. — Я подтвержу, что она о невинности и короне кричала! Медики ее исследуют, и если получится, что она и не девица, и не княжна, то станет ясно, что психованная.
— Вы ее не убьете? — Дебрен двинулся, не ожидая ответа. Она лежала засыпанная. Возможно, раненная, наверняка без сознания. И ей точно не хватало воздуха: мало того что снег, так еще этот валун на спине.
Збрхл схватил его за пояс, придержал.
— А мы что ж, звери какие? Или дурни? Кому труп нужен? А так — вред исправите, мост наладите, девку заберете, и все будут довольны! Малость неудобств и… конец!
— Неудобств?
— Ну, формальности-то надо выполнить! Должна девка на горохе поспать! Да не волнуйтесь, правда, в тюряге, зато, как в той сказке… под дюжиной перин!
Рука ротмистра отпустила пояс. Збрхл почувствовал, что чародей замирает, и сделал соответствующие выводы.
— В сказке? — Дебрен еще не верил, не соглашался задуть слабый огонек надежды.
— Ну, знаете, о той княжне на горошине!
Дебрен сказку знал. Но, пожалуй, в несколько другой версии.
— Вы хотели сказать, на дюжине, — уточнил он неуверенно.
— То есть, значит, снизу горох, потом перины, а наверху исследуемая? — удостоверился десятник. — Не шутите, господин чародей! Так было в сказке! К тому же древней! И о княжне чистых кровей, из раннего ранневековья! Сейчас и во дворцах-то трудно такую найти, а что уж говорить о корчмах!
— Каких корчмах?
— А вы думаете, где трактирщицы из «Невинки» желающих ищут? Через цех объявления дают? Говорят, уже давно никто не пробовал, но я слышал, что однажды несколько женщин приехали в эти места, выдавая себя за аристократок. Полтрактира в награду давали и руку сына или брата, так что неудивительно, что одна-другая польстилась! Мало, что ли, незаконнорожденных, которым матери втолковывали, что их королевич родил? Но, по правде-то, сюда к нам, кажется, и настоящие монаршьи ублюдицы попадали, потому что из девяти исследованных только одна гороховое испытание прошла, и ее рано утром без синяков от нар отвязали! Правда, в то время голод буйствовал, так некоторые говорили, будто палач горох сожрал, и поэтому… Ну, однако, и у тех восьми, которых обезглавили, кровь подпорченная была, а потому и кожа не слишком нежная! Так что не стоило их на перины укладывать! — Врахта ненадолго умолк. — Ну так как, господин чародей? Можно людей за девкой посылать? Коли она не княжна, то у нее волос с головы не падет! Заплатите городу, и она ваша!
Дебрен ненадолго задумался. Фура горела, несло жареным человеческим мясом и паленым конским волосом. У них было еще немного времени, но, если прервать переговоры, к ним уже не вернешься.
— Хотя бы одну перину, господин Врахта! — воскликнул он. — У нее кожа нежная! Вы б и сами-то синяки заработали, если вас на досках и горохе!..
— Но не невинность! — захохотал лучник из-за пихт.
— Вот именно, — подхватил десятник. — Не беспокойтесь, господин чародей! Грабогорка — правовой город! По законам живет! Никто там женщину не обидит, ежели она невиновна! А один синяк вины не доказывает! Она еще и невинной должна быть! А известно, как бывает с чародейскими бабами: «Вместо невинности под подолом мочалки носит». Ну заглянут ей под юбку и вообще на горох не пошлют.
— Пошлют! — заверил солдат, откапывающий оружейные припасы, и кинул коллеге за пихтой пучок стрел. — Палач молодую бабу из ямы не погонит! Задарма опыт проведет!
Дебрен принял решение — это было нетрудно.
— Стреляй! — бросил он вполголоса. — Немедленно.
Они понимали друг друга. Збрхл высунулся, арбалет щелкнул, болтающаяся бесперая стрела помчалась к цели. Попала только потому, что перепуганный солдат отскочил не в ту сторону. Острие врезалось в защищенное кольчугой предплечье так неглубоко, что раненый вырвал его первым же инстинктивным движением, но они, несомненно, добились успехов. Лучник быстро спрятался среди остатков телеги и больше не стрелял и не пытался подкинуть товарищам добытые из-под снега стрелы.
Другое дело, что этого и не требовалось. Солдаты попрятались, но не ответили на нападение яростным дождем стрел.
— Вы сами этого хотели! — заорал уязвленный десятник.
Фура горела. Пока что только с правой стороны. Если забыть о вони горящего мяса, было даже приятно, потому что тепло. Они сидели, опершись о доски и конский труп.
— Побегу, — тихо сказал Дебрен. — Сила у меня восстановилась немного. Зачерпну еще из пламени, и…
— Они тебя в ежа превратят. — Збрхл не смотрел на него.
— Конь далеко не ушел. — Чародей указал на круг, вытоптанный на повороте вороным. — Стрелы его напугали, но это дикая чаща. Наверняка стоит там, ждет людей. Это сильный конь. Понесет нас обоих.
— Дебрен, нам живой ее с моста не вытащить.
Магун схватил веревку, начал привязывать к колесу.
— Я пущу энергию в снег, — спокойно сказал он. — Будет как в мойне. Прежде чем они сообразят, ты ее притянешь и…
— Тебя убьют.
Он засопел, проверил узел.
— Уже убили. — Только теперь их взгляды встретились. Збрхл сглотнул слюну. — Ничего не говори, я сам знаю: старый, а дурной. Но ничего не поделаешь. Без нее я не смогу… не знаю почему. Так получилось. У меня сердце на мелкие осколки…
— Это пройдет, — очень тихо сказал ротмистр. — Когда у меня Здренка умерла… Если б не дети, я тоже, наверное, бы…
— Но у тебя были дети. У нас — нет.
— Я видел, как они стреляют. Ты не добежишь.
— Добегу. — Дебрен вытащил из бухты второй конец веревки, начал завязывать палаческую петлю. — Она неглубоко лежит. Ты вытянешь. Достаточно будет, если я ее за руку зацеплю.
Он докончил узел. Проверил. Петля затягивалась гладко, даже кисть ребенка не должна выскользнуть.
— Другого способа нет?
Дебрен надеялся, что Збрхл его об этом не спросит. И молился — чтобы спросил.
— Есть, — прошептал он. — То есть… возможно.
Он чувствовал на себе взгляд Збрхла. Изумленный взгляд.
— То есть как? И ты ничего не говоришь?
— Нам видно руку. — Это было у него перед глазами, независимо от того, куда он смотрел. Ее последний образ. Он надеялся, что добежит и сделает все, что надо. Но чтобы дать ей и Збрхлу хоть какой-то шанс, сразу после этого следовало упасть в снег чуточку дальше. Не оглядываться. Впрочем, он бы все равно мало что увидел. Замедлит заклинаниями кровообращение, загустит кровь, притупит органы чувств. В таком состоянии даже с двумя-тремя стрелами в теле он сумеет пробежать несколько десятков шагов. Но глаза наверняка подведут. Придется следить затем, чтобы не ослепнуть раньше, чем он доберется до ее руки.
