Приключения Марси (СИ) - Григорьева Юлия (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
- Ты опять задумалась, - немного обиженно произнес Асдар.
- Я в смятении, - я сегодня необычайно честна.
- Я тоже, - прошептал он, снова целуя меня. - Ты рядом, наконец-то. Мне даже жаль, что у нас так мало времени.
- Может, сбежим? - с надеждой спросила я.
Он рассмеялся завораживающим бархатистым смехом, и мне захотелось впиться в его губы, но я сдержалась, уговаривая себя, что это все магия страсти, как подсказало сознание. Асдар сел, усадил меня на колени и нежно посмотрел в глаза.
- Это все твоя жизнь среди людей, ты боишься. - Да, нет, это здоровый инстинкт самосохранения. - Нечего бояться. Мы продолжим свое существование за Гранью. Вместе целую вечность.
- Я бы еще здесь задержалась, - не согласилась я. - Мне здесь нравится.
- Ты не должна бояться, я же с тобой. - Спасибо, успокоил! - Скоро за нами придут. Уже совсем скоро. Нас подготовят к ритуалу, а потом мы войдем в круг и там...
Дверь неожиданно открылась, и я испуганно вскрикнула. В комнату вошли два Последователя в красных балахонах.
- Пора, - произнес один из них, и я завизжала, потому что это было начало конца.
* * *
В одно мгновение забыв обо всех желаниях, о том, что сижу на коленях у почти бога, я забилась в угол и ощетинилась, шипя на всех, кто пытался ко мне приблизиться. Последователи бестолково топтались, уже получив свои первые украшения на физиономию от Марси. Асдар взывал к моим чувствам и совести, но так же не решался приблизиться. Видно в круг страсти хотелось вступить все с тем же идеальным лицом, а мне вот уже никуда не хотелось, инстинкт самосохранения сильней самого сильного желания. Последователи напали одновременно, я кусалась, царапалась, ругалась, но уже через несколько мгновений меня выносили из красной комнаты, следом шел разгневанный Асдар, метавший из глаз молнии.
- Слишком эмоциональна, - сказал он. - Вы знаете, что делать.
Они кивнули, и мое извивающееся тельце затолкали в каменный зал, осторожно положили на пол и сбежали. Я вскочила и начала затравленно озираться. Зал был совершенно пустой, только каменные стены и все. Я сжала кулаки и заорала, выплескивая хотя бы частично свой страх, свою злость и ненависть к тем, кто хотел отнять у меня самое ценное, меня саму. Мой крик отразился от стен и обрушился на меня, разлетаясь громогласным бесконечным эхом. Я зажала уши, зажмурилась и упала на колени, проклиная все на свете. Когда снова открылась тяжелая дверь, я не заметила, потому продолжала выкрикивать все, что приходило на ум, лишь бы снова не оглушила тишина.
- Орешь, кошка? - прозвучал голос, наполненный холодной брезгливостью.
Я вскочила и уставилась на женщину в белоснежном балахоне. Ее желто-зеленые глаза еще не затопила Тьма, но цвет ритуальной одежды говорил о степени силы, которой обладала магистр. На мгновение я задумалась, я ведь тоже в белом, а силы никакой нет. Хотя... Я же будущая Тьма, точней мое тело примет Вечную. Наверное, и Асдар так же. Да, плевать! Я жить хочу, ма-ау-у!
- Что надо? - спросила я, снова выпуская когти.
- Что, блохастая тварь, не можешь принять честь, которой удостоилась по невероятному стечению обстоятельств? - издевательски вопросила женщина.
- Повтори, что сказала, - потребовала я, закатывая рукава балахона.
- Киска решила показать зубки? - к издевке прибавилась еще и ирония.
Страх? Кто сказал про страх? Да я злая, как свора собак! Женщина продолжала издеваться надо мной, оскорбляя мою блудливую мамочку Феньку, меня и весь кошачий род. Кошачьи боги, как вы это терпите? Как я это терплю и все еще не вцепилась в морду мерзавки?!
- На мыло только и годишься, облезлая тварь, - хохотнула язва в белом, и ярость забурлила, понеслась по венам.
Первый выплеск припечатал гадину к стене, от второго она еле увернулась, но издеваться не перестала.
- Ты не кошка, ты псина смердящая, - выкрикнула она, только теперь веселья в ее голосе не стало, сменившись ответной злостью. Тьма заклубилась вокруг нее, и я снова атаковала.
Тьма расступилась, и на меня посмотрели черные без белков глаза, руки вскинулись навстречу моему выплеску, и сила ярости ушла в женщину, не причинив ей вреда. И снова, и снова, и снова. Меня уже качало от слабости, апатия все больше опутывала сердце холодными щупальцами. Слишком поздно я поняла, что делала женщина, выматывая меня. Лишенная эмоций, пустая и равнодушная ко всему, я стану покорной куклой, которая выполнит все, что от нее ждут.
- Ну, давай же, кошка, - с усмешкой произнесла магистр, и последняя капля ушла в черный туман, наполнявший ее руки.
И все прекратилось. Не было оскорблений и издевательств, не было гнева, не было ненависти, не было даже желания жить. Я стала опустошенным сосудом, безразличная ко всему происходящему. Глаза женщины вернули свой нормальный цвет, и она подошла ко мне, с интересом разглядывая.
- Пойдем, девочка, времени мало, - даже дружелюбно сказала стерва и взяла меня за руку.
- Пес блохастый, - равнодушно произнесла я, скорей потому, что ситуация требовала это произнести.
- Ты забавная, - улыбнулась магистр, и мы направились на выход. - Пустая ты не такая интересная, но теперь с тобой можно работать.
Я промолчала, говорить не хотелось. Женщина провела меня очередным коридором, открыла резную деревянную дверь, и я оказалась в большой купальне, где меня ждали еще женщины в черных балахонах. Они поклонились, как только я переступила порог.
- Она ваша, - коротко бросила магистр и ушла, оставив меня на попечение женщин.
Они окружили меня, сняли балахон и повели к купальне. Теплая вода, источавшая странный сладковатый запах приняла меня в свои мягкие объятья. Женщины спустились вместе со мной, не раздеваясь. Ритуал омовения был наполнен таинственным молчанием и ощущением, что женщины притрагиваются к божеству, настолько осторожны и несмелы были прикосновения. Я послушно поднимала руки, поворачивалась и закрывала глаза, когда сверху лилась вода из большого серебряного ковша. Уже в конце всей процедуры я запоздало сказала:
- Я уже мылась.
Женщины промолчали в ответ, так же под руки вывели меня из купальни, и те, кто не принимал участия в отмывании меня от всех грехов, начали умащивать мое тельце тем же пахучим сладковатым составом, которым пахла вода. Волосы сушили, причесывали, и все это так же молча и с благоговением, которое могло бы привести в восторг такую самовлюбленную кошку, как я, если бы в этот момент я была способна чувствовать хоть что-то. Когда я была готова, на меня снова надели белоснежный балахон, только чистый, поправили волосы, надели мягкие туфли и вывели из купальни. Меня сопроводили в большой зал, где на возвышении стояло кресло, больше напоминавшее трон. Я самостоятельно поднялась на возвышение и села, откинувшись на спинку.
Дверь в залу открылась и появилась та магистр, что привела меня в купальню. Вместе с ней вошли еще восемь белых балахонов.
- Все девять, - сказала я, просто констатируя факт.
- Великий день настал, - слегка скрипучим голосом провозгласил самый старший из девяти.
У него были карие глаза, это немного вывело меня из апатии, я дернулась, но тут же вновь откинулась на спинку. К чему? Все тлен, впереди вечность. Девять старейшин, девять самых сильных магов, что смогли выдержать дар Тьмы, и готовые отдать свои жизни во имя ЕЕ, приблизились к трону, на котором восседала я, и встали на колени, поклонившись так низко, что их лбы чуть не встретились с каменным полом. С полным безразличием я следила за ними. Последователи спешили оказать почести своему божеству, пока ОНА не поглотила мир и не забрала их жизни.
Когда они поднялись на ноги, в залу внесли чашу и шкатулку. Красные балахоны остановились у дверей, ожидая позволения подойти. Кареглазый махнул им. В чаше оказалось обычное успокаивающее зелье. Должно быть хотели подстраховаться, если я вдруг не вовремя приду в себя. А в шкатулке лежала диадема, которую торжественно водрузили мне в голову и снова поклонились. О чем я думала в этот момент? О кушетке в кабинете Ормондта, на которой я приходила в себя после первого в своей жизни выплеска. Хотелось свернуться клубочком, и чтобы добрая любящая рука гладила по голове, обещая, что все будет хорошо.
