Артания - Никитин Юрий Александрович (первая книга .TXT) 📗
– А зимой драконы не летают, – добавил Вяземайт.
Придон видел, что его к чему-то подталкивают, спросил хмуро:
– А что, есть дорога, чтобы назад пешком?
Аснерд ответил живо:
– Нет, конечно. Но у нас теперь есть веревки, Черево зачем-то привез два мотка. Спускаться – не подниматься. Можем вернуться обратно за пару недель.
– А если пойти не через перевал в сторону земель Антланца, – сказал Вяземайт, – а через земли Серого Вiлька, то можно даже быстрее. Или спустимся в Артанию, а там на быстрых конях рукой подать до Куябы…
Придон вскочил.
– Так чего же мы сидим?
Черево пришел в ужас, но Придон, чувствуя за спиной поддержку, повторил непреклонно:
– Спускаться – не подниматься! Те веревки, что ты захватил… кстати, зачем?.. как раз позволят спуститься с этой отвесной стены. А дальше – проще. Если не хотите с нами, оставайтесь.
Воины слушали молча, Черево воскликнул:
– За нами не пришлют!
– Почему? – спросил Придон быстро.
– Ну… – сказал Черево быстро, замялся, глаза быстро забегали по сторонам, он промямлил: – Это очень трудное… с драконами! И очень долго связываться с хозяевами драконов. Хоть я и знатный бер, но сейчас все говорят и думают только о тебе… Хотя, я думаю, с мечом у тебя что-то не получилось? Я даже не спрашиваю, где ваш четвертый, уже догадываюсь, прости.
– Он погиб, – ответил Придон глухим голосом. – Красиво, по-мужски. Насчет рукояти меча… не беспокойся. Я обещал ее Тулею, а не тебе. Собирайся, выступаем немедля. Я не хочу, чтобы нас здесь застала вторая буря.
Воины, прилетевшие с Черево, посматривали на него как на их командира. Хрольд погиб, а Черево не воспринимали как человека, которому могут подчиняться мужчины с оружием.
– Но как же… – начал было Черево и осекся. Из каменной стены напротив вышел полупрозрачный исчезник, прошел несколько шагов, оставляя глубокие следы, и погрузился в россыпь крупных камней, как если бы вошел в яму.
Придон крикнул Аснерду:
– Выступаем!.. Черево остается.
– Нет-нет, – сказал Черево торопливо. – Здесь и так много народу.
Воздух прозрачный, чистый белый снег, такое же чистое голубое небо, блестящие льдом вершины гор, все сверкает, искрится, и только на дальней горе, как столб мрака, из черной ночи высится башня. Черный камень даже не отражает яркие солнечные лучи, башня абсолютно черная, и еще в синеве неба Придон различил гигантскую воронку, похожую на водоворот в бурной реке.
Кулаки сжались, волосы на руках встали дыбом. Даже оттуда колдун может ударить по ним молниями. Или велеть земле расступиться под их ногами. Для колдунов в башнях нет расстояний, с одинаковой силой бьют по тем, кто подскачет к самим воротам башни, а там нет ворот, и по дальним, лишь бы увидели с башни. Так что подкрадываться придется по щелям, прячась за гребнями скал, одеваясь в шкуры горных козлов…
Он прерывисто вздохнул, Вяземайт тут же спросил за спиной:
– Что-то случилось?
– Башни, – ответил Придон коротко.
– Пока о них не думай, – посоветовал Вяземайт. – Придет время, найдется и на них… башнеломалка.
– Как?
– Не знаю, – ответил Вяземайт. Он догнал, пошел рядом. – Но ошиблись… погнавшись за легким хлебом. Да, невероятно сильны. Но и уязвимы.
– Как? – повторил Придон.
– Не знаю, – повторил и Вяземайт. – Придет время, мы найдем как. Все равно никуда не сбегут от своих подземных озер магии.
Впереди через дорогу бесшумно проскакали всадники на странных мохнатых зверях, исчезли. На снегу не осталось следов, однако в том месте скалы, куда ушли, камень разогрелся и потрескивал, остывая.
Вяземайт отмахнулся.
– Это старые…
– Кто?
– Не знаю, – ответил Вяземайт нехотя. – Мы только начали заново осваивать мир, Придон. До многих мелочей пока не доходят руки.
– А вдруг не мелочи?
– Придон, людям пока что надо просто выжить. Для этого воюют, захватывая новые земли, засевая их своим… семенем, дабы больше было на свете артан… а куявы тоже спешно заселяют свои земли, у них еще много пустых, ты сам видел. По всем пещерам начнем шарить, когда будет минутка на передышку. И тогда все эти мелкие исчезники, гномы, эльфы, темные рудокопы, все диковинки, что пока спрятаны…
– Дивы, – подсказал Придон.
Вяземайт отмахнулся с полнейшим пренебрежением.
– Дивов, как серьезных противников, не останется. Их уже сотрут с лица земли. Такие, как ты. А мелочью займемся не потому, что противники, хоть противники, а потому, что природа человека такова, Придон. Нам до всего есть дело. Мы везде должны сунуть нос, везде порыться, все пощупать, переложить с места на место…
Он умолк, Придон не слушает, над горами с большой скоростью против ветра плывет широкое ноздреватое облако. Низ черный, как у побывавшего в огне дерева, там слабо поблескивают лиловые огни, зато кудрявый верх сверкает золотом. Там громоздятся башни, дома с золотыми крышами, иногда проступают нечеловеческие лица, морды диковинных зверей…
– Красиво, – вырвалось у Придона. – Показать бы Итании!
Уже не замечая Вяземайта, он ускорил шаг. Глаза не отрывались от дивного облака.
– Смотри под ноги, – буркнул Вяземайт.
Солнце жгло плечи и спину. Меховую одежду он сбросил уже давно, как и Аснерд с Придоном, наслаждался дивным состоянием, когда идут по снегу, но солнце жарит так, что вот-вот вспузырится кожа. Не у них, понятно, а у этих черевщиков, что так и не сняли меховые одежды. Парятся, как старые куявские бабы в своих старых куявских банях.
Тяжело ступая, догнал Аснерд. Вяземайт нахмурился, Черево и его люди остались без присмотра, Аснерд оскалил зубы.
– Едва тащат ноги, – сообщил он. – Это не в дворцовых залах вышагивать!
– Странно, – сказал Вяземайт задумчиво, – что послали не… скажем, более привыкших к горам.
– Если ты думаешь то, что и я, тогда ничуть не странно.
Он догнал Придона, Вяземайт видел, что воевода долго прислушивается, даже пытался заговаривать, но Придон, судя по всему, не отвечал. Аснерд приотстал, а когда приблизился тяжело ковыляющий Вяземайт, сказал с неловкостью:
– Ты бы посмотрел, что там с Придоном.
– А что случилось?
– Заговаривается…
Вяземайт кое-как ускорил шаг. Придон двигался в стороне, солдаты поглядывали на него с испугом. Придон шел, не склоняясь перед ветром, как ходил всегда и как идут все трое артан, холодный ветер сечет, мелкие льдинки тут же превращаюся на горячей коже в крохотные капельки, испаряются. Черные волосы треплет ветром, медный обруч горит, как раскаленный в огне, от него летят искры.
Ноги Придона загребают снег, глаза смотрят поверх далеких вершин, а губы непрерывно шевелятся. Вяземайт догнал, ветер все еще воет, слова разобрать трудно, но, когда он вслушался, понял все.
– Когда с синего неба, – донесся до него страстный шепот, – солнечный свет – я думаю о тебе, но если тучи и дождь – я тоже думаю о тебе! Когда ночь, а звезды от края до края, я думаю о тебе, любимая! Но если утренняя заря улыбается миру, я тоже о тебе, любимая! И в жаркий день, и в снежную ночь, и в дороге, и за столом – только о тебе я думаю, только тобой живу. Если по небу белокрылят птицы, я думаю о тебе, но когда низко над землей черные молнии стрижей, мои мысли тоже о тебе…
Вяземайт приотстал, а когда воевода догнал, старый волхв двигался задумчивый и отрешенный. Аснерд помолчал, ждал, когда волхв заговорит, наконец рыкнул:
– Что, это заразно?
Вяземайт слабо улыбнулся:
– О, если бы это было так!
– Что с Придоном? – потребовал Аснерд.
– Он просто бормочет о своей Итании. Его сжигает внутренний жар. Такое бывает…
Аснерд нахмурился, пробурчал:
– А может, это что-то с магией, да?
– Я бы не утверждал…
– Магия, – отрезал Аснерд. – Мне Олекса рассказывал, как Придон внезапно побил кентавров, разогнал дэвов, разнес их храм, уничтожил весь их город. Что еще, как не магия?
Вяземайт покачал головой:
